полным правом вернуться в библиотеку. Но Кийлике пожелал зайти еще в один дом на улице Риннаку, потому что ему вдруг захотелось перечесть 'Весну' Оскара Лутса, в которой рассказывается о веселых приключениях Тоотса, а также о его однокашнике Кийре, у которого пропали пуговицы с ботинок.
На улице Риннаку стояли индивидуальные дома. Когда мы подошли к большим железным воротам дома номер восемь, в котором жил ученик 7-го класса 'б' Пухвель, не возвращавший 'Весну' в библиотеку, Кийлике сказал:
- Теперь произведем разведку. - И спросил: - Как лучше всего разузнать, есть во дворе собака или нет? Я не знал, и Кийлике ответил сам:
- Надо полаять под забором.
Потом Кийлике пролаял четыре, а я три раза, но в ответ лая не послышалось. Зато отворилось окно дома и какой-то голос позвал: - Полла! Полла! Полла! Тукси! Тукси! Тукси!
И несколько хлебных корок перелетело через забор.
Кийлике счел это очень оскорбительным, потому что мы пришли по делу, а в нас швыряют огрызками. И еще он рассердился потому, что все они попали в него, а меня совсем не задели. И рванулся в ворота.
Как мы увидели, ученик 7-го класса 'б' Пухвель лежал грудью на подоконнике и хихикал в свое удовольствие. Это еще больше рассердило Кийлике, и он закричал:
- Хлебом разбрасываешься! А библиотечную книгу несколько месяцев не возвращаешь!
Но Пухвель только рассмеялся. И спросил, какое Кийлике до этого дело. И когда Кийлике заявил, что он уполномоченный библиотеки, Пухвель сказал, что плевать он хотел на таких уполномоченных, и сделал вид, что действительно собирается плюнуть.
Дорогой друг Карл! Конечно, и тебе в своей школе, там у вас, в Янесевере, приходилось быть дежурным по школе и просить какого-нибудь ученика старшего класса, который больше тебя и поэтому силой на него не воздействуешь, выйти из класса на перемене. И если при этом ему на тебя наплевать... Сам знаешь, какое это вызывает чувство.
- Мое терпение кончается! - сказал Кийлике. Но я был более уравновешен и прошептал, как Карлсон, который живет на крыше: спокойствие, спокойствие, только спокойствие. И напомнил Кийлике, что мы пришли сюда как официальные лица.
Тогда Кийлике взял себя в руки и спросил как лицо официальное:
- Это восьмой дом по улице Риннаку?
- Допустим, - с издевкой ответил ученик 7-го класса 'б'.
- Ты - Велло Пухвель?
- Допустим, - хихикнул Велло Пухвель. И, сделав вид, что он нас совсем не знает, спросил:
- А что вам надо?
- Спокойствие, спокойствие, только спокойствие, - снова сказал я Кийлике. Но это не помогло. Потому что терпение Кийлике лопнуло, и он закричал вовсе неофициальным тоном:
- Сейчас же подавай сюда книгу!
Много крику - мало толку, говорит старинная пословица, которую ты, друг Карл, наверняка знаешь. Так было и на сей раз. Вместо того, чтобы принести книгу, ученик 7-го класса 'б' плюнул на ботинок Кийлике и тут же захлопнул окно. И когда мы пригрозили, что пожалуемся его отцу или матери, ученик 7-го класса 'б' рассмеялся и сказал, что его родители оба работают на фабрике в вечернюю смену.
Мы ушли с улицы Риннаку вне себя от злости. И Кийлике сказал, что он этого дела так не оставит. На сей раз это были не просто слова, ибо Кийлике надолго исчез куда-то из интерната, а когда вернулся, отозвал меня в сторонку и, воскликнув: 'Умри, собака!' - выхватил из-за пазухи двуствольный пистолет, который я видел раньше у дяди Кийлике за стеклом в шкафу. И затем он предложил вернуться на улицу Риннаку вооруженными и таким образом отнять книгу, которую мы не получили.
