обратился к низовью Волги и через то упустил время, чтобы стать на угрожаемом нападением месте'.
Показание ложное. Пугачев все стоял под Оренбургом и не думал обращаться к низовью Волги.
Г. Броневский пишет; 'Новый главноначальствующий граф Панин не нашел на месте (на каком месте?) всех нужных средств, чтобы утишить пожар мгновенно и не допустить распространения оного за Волгою'.
Граф П. И. Панин назначен главноначальствующим, когда уже Пугачев переправился через Волгу и когда пожар уже распространился от Нижнего-Новгорода до Астрахани. Граф прибыл из Москвы в Керенск, когда уже Пугачев разбит был окончательно полковником Михельсоном.
Умалчиваю о нескольких незначащих ошибках, но не могу не заметить важных пропусков. Г. Броневский не говорит ничего о генерал-маиоре Каре, игравшем столь замечательную и решительную роль в ту несчастную эпоху. Не сказывает, кто был назначен главноначальствующим по смерти А. И. Бибикова. Действия Михельсона в Уральских горах, его быстрое, неутомимое преследование мятежников оставлены без внимания. Ни слова не сказано о Державине, ни слова о Всеволожском. Осада Яицкого городка описана в трех следующих строках: 'Он (Мансуров) освободил Яицкий городок от осады и избавил жителей от голодной смерти: ибо они уже употребляли в пищу землю'.
Политические и нравоучительные размышления, (2) коими г. Броневский украсил свое повествование, слабы и пошлы и не вознаграждают читателей за недостаток фактов, точных известий и ясного изложения происшествий.
Я не имел случая изучать историю Дона и потому не могу судить о степени достоинства книги г. Броневского; прочитав ее, я не нашел ничего нового, мне неизвестного; заметил некоторые ошибки, а в описании эпохи мне знакомой - непростительную опрометчивость. Кажется, г. Броневский не имел ни средств, ни времени совершить истинно исторический памятник. 'Тяжкая болезнь - говорит он в начале 'Истории Донского войска' - принудила меня отправиться на Кавказ. Первый курс лечения Пятигорскими минеральными водами хотя не оказал большого действия, но, по совету медиков, я решился взять другой курс. Ехать в Петербург и к весне назад возвращаться было слишком далеко и убыточно; оставаться на зиму в горах - слишком холодно и скучно; итак, 15 сентября 1831 года отправился я в Новочеркасск, где родной мой брат жил по службе с своим семейством. Осьмимесячное мое пребывание в городе Донского войска доставило мне случай познакомиться со многими почтенными особами Донского края' и проч. 'Впоследствии уверившись, что в словесности нашей не достает истории Донского войска, имея досуг и добрую волю, я решился пополнить этот недостаток' и проч.
Читатели г. Броневского могли, конечно, удивиться, увидя вместо статистических и хронологических исследований о казаках подробный отчет о лечении автора; но кто не знает, что для больного человека здоровье его не в пример занимательнее и любопытнее всевозможных исторических изысканий и предположений! Из добродушных показаний г. Броневского видно, что он в своих исторических занятиях искал только невинного развлечения. Это лучшее оправдание недостаткам его книги.
А. П.
Примечания
(1) Изменник Орлик, сподвижник Мазепы, современник Некрасова, был тогда еще жив и приезжал из Бендер уговаривать старинных своих товарищей.
(2) Например: 'Нравственный мир, так же как и физический, имеет свои феномены, способные устрашить всякого любопытного, дерзающего рассматривать оные. Если верить философам, что человек состоит из двух стихий, добра и зла, то Емелька Пугачев бесспорно принадлежал к редким явлениям, к извергам, вне законов природы рожденным; ибо в естестве его не было и малейшей искры добра, того благого начала, той духовной части, которые разумное творение от бессмысленного животного отличают. История сего злодея может изумить порочного и вселить отвращение даже в самых разбойниках и убийцах. Она вместе с тем доказывает, как низко может падать человек и какою адскою злобою может быть преисполнено его сердце. Если бы деяния Пугачева подвержены были малейшему сомнению, я с радостию вырвал бы страницу сию из труда моего'.
МАТЕРИАЛЫ
А. ЗАПИСИ УСТНЫХ РАССКАЗОВ, ПРЕДАНИЙ, ПЕСЕН.
I.
ПОКАЗАНИЯ КРЫЛОВА (поэта).
