устремлен.Соперники одной дорогойВсё вместе едут целый день.Днепра стал темен брег отлогий;С востока льется ночи тень;Туманы над Днепром глубоким;Пора коням их отдохнуть.Вот под горой путем широкимШирокий пересекся путь.«Разъедемся, пора! – сказали, —Безвестной вверимся судьбе».И каждый конь, не чуя стали,По воле путь избрал себе.Что делаешь, Руслан несчастный,Один в пустынной тишине?Людмилу, свадьбы день ужасный,Всё, мнится, видел ты во сне.На брови медный шлем надвинув,Из мощных рук узду покинув,Ты шагом едешь меж полей,И медленно в душе твоейНадежда гибнет, гаснет вера.Но вдруг пред витязем пещера;В пещере свет. Он прямо к нейИдет под дремлющие своды,Ровесники самой природы.Вошел с уныньем: что же зрит?В пещере старец; ясный вид,Спокойный взор, брада седая;Лампада перед ним горит;За древней книгой он сидит,Ее внимательно читая.«Добро пожаловать, мой сын! —Сказал с улыбкой он Руслану. —Уж двадцать лет я здесь одинВо мраке старой жизни вяну;Но наконец дождался дня,Давно предвиденного мною.Мы вместе сведены судьбою;Садись и выслушай меня.Руслан, лишился ты Людмилы;Твой твердый дух теряет силы;Но зла промчится быстрый миг:На время рок тебя постиг.С надеждой, верою веселойИди на все, не унывай;Вперед! мечом и грудью смелойСвой путь на полночь пробивай.Узнай, Руслан: твой оскорбительВолшебник страшный Черномор,Красавиц давний похититель,Полнощных обладатель гор.Еще ничей в его обительНе проникал доныне взор;Но ты, злых козней истребитель,В нее ты вступишь, и злодейПогибнет от руки твоей.Тебе сказать не должен боле:Судьба твоих грядущих дней,Мой сын, в твоей отныне воле».Наш витязь старцу пал к ногамИ в радости лобзает руку.Светлеет мир его очам,И сердце позабыло муку.Вновь ожил он; и вдруг опятьНа вспыхнувшем лице кручина...«Ясна тоски твоей причина;Но грусть не трудно разогнать, —Сказал старик, – тебе ужаснаЛюбовь седого колдуна;Спокойся, знай: она напраснаИ юной деве не страшна.Он звезды сводит с небосклона,Он свистнет – задрожит луна;Но против времени законаЕго наука не сильна.Ревнивый, трепетный хранительЗамков безжалостных дверей,Он только немощный мучительПрелестной пленницы своей.Вокруг нее он молча бродит,Клянет жестокий жребий свой...Но, добрый витязь, день проходит,А нужен для тебя покой».Руслан на мягкий мох ложитсяПред умирающим огнем;Он ищет позабыться сном,Вздыхает, медленно вертится...Напрасно! Витязь наконец:«Не спится что-то, мой отец!Что делать: болен я душою,И сон не в сон, как тошно жить.Позволь мне сердце освежитьТвоей беседою святою.Прости мне дерзостный вопрос.Откройся: кто ты, благодатный,Судьбы наперсник непонятный?В пустыню кто тебя занес?»Вздохнув с улыбкою печальной,Старик в ответ: «Любезный сын,Уж я забыл отчизны дальнейУгрюмый край. Природный финн,В долинах, нам одним известных,Гоняя стадо сел окрестных,В беспечной юности я зналОдни дремучие дубравы,Ручьи, пещеры наших скалДа дикой бедности забавы.Но жить в отрадной тишинеДано не долго было мне.Тогда близ нашего селенья,Как милый цвет уединенья,Жила Наина. Меж подругОна гремела красотою.Однажды утренней пороюСвои стада на темный лугЯ гнал, волынку надувая;Передо мной шумел поток.Одна, красавица младаяНа берегу плела венок.Меня влекла моя судьбина...Ах, витязь, то была Наина!Я к ней – и пламень роковойЗа дерзкий взор мне был наградой,И я любовь узнал душойС ее небесною отрадой,С ее мучительной тоской.Умчалась года половина;Я с трепетом открылся ей,Сказал: люблю тебя, Наина.