- Я вижу тебя. Вижу твое имя. - И добавил так, словно это все объясняло: - Не забывай, ты же имеешь дело с неправильным горгулем.
Поскольку ответить на подобный аргумент мне было нечем, я просто пробормотал многозначительное 'угу' и спросил:
- А почему ты решил, что я обиделся? Это тоже входит в возможности неправильных горгулей?
Он радостно (мол, наконец-то глупый собеседник уразумел) кивнул и сообщил:
- Теперь вижу, что я ошибся. Ты не обиделся. Ты мне не веришь.
Я медленно покачал головой:
- Не тебе. Твоей истории. Понимаешь, в чем разница?
- Ага, - подтвердил Транд. - Не мне. Моей истории. Но кое-что могу тебе объяснить. Ты удивился, почему Дом, построенный так давно, пахнет свежим деревом. Все просто. Это в первый раз его построили давно. А недавно Дом отстраивали заново. Сгорел.
Я открыл рот, собираясь задать еще несколько вопросов, но горгуль вскинул волосатую ладошку:
- Нет, подожди. Времени у нас не так уж много. Давай лучше я сам расскажу тебе, что знаю... и что могу рассказать.
Пришлось слушать. Я старался не перебивать, но одна мысль не давала покоя: 'Что он имел в виду, когда говорил про время?'
'Давно не видел снов - а тут вдруг приснился. К чему бы эт...' Из тумана, заполнявшего все вокруг, выплывали лица существ, которых я когда-либо встречал, - выплывали и, проявившись, опускались в тот же туман. Люди (из прошлой, давно позабытой жизни), эльфы, гномы, тролли, кентавры... какие-то бессловесные твари. Многих из них я когда-то убил. Теперь они пришли за отмщением. Это повторялось почти всякий раз, когда мне что-либо снилось. Я почти привык к этому хороводу. Вот только лиц в нем всякий раз становится больше и больше. Карлики, драконы, горгульи... На последнем из ликов - ушастой мордашке Транда - мое внимание привлекли глаза, те самые светло- малиновые глаза. Я вгляделся в них и вдруг увидел там себя. Но там я был другой, не такой, как сейчас. Одетый во все черное, я разговаривал с каким-то молодым человеком. Наша беседа проходила в каменном туннеле с низким сводом. Рядом с нами лежала голова огромной змеи с остроконечными чешуйками, медленно меняющими цвет. Из тела змеи вытекла лужица крови голубого цвета, и мы отошли подальше, чтобы случайно не ступить в нее. Судя по жестам и лицам, наш разговор приобрел явно враждебный характер и грозил закончиться дракой. Странно...
В следующее мгновение (или вечность - время не ощущалось) я оказался в темной сырой камере, подозрительно смахивающей на тюрьму. 'Та самая!..' На секунду показалось: мне снится то, что уже было, - но гвозди, огромные гвозди, вбитые в руки и в ноги, безжалостно свидетельствовали: этого еще не было. Я ни на секунду не усомнился, что увиденное является картиной из моего будущего. И кажется, закричал... Крик был подобен выбросу энергии и вышвырнул меня прочь из этой части иллюзий - так кальмара приводит в движение струя воды. Теперь я находился в огромном полутемном зале. Окон здесь было предостаточно, но все - зашторены. Вокруг меня стояли какие-то люди, и, что самое удивительное, я точно знал: они на самом деле - люди.
Из наиболее глубокой тени, как из старого вязкого омута, стала проявляться рослая фигура в плаще с низко надвинутым капюшоном. В правой руке существо сжимало нечто продолговатое, напоминавшее копье - вот только наконечник этого копья оказался удивительным образом похож на... стальную косу. Фигура медленно вышла из тени и другой рукой откинула капюшон. Череп, под ним скрывался человеческий череп! В пустых глазницах горели огоньки разумной мысли, и все мы, стоявшие в этом зале, невольно отшатнулись от существа, имя которого каждый моментально познал - Смерть.
Сообразив наконец, что это мой единственный шанс, я уже прыгнул навстречу Госпоже, когда картина опять переменилась. Теперь вокруг меня был разлит густой туман, в котором барахтались Молодые Герои, а голос Панла провозглашал: 'Скорее! Скорее! Скорее же, скорее!'
Потом все стихло, осталось только чувство необъяснимой тревоги, и я погрузился в темную пучину сна без сновидений. Но ненадолго. Беспокойство все нарастало во мне, и в конце концов я проснулся. Поднялся с измятой кровати, поправил одеяла и вышел в коридор.