Отец Крылова (капитан) был при Симанове в Яицк.<ом> гор.<одке>. Его твердость и благоразумие имели большое влияние на [тогдашн<ие>] тамошние дела, и сильно помогли Симанову, который в начале было струсил. Ив.<ан> Андр.<еевич> находился тогда с матерью в Оренб.<урге>. На их двор упало несколько ядер, он помнит голод и то, что за куль муки заплачено было его матерью (и то тихонько) 25 р.! Так как чин капитана в Яицк.<ой> креп.<ости> был заметен, то найдено было в бумагах Пугачева в расписании, кого на какой улице повесить, и имя Крыловой с ее сыном. Рейнсдорп был человек очень глупый. Во время осады вздумал он было ловить казаков капканами, чем и насмешил весь город, хоть было и не до смеху. После бунта, Ив. Крылов возвратился в Яицк.<ий> г.<ородок>, где завелася игра в пугачевщину. Дети разделялись на две стороны, городовую и бунтовскую, и драки были значительные. Кр.<ылов>, как сын капитанский, был предводителем одной стороны. Они выдумали, разменивая пленных, лишних сечь, отчего произошло в ребятах, между коими были и взрослые, такое остервенение, что принуждены были игру запретить. Жертвой оной чуть было не сделался некто Анчапов (живой доныне). Мертваго, поймав его, в одной экспедиции, повесил его кушаком на дереве. - Его отцепил прохожий солдат.
11 апр.<еля> 1833.
II.
<ИЗ ДОРОЖНОЙ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ>
Чугуны - Кар etc.
Васильс.<урск> - пред.<ание> о Пугачеве. Он в Курмыше повесил маи.<ора> Юрлова за смелость его обличения - и мертвого секли нагайками. - Жена его спасена его крестьянами. Сл.<ышал> от старухи, сестры ее - жив.<ущей> милостынею.
***
Пугачев ехал мимо копны сена - собачка бросилась на него. - Он велел разброс<ать> сено. Нашли двух барышен - он их, подумав, велел повесить.
Слышал от смотрителя за Чебоксарами.
***
В Берде Пугачев жил в доме Кондр.<атия> Ситникова, в Озерной у Полежаева.
Харл.<ова> расстрелена.
***
Вас.<илий> Плотников. Пугачев у него работником.
***
Карницкий. Ил<ецкий> Гор<одок>
***
Из Гурьева городка
Протекла кровью река.
Из крепости из Зерной
На подмогу Рассыпной
Выслан капитан Сурин
Со командою один
Он нечаянно в крепость въехал
Начальников перевешал
Атаманов до пяти
Рядовых сот до 6.
***
Ур.<альски> казаки
Были дураки
Генерала убили
Госуд
***
Пугачев повесил академика Ловица в Камышине. Иноходцев убежал.
***
Оцюш кайбас, бог. Панин. Дом Пустынникова, Смышляевка.
III.
<КАЗАНСКИЕ ЗАПИСИ>
Казань 6 с<е>нт.<ября> В. Петр. Бабин.
Пугачев с Арск.<ого> поля послал сволочь свою на 3-ю гору или на немецкое кладбище. Там находилась суконная слобода. Фабриканты разного были звания, стрельцы, мещане etc. - Иные в башмаках с пряжками, в шляпе на 3 угла etc. - Башкирцы пустили в них стрелами словно хмелем. Тут была одна чугунная пушка, ее разорвало, канонера убило - едва успели раз выпалить. Суконщики, ободряемые преосв. Вениамином, хотели защищаться рычагами и чем ни попало - но башкирцы зажгли слободу и бросились в улицы. - Пугачев запретил колоть народ, но Башк.<ирцы> его не слушались. Мать Бабина, брося во ржи двух дочерей и неся в подоле годового сына, бросилась в ноги козаку. - Матушка, сказал он ей; ведь Башк.<ирец> убьет же тебя. - Казанка запружена была телами жителей гонимых в лагерь. - Кудрявцев, стодесятилетний старик, на носилках вынесен был в церковь близ его загородного дома находившуюся. - Он был забит нагайками.
Народ пригнанный в лагерь Пугачева поставлен был на карачки перед пушками, бабы и дети подняли вой. - Им объявили прощение государево. - Все закричали ура! и кинулись к его ставке. - Потом спрашивали: кто хочет в службу к гос.<ударю> Петр<у> Фед.<оровичу>. - Охотников нашлось множество.
Против Шарной горы у Горлова кабака поставлен<а> была пушка. - Пугачев к горе подошел лесом и
