любопытно узнать, ублажил ли он эту женщину прошлой ночью? А потом ему вдруг стало небезынтересно, почему вообще его это волнует?
— Я не понял. Мне самому следует догадаться? — наконец спросил он, устав ждать продолжения разговора и от этого еще больше раздражаясь. А еще он вдруг вспомнил, как сильно хотел узнать ее имя после танца на балу. И как был расстроен предположением, что больше никогда ее не встретит… — Хорошо, давай попробуем… Лола? Изабелла?
При этом ее бледные щеки покрылись нежным румянцем.
— Прекрати это. Меня зовут Рейчел.
Рейчел. Имя было такое же сладкое и невинное, как и сама девушка, которую он держал ночью в своих объятиях. Имя, которое так не подходило расчетливой воровке.
Гордо подняв подбородок, молодая женщина сняла маску со своего лица.
— Если быть точной, Рейчел Доув.
Доув? Эта фамилия показалась ему знакомой, но сейчас он не, мог вспомнить, где и когда ее слышал. Аллан наконец-то увидел очаровательное, но порядком смущенное лицо своей ночной партнерши.
— Ну и?..
Она, казалось, была удивлена его равнодушной реакцией. Похоже, Хокинг даже не вспомнил, кто такая Рейчел Доув.
— Моего деда зовут Генри Доув.
— И что с того? — снова спросил Аллан, не улавливая никакой связи с происходящими событиями.
Не пыталась ли плутовка в очередной раз отвлечь его внимание какой-то новой игрой? Если так, то теперь этот способ не сработает. Но расходящиеся полы ее плаща все еще сильно отвлекали Аллана.
Рейчел, в свою очередь, казалась слишком расстроенной, чтобы замечать то, с каким вожделением смотрит на нее стоящий напротив мужчина. Или она все же знала, что делала? — мучительно размышлял он. Не было ли подобное поведение частью хитроумной стратегии? Ведь нечто подобное отлично сработало прошлой ночью.
Аллан огромным усилием воли заставил себя отвлечься и перевести глаза на лицо девушки, намереваясь держаться настороже.
— Мой дед и Эдгар Хокинг в прошлом, точнее, сорок лет назад, вели общее дело, — заговорила Рейчел не скрывая раздражения. 'Доув и Хокинг Брокерз'. Это о чем-нибудь тебе говорит?
— Ты утверждаешь, что являешься родственницей того сумасшедшего старика, который ограбил нас когда-то?
Ее губы плотно сжались.
— Он не сумасшедший, а просто… отчаявшийся человек. Он всю жизнь полагал, что твой дед предал и обокрал его. Только у него не было доказательств.
— Обокрал? — недоверчиво переспросил Аллан. — В отличие от некоторых членов твоей семьи, Хокинги — не воры. Мы не вламываемся в чужие дома… И не вскрываем тайники в спальнях.
Щеки Рейчел вспыхнули.
— Я и не надеялась, что такой человек как ты, сможет понять меня, но…
— Такой человек как я? — перебил ее Хокинг, принимая воинственную позу и делая шаг в ее сторону. Он часто пользовался этим приемом, зная, что производит устрашающий эффект благодаря своему внушительному росту и могучему телосложению. Аллан умышленно хотел надавить на девушку, запугать ее, выбить из колеи. Он жаждал отомстить ей за то, что она сделала с ним с момента их первого поцелуя. — Что конкретно ты имеешь в виду?
Рейчел не отступила назад.
— Ты сам все отлично знаешь. — Ее глаза потемнели от злости, сделавшись от расширившихся зрачков почти угольными. — Богатый. Всемогущий. Безжалостный. Вот твое жизненное кредо!
— И это все, что ты можешь обо мне сказать?
А как насчет: страстный, опытный, искушенный?
Аллан даже не предполагал, что можно краснеть так сильно. Но теперь понял, что ошибался.
У Рейчел сделались пунцовыми даже уши. Несмотря на свой гнев, Хокинг казался озадаченным таким противоречием. Расчетливая воровка?
Или краснеющая невинность? Что было истинным? Обе роли она играла так убедительно!
Аллан снова подумал о своем безумном плане.
Посмеет ли он так рисковать?
Словно спохватившись только сейчас, Рейчел запахнула плащ.
— Станет ли тебе легче, если я признаю, что совершила непростительную ошибку прошлой ночью? Огромную ошибку, в которой очень раскаиваюсь. Извини.
От ее извинения Аллану конечно же не стало лучше.
— Я все еще до конца так и не разобрался, почему не должен сажать тебя в тюрьму? Ведь в любом случае было совершено ограбление?
Она твердо выдержала его взгляд.
— Пожалуй, у тебя действительно нет ни малейшего повода верить тому, что я говорю. Но я все равно собираюсь рассказать тебе всю правду.
И жалею, что не сделала этого сразу, как только мы встретились здесь вчера.
— Трудно расставаться со старыми привычками.
Девушка проигнорировала его сарказм.
— Прошлой ночью я пришла сюда, чтобы вернуть бриллиантовую диадему. Мой дед снова выкрал ее, пока твоя семья отсутствовала, а в доме работали маляры. Генри одержим этой вещью. И одержим местью, которую он копил последние сорок лет.
— Хочешь сказать, что старик прошел через одну из лучших охранных систем, установленную по всему дому, а я даже не узнал об этом?
— Может, Генри и стар, но он не выжил из ума, — ответила Рейчел. — И к тому же научился многим хитростям в тюрьме, пока отбывал наказание за первое похищение диадемы. Он и меня научил кое-чему. Но до вчерашней ночи я не пользовалась этими знаниями. Клянусь.
— 1- Что ж, мне льстит стать первым в твоем послужном списке, произнес Аллан, криво усмехнувшись.
— И сюда я пришла ради своего деда, — продолжала Рейчел, словно не слыша злой реплики. — Потому что мне невыносима мысль, что он снова может оказаться в тюрьме. Я очень люблю Генри. — Ее губы задрожали. — Жаль, что ты не в состоянии этого понять.
Нет, она ошибалась. Аллан был в состоянии понять такое. Даже больше, чем она думала. Только он не был убежден, что эта женщина говорила ему правду. Старый Генри Доув был известным преступником. Но все же…
— Теперь ты все знаешь, — продолжала Рейчел, расправляя плечи. — Если здесь появится полиция, я не скажу им ни слова о том, что ты услышал. Твое обвинение будет обращено против меня. Мой дед слишком стар, чтобы возвращаться в тюремную камеру.
Аллан изумленно уставился на нее.
— Значит, ты хочешь сесть в тюрьму вместо него?
— Я не хочу, — ответила Рейчел настолько тихо, что Аллан едва расслышал. — Но сделаю это.
Черт! Она не только прекрасная и коварная, но еще и благородная. Аллан продолжал пристально смотреть на свою пленницу, решая, можно ли ей верить. И заодно пытаясь понять, догадалась ли она о том, насколько он желал ее?
Вот в чем крылась главная беда! Он не был готов отпустить ее. И теперь уже не имело решающего значения, настоящая она воровка или нет.
Аллан решил, что вправе воспользоваться уникальными достоинствами этой леди и осуществить свои планы, в которые входила и его постель. Нет, он не собирался силой или шантажом затаскивать ее к себе в кровать. Аллан мечтал, чтобы она пришла сама. Чтобы захотела его самого, а не принадлежащие ему драгоценности или деньги.
Хокинг довольно долго молча разглядывал растерянную женщину, наблюдая, как нарастает ее