Серое утро предвещало скорый дождь. В Доме было тихо, даже, по-моему, слишком тихо. Я заглянул в Комнату Легенд, но Вальрона там не было. Коврики для сидения, смятые, лежали в беспорядке, как будто Дом покидали в страшной спешке. Странно. Я вернулся в коридор и еще раз внимательно осмотрел все вокруг. 'И точно, торопились. Интересно, куда?'
Из окна было видно, что на крыльце валяются деревянные мечи и копья. Я собрал их, чтобы не намокли, и отнес в оружейную. Честно говоря, явился я сюда не только из добрых намерений, втайне надеясь застать Транда и узнать, что же происходит, но горгуля в оружейной не было. Выходит, придется разбираться самому. Я не сомневался, что происшедшее (или происходящее?) каким-то образом касается и меня. Вот только каким?
Снаружи оказалось прохладно и немного ветрено. Тучи на быстро сереющем небе плавно передвигались, собираясь над Хэнналом. 'Будет-таки дождь', отстранение подумал я и вернулся в Дом за плащом. Потом, уже с плащом, накинутым на плечи, направился к воротам городка. 'Может быть, у них сегодня какой-нибудь всенародный праздник? Но если праздник, то почему так тихо?' И верно, рядом со стенами Хэннала не было слышно ни звука из тех, что обычны в любом поселении. Только громко, невероятно дерзко на фоне общей тишины стрекотали кузнечики. Непохоже на праздник. 'Ну уж стражники- то, по крайней мере, должны знать...'
В это время я как раз подошел к небольшим, изрядно потрепанным временем створкам ворот и понял, что стражники-то, может, и знают, но для того, чтобы что-нибудь спросить, придется их искать. Караулка пустовала, только задумчиво поскрипывала незапертая дверь да тараканы, завидев меня, шарахнулись прочь от надкусанной кем-то лепешки. Карты ('Все-таки они играли в карты') вздрогнули - сквозняк - и слетели под стол.
Я ступил на пустынные улицы городка, и одновременно с этим первые капли дождя упали на мостовую. В районах бедноты всегда полно народу: толпятся, галдят. Да что там - я ведь прекрасно помнил 'экскурсию', устроенную мне Апплтом. Но сейчас, кроме меня, на улицах не было ни души. Окна и двери заперты, шторы приспущены. 'Видимо, жители не оказались захвачены этим врасплох. Или такое случается не в первый раз'. Таццы почти не издавали звуков - так, легкое постукивание, но даже оно в окружающей тишине казалось слишком громким. Я быстро шагал по мостовой, еще толком не представляя себе, куда именно хочу попасть. Все время чудилось, что где-то сзади, за спиной, из проулков, скалясь, выглядывают чьи-то лица и горящие глаза злобно щурятся, глядя мне вслед.
Улица петляла, и за каждым поворотом я подсознательно ожидал увидеть горожан. Поэтому когда наконец увидел, не очень-то и удивился. Они стояли, повернувшись ко мне спинами и завороженно всматриваясь во что-то перед собой. Во что? Я подошел поближе.
Это была Площадь Героев, и там, на Площади, что-то происходило. Я ничего не мог разглядеть: все загораживали рослые фигуры долинщиков. Ближайший из них, схваченный мною за плечо, только недовольным движением стряхнул руку, даже не соизволив обернуться. Ладно.
Я ввинтился в толпу, игнорируя недовольные вскрики, взгляды и прокатившийся по всей Площади шепот. Сначала это скопление пахнувших потом и страхом тел сопротивлялось, но потом неожиданно пропустило меня - и я оказался у самого края пустого пространства. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, в чем дело. Теперь, когда я знал, ответ казался таким простым. Разумеется, настал Срок. И по этой причине на гладких булыжниках мостовой, отполированных до зеркального блеска неумолимым временем, стоял дракон.
Его золотистая чешуя блестела под капельками дождя. Длинные вытянутые челюсти изогнулись в подобии хищной ухмылки, на шее покачивался островерхий роговой воротник лилового цвета. Огромные выпуклые глаза с темно-синими горизонтальными зрачками внимательно изучали противника молодого долинщика в кольчуге, с массивным шлемом на голове. В правой руке выбранный держал длинный широкий меч, а левую, раненую, прижимал к груди. Сам дракон, конечно же, не носил оружия (если, разумеется, не считать таковым острые когти, каждый размером с кинжал, и сплющенный в вертикальной плоскости хвост).
Долинщик оглянулся по сторонам, умоляющим взглядом обводя толпу, но никто не шелохнулся. Похоже, здесь давно уже привыкли к таким взглядам. Тогда выбранный опустил глаза на раненую руку и вздрогнул,
