Пузий Владимир
Круги на земле
Владимир ПУЗИЙ (АРЕНЕВ)
КРУГИ НА ЗЕМЛЕ
(аннотация)
Проклятие цыганки не менее действенно, чем вирус гриппа. Но в отличие от гриппа, проклятие вылечить может лишь деревенский колдун, которого местные жители почему-то именуют чертячником. К сожалению, у Макса тринадцатилетнего подростка, приехавшего на каникулы к бабушке и дедушке в белорусскую деревню, выбора нет. А после лечения он оказывается в должниках у колдуна, и никто не знает, каковой будет цена спасения. Тем временем в деревне начинают происходить странные события: пропадают люди, кто-то убивает собак, выпивая из них всю, до капельки кровь, время от времени появляются то гигантская черная кошка, то мохнатые создания, похожие на чертей. Старожилы говорят, что это как-то связано с неупокоенной душой умершей пять лет назад ведьмы. А Макс и его приятель Дениска считают, что все началось с их розыгрыша, когда ребята решили мистифицировать появление НЛО и нарисовали на пшеничном поле КРУГИ НА ЗЕМЛЕ...
ОТ АВТОРА
В создании каждой моей книги, вольно или невольно, берет участие огромное количество людей. С кого-то 'пишется' персонаж, кто-то случайно оброненным словом подсказывает решение, казалось бы, нерешаемой проблемы. Но, наверное, никогда еще раньше, до работы над 'Кругами', у меня не было столько терпеливых и мудрых помощников. Здесь я хотел бы поблагодарить лишь малую часть из них - тех, чье участие оказалось решающим и благодаря кому книга избавилась от многочисленных недочетов. Словом, за все 'плюсы' романа хвалите прежде всего их, а уж ошибки в нем оставим на моей совести.
СПАСИБО!
Андрею Боярунцу, политологу - за предоставленные материалы по Второй мировой войне, в т.ч. по вопросам оккупационного периода на территории современной Беларуси.
Андрию Фэсюку, скрипачу - за фундаментальные консультации во всем, что касалось сферы его профессиональных интересов.
Дмитрию Громову и Олегу Ладыженскому, писателям - за искреннюю заботу о судьбах моих 'электронных' рукописей.
Максиму Голубеву, уфологу-исследователю - за консультацию по феномену кругов на злаковых полях.
Юле Николайчук и Тарасу Мельнику - за помощь в работе над описанием бытовой деревенской магии.
И конечно же, прежде всего - моей маме, Лилии Васильевне Пузий, которая помогала мне с правильным написанием фраз на белорусском языке, встречающихся в тексте. Ей эта книга и посвящается.
И последнее: все совпадения личных имен и географических названий в книге случайны... насколько вообще существует такая штука, как 'случайность'.
Пролог 'За поворотом, в глубине лесного лога...'
Ты из других времен, Властитель сферы, замкнутой, как сон. Х. Борхес
1
Это был очень странный камень. То есть, камни всегда странноваты, на наш, человеческий взгляд, и поэтому когда Макс так подумал, он имел в виду именно то, что камень был очень странным. Вообще-то, ему следовало бы поторопиться домой, но скажите пожалуйста, какой нормальный мальчишка уйдет от такого просто потому, что его дожидаются дома?! ...А во всем была виновата ящерица - она сидела на широченном листе и с любопытством глазела на одинокого велосипедиста. Ну как тут проехать мимо? Тем более, что Макс давно уже хотел завести дома подобную зверюгу. Он притормозил, бережно положил 'Аист' на пыльную грязно-желтую дорогу, с проблескивающими у обочин клочьями зеленой травы, и начал подкрадываться к добыче. Ящерица, учуяв, что дело неладно, шмыгнула вверх и вбок, скрывшись в папоротниковых зарослях. Макс, без особой надежды на успех, отправился за ней. И тут-то заметил камень.