Но робкой горести моейНаина с гордостью внимала,Лишь прелести свои любя,И равнодушно отвечала:«Пастух, я не люблю тебя!»И все мне дико, мрачно стало:Родная куща, тень дубров,Веселы игры пастухов —Ничто тоски не утешало.В унынье сердце сохло, вяло.И наконец задумал яОставить финские поля;Морей неверные пучиныС дружиной братской переплытьИ бранной славой заслужитьВниманье гордое Наины.Я вызвал смелых рыбаковИскать опасностей и злата.Впервые тихий край отцовУслышал бранный звук булатаИ шум немирных челноков.Я вдаль уплыл, надежды полный,С толпой бесстрашных земляков;Мы десять лет снега и волныБагрили кровию врагов.Молва неслась: цари чужбиныСтрашились дерзости моей;Их горделивые дружиныБежали северных мечей.Мы весело, мы грозно бились,Делили дани и дары,И с побежденными садилисьЗа дружелюбные пиры.Но сердце, полное Наиной,Под шумом битвы и пиров,Томилось тайною кручиной,Искало финских берегов.Пора домой, сказал я, други!Повесим праздные кольчугиПод сенью хижины родной.Сказал – и весла зашумели:И, страх оставя за собой,В залив отчизны дорогойМы с гордой радостью влетели.Сбылись давнишние мечты,Сбылися пылкие желанья! Минута сладкого свиданья,И для меня блеснула ты!К ногам красавицы надменнойПринес я меч окровавленный,Кораллы, злато и жемчуг;Пред нею, страстью упоенный,Безмолвным роем окруженныйЕе завистливых подруг,Стоял я пленником послушным;Но дева скрылась от меня,Примолвя с видом равнодушным:«Герой, я не люблю тебя!»К чему рассказывать, мой сын,Чего пересказать нет силы?Ах, и теперь один, один,Душой уснув, в дверях могилы,Я помню горесть, и порой,Как о минувшем мысль родится,По бороде моей седойСлеза тяжелая катится.Но слушай: в родине моейМежду пустынных рыбарейНаука дивная таится.Под кровом вечной тишины,Среди лесов, в глуши далекойЖивут седые колдуны;К предметам мудрости высокойВсе мысли их устремлены;Всё слышит голос их ужасный,Что было и что будет вновь,И грозной воле их подвластныИ гроб и самая любовь.И я, любви искатель жадный,Решился в грусти безотраднойНаину чарами привлечьИ в гордом сердце девы хладнойЛюбовь волшебствами зажечь.Спешил в объятия свободы,В уединенный мрак лесов;И там, в ученье колдунов,Провел невидимые годы.Настал давно желанный миг,И тайну страшную природыЯ светлой мыслию постиг:Узнал я силу заклинаньям.Венец любви, венец желаньям!Теперь, Наина, ты моя!Победа наша, думал я.Но в самом деле победительБыл рок, упорный мой гонитель.В мечтах надежды молодой,В восторге пылкого желанья,Творю поспешно заклинанья,Зову духов – и в тьме леснойСтрела промчалась громовая,Волшебный вихорь поднял вой,Земля вздрогнула под ногой...И вдруг сидит передо мнойСтарушка дряхлая, седая,Глазами впалыми сверкая,С горбом, с трясучей головой,Печальной ветхости картина.Ах, витязь, то была Наина!..Я ужаснулся и молчал,Глазами страшный призрак мерил,В сомненье все еще не верилИ вдруг заплакал, закричал:«Возможно ль! ах, Наина, ты ли! Наина, где твоя краса?Скажи, ужели небесаТебя так страшно изменили? Скажи, давно ль, оставя свет,Расстался я с душой и с милой?Давно ли?..» – «Ровно сорок лет, —Был девы роковой ответ, —Сегодня семьдесят мне било.Что делать, – мне пищит она, —Толпою годы пролетели.Прошла моя, твоя весна —Мы оба постареть успели.Но, друг, послушай: не бедаНеверной младости утрата.Конечно, я теперь седа,Немножко, может быть, горбата;Не то, что в старину была,Не так жива, не так мила;Зато (прибавила болтунья)Открою тайну: я колдунья!»И было в самом деле так.Немой, недвижный перед нею,Я совершенный был дуракСо всей премудростью моею.Но вот ужасно:
