солнце яркое зайдет в печальны тучи, Знай: завтра сонных дев разбудит дождь ревучий, Иль бьющий в окны град - а ранний селянин, Готовясь уж косить высокой злак долин, Услыша бури шум, не выдит на работу И погрузится вновь в ленивую дремоту.
<НА КАЧЕНОВСКОГО.>
Клеветник без дарованья, Палок ищет он чутьем, А дневного пропитанья Ежемесячным враньем.
КОКЕТКЕ.
[И вы поверить мне могли. Как простодушная Аньеса? В каком романе вы нашли, Чтоб умер от любви повеса?] Послушайте: вам тридцать лет, Да, тридцать лет - немногим боле. Мне за двадцать; я видел свет, Кружился долго в нем на воле; Уж клятвы, слезы мне смешны; Проказы утомить успели; Вам также с вашей стороны Измены верно надоели; Остепенясь, мы охладели, Не к стати нам учиться вновь. Мы знаем: вечная любовь Живет едва ли три недели. С начала были мы друзья, Но скука, случай, муж ревнивый... Безумным притворился я, И притворились вы стыдливой, Мы поклялись... потом... увы! Потом забыли клятву нашу; Клеона полюбили вы, А я наперсницу Наташу. Мы разошлись; до этих пор Всё хорошо, благопристойно, Могли б мы жить без дальних ссор Опять и дружно и спокойно; [Но нет! сегодня поутру Вы вдруг в трагическом жару Седую воскресили древность Вы проповедуете вновь Покойных рыцарей любовь, Учтивый жар и грусть и ревность. Помилуйте - нет, право нет. Я не дитя, хоть и поэт.] Когда мы клонимся к закату, Оставим юный пыл страстей Вы старшей дочери своей, Я своему меньшому брату: Им можно с жизнию шалить И слезы впредь себе готовить; Еще пристало им любить, А нам уже пора злословить.
ЭПИГРАММА <НА А. А. ДАВЫДОВУ.>
Оставя честь судьбе на произвол, <Давыдова> , живая жертва фурий. От малых лет любила чуждый пол. И вдруг беда! казнит ее Меркурий, Раскаяться приходит ей пора, Она лежит, глаз пухнет по немногу, Вдруг лопнул он; что ж дама? - 'Слава богу Всё к лучшему: вот новая дыра!'
ПРИЯТЕЛЮ.
Не притворяйся, милый друг, Соперник мой широкоплечий! Тебе не страшен лиры звук, Ни элегические речи. Дай руку мне: ты не ревнив, Я слишком ветрен и ленив, Твоя красавица не дура; Я вижу всё и не сержусь: Она прелестная Лаура, Да я в Петрарки не гожусь.
АЛЕКСЕЕВУ.
Мой милый, как несправедливы Твои ревнивые мечты: Я позабыл любви призывы И плен опасной красоты: Свободы друг миролюбивый, В толпе красавиц молодых, Я, равнодушный и ленивый, Своих богов не вижу в них. Их томный взор, приветный лепет Уже не властны надо мной. Забыло сердце нежный трепет И пламя юности живой. Теперь уж мне влюбиться трудно, Вздыхать неловко и смешно, Надежде верить безрассудно, Мужей обманывать грешно. Прошел веселый жизни праздник. Как мой задумчивый проказник, Как Баратынский, я твержу: 'Нельзя ль найти подруги нежной? Нельзя ль найти любви надежной?' И ничего не нахожу. Оставя счастья призрак ложный, Без упоительных страстей. Я стал наперсник осторожный Моих неопытных друзей. Когда любовник исступленный. Тоскуя, плачет предо мной И для красавицы надменной Клянется жертвовать собой; Когда в жару своих желании С восторгом изъясняет он Неясных, темных ожиданий Обманчивый, но сладкий сон И, крепко руку сжав у друга, Клянет ревнивого супруга, Или докучливую мать, Его безумным увереньям И поминутным повтореньям Люблю с участием внимать: Я льщу слепой его надежде, Я молод юностью чужой И говорю: так было прежде Во время оно и со мной.
* * *
В твою светлицу, друг мой нежный, Я прихожу в последний раз. Любви счастливой, безмятежной Делю с тобой последний час. Вперед одна в надежде томной Не жди меня средь ночи темной, До первых утренних лучей
Не жги свечей.
ДЕСЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ.
Добра чужого не желать Ты, боже, мне повелеваешь: Но меру сил моих ты знаешь Мне ль нежным чувством управлять? Обидеть друга не желаю, И не хочу его села, Не нужно мне его вола, На всё спокойно я взираю: Ни дом его, ни скот, ни раб, Не лестна мне вся благостыня. Но ежели его рабыня, Прелестна... Господи! я слаб! И ежели его подруга Мила, как ангел во плоти, О боже праведный! прости Мне зависть ко блаженству друга. Кто сердцем мог повелевать? Кто раб усилий бесполезных? Как можно не любить любезных? Как райских благ не пожелать? Смотрю, томлюся и вздыхаю, Но строгий долг умею чтить, Страшусь желаньям сердца льстить, Молчу... и втайне я страдаю.