2
Дорога шла через лес, вжимаясь в землю двумя глубокими колеями, между которыми щетинились одинокие кустики травы. Макс вскарабкался отсюда к папоротниковым зарослям, выпачкав в земле джинсы на коленках и ладони, - и словно шагнул в другой мир. Он как будто оказался в волшебной стране - до этого момента находился на подступах к ней, а вот теперь наконец-то попал внутрь. Не было больше дороги, связывавшей мальчика с миром телевизоров, футбола, троллейбусов, школы... Вокруг застыл в ожидании лес. Шершавые, лущащиеся сухими чешуйками стволы деревьев, мягкие подушки мха, даже липкие невидимые паутинки, оседающие на волосах и норовящие попасть в нос и глаза, - все это было по-своему восхитительно, и Макс замер, чтобы не вспугнуть ощущение волшебности. С тех пор, как он приехал в деревню, мальчик ловил такие мгновения и старался напиться ими досыта. Потому что в распоряжении у него была лишь пара недель, а затем придется уехать в город. Там же... да какое там волшебство! 'Хотя, - подумал Макс, - может, это и хорошо. Во всяком случае, старик не дотянется'. Словно отвечая на его мысли, перед мальчиком встала высокая худая фигура. В первый момент он испуганно отшатнулся - и только потом понял, что перед ним всего лишь камень. Впрочем, определение 'всего лишь' к нему не очень-то подходило. Как уже говорилось, камень был странным: столбообразный, светло-серый, с ноздреватой поверхностью. 'И откуда он здесь взялся?' Вокруг безмолвствовал лес. Лес смотрел на рослого худого мальчика с небесно-голубыми глазами, со светлыми, коротко остриженными волосами, с расцарапанной правой щекой. Лесу было интересно. Лес наблюдал и задумчиво покачивал верхушками растрепанных деревьев. Макс же смотрел на камень. Тот величественно возвышался над травой и зарослями папоротника, и заметить его, в принципе, было очень просто, даже с дороги. Вот удивительно, что Дениска до сих пор ничего о нем не говорил. Скорее всего - не видел, потому что иначе непременно рассказал бы. Макс шагнул вперед - напряженно, словно ожидая, что камень сейчас сорвется с места и убежит. /Или нападет!/ Разумеется, камень остался, где стоял. Мальчик обошел его по кругу, внимательно рассматривая и пытаясь понять, откуда он такой здесь взялся. Камень больше напоминал даже не столб, а ножку гигантского гриба, у которого ветром сдуло шляпку. Только сейчас, присмотревшись, Макс оценил, насколько точным оказалось его сравнение. Камень и вправду походил на гриб, потому что торчал из земли. И не нужно смеяться: камень не просто стоял посреди моховой подушки, он словно рос оттуда! Как будто кто-то взял и снизу пронзил землю, вытолкнув камень наружу. А отчего еще, скажите, мох у основания столбика может быть изорван в клочья и раскидан в стороны неровным кольцом? Завершив обход, Макс присел на корточки и коснулся пальцами сухой ноздреватой поверхности камня. Камень легко крошился, маленькие кратеры, усеивавшие 'ножку гриба', оказались острыми и хрупкими. Мальчик попытался отломать кусочек, но не получилось: тот мгновенно превратился в пыль и просыпался вниз, на зеленые жгутики мха. Обидно, но ничего не поделаешь. Нужно покорее рассказать Дениске и уже вдвоем возвратиться сюда, чтобы повнимательней рассмотреть эту штуковину. И может потом - привести сюда дядю Юру. Макс поднялся и хотел было идти к дороге, но с удивлением понял, что не может повернуться к камню спиной. Он мысленно попытался высмеять себя, но ничего не получилось. Внезапно, казалось бы, совсем без причины, мальчику стало страшно. Он вытер грязные ладони о джинсы (словно это могло чем-то помочь!), постоял мгновение, а потом начал пятиться назад, не смея отвести взгляда от странного камня. Так он шел до самой дороги, пока нога не оскользнулась, - Макс упал на спину, больно ударившись локтем и съехав по сырой грязно-желтой земле в одну из колей. Здесь он поднялся преувеличенно медленно, пересиливая паническое желание вскочить и посмотреть, на месте ли камень /не направляется ли он сюда, чтобы напасть/, отряхнулся, досадуя на то, что придется выслушать неприятные слова в свой адрес, и... - не удержался- таки, взглянул в чащу. Камень стоял на месте. Может, только чуточку сдвинулся в сторону дороги. Макс сглотнул; в горле внезапно пересохло и захотелось пить. Он шагнул к велосипеду, поднял его почти на ощупь, не отрывая глаз от камня, и сел в седло. Потом оттолкнулся и поехал, все с большей и большей силой нажимая на педали. Мальчик так и не обернулся на сей раз, хотя это и не было таким уж великим подвигом. Другим он ничего не скажет, но себе-то можно признаться, что на самом деле он просто боялся того, что мог увидеть, обернувшись. Поэтому крутил, крутил педали до тех пор, пока не подъехал к крайним домам деревни. Здесь он соскочил на землю, подошел к колонке и долго, с каким-то яростным отчаяньем жал на рычаг, другой рукой черпая студеную воду и плеща ею в лицо. Потом снял рубаху; насколько это получилось, вычистил ее, накинул, не застегивая, на плечи и медленно поехал домой. Максу предстояло еще миновать заброшенный дом ведьмарки, и мальчик очень сильно надеялся, что ему не придется повстречаться... с кем-нибудь... О кругах он уже и думать забыл - только не сейчас!
3
Он смотрел вслед убегающему детенышу, и теплая волна поднималась снизу вверх, охватывала все тело: моим, этот будет моим. Этот и еще сотни таких же, его родители, и родичи его родителей, и скот их, и птица их, и псы... Он тихонько зашипел. 'И псы'. И хотя был он здесь совсем для другого, он знал, что поразвлечься удастся на славу. В конце концов, нужно же чем-то питаться, пока он будет искать нарушителя - он и ему подобные. Детеныш был уже далеко - во всяком случае, так думал детеныш. Но он знал, что никуда этот не денется. От него не сбежать. И ярко-зеленая ящерка, замершая среди папоротниковых побегов, первой убедилась в этом.
Часть первая. Круги на земле
Банко. Земля пускает так же пузыри, Как и вода. Явились на поверхность И растеклись. У. Шекспир. Макбет