Если придерживаться истины, то должен заметить, что сначала я был против этого плана. Я сказал:
- Это еще неизвестно, сможем ли мы получить книгу, угрожая пистолетом.
Но Кийлике возразил:
- Сможем. Ведь он не знает, что пистолет не заряжен. Я сказал:
- Его родители могут оказаться дома. А Кийлике в ответ:
- Так скоро они не вернутся. Слыхал же - они работают в вечернюю смену.
Я еще сказал, что парень, когда придет в себя от страха, может заявить в милицию и устроить за нами погоню. Но Кийлике ответил, что и против этого имеется средство. И предложил переодевание,
По настоянию Кийлике я взял под мышку коричневый пиджак своего одноклассника Виктора Каура, а Кийлике взял пиджак Пеэтера Топпа, который спит на соседней кровати. Действовали мы без спросу, потому что оба наших приятеля находились на тренировке. И Кийлике сказал, что нет ничего страшного в том, что пиджак Каура достает мне до колен и карман у него почти оторван. Дескать, маскировочная одежда и должна быть такой.
Около улицы Риннаку мы забрались в большой декоративный куст, названия которого я не знаю, и переоделись. А мне еще и повезло - я нашел пустую бутылку, которая стоит двадцать копеек, и взял ее с собой, потому что лучше синица в руке, чем журавль в небе. А Кийлике взлохматил себе и мне волосы и угольком размалевал нам лица.
Когда подготовка была закончена, мы перебежали через улицу прямо во двор дома номер восемь. И затем дальше в прихожую, где Кийлике вынул пистолет и постучал рукояткой в дверь комнаты.
- Сейчас он выйдет, - шепнул Кийлике, и так оно и случилось. Потому что когда послышались шаги и дверь распахнулась, за ней стоял именно тот, кто был нам нужен. Он сразу же стал пятиться, а Кийлике целился в него пистолетом, наступал и все повторял:
- Умри, собака!
И велел подать сюда библиотечную книгу 'Весна'.
Так они прошли почти через всю комнату. Затем Велло Пухвель споткнулся и посмотрел в сторону. И захихикал. Я, конечно, тоже глянул туда, куда смотрел он, и у меня подкосились ноги. Потому что рядом с дверью, в которую мы вошли, стоял высокий мужчина - это был директор нашей школы.
Дорогой друг Карл! Я уверен, что и у тебя в жизни случались страшные мгновения, когда кровь застывает в жилах, а в голове бьется мысль: быть или не быть. Вспомни самое жуткое из них, и ты поймешь, что мы почувствовали. Кийлике заклацал зубами, как ксилофон. И хотя он изо всех сил пытался запихать пистолет в карман, это ему никак не удавалось - дрожали руки.
Единственный, кто радовался, - это ученик 7-го класса 'б' Пухвель. Его рот растянулся до ушей, и от восторга он хлопал руками по коленям.
Как ты и сам понимаешь, мы с Кийлике стояли, не смея поднять глаз. И конечно ждали, что скажет директор. Но к нашему удивлению, нам он ничего не сказал, зато сказал ученику 7-го класса 'б':
- От своего племянника я такого не ожидал. Услышав это, мы подняли глаза и поняли, отчего это пропала у Пухвеля охота смеяться. И когда затем директор прикрикнул, что, дескать, брать в библиотеке книги ты умеешь, а обратно относить не научился, улыбка исчезла с лица Пухвеля окончательно.
Жизнь полна неожиданностей - гласит народная мудрость, и это правда. Потому что потом директор подошел к нам и спросил:
- Стало быть, вы гонцы библиотеки? - На что мы кивнули.
- И теперь ваше пионерское поручение - наведываться к ленивым читателям? И мы опять кивнули.
- А чья идея - являться вот так?.. - И он указал на двуствольный пистолет Кийлике и нашу маскарадную одежду.
Тут я понял, что в интересах истины мне следует взять слово, и сказал:
- Он придумал! - И подтолкнул Кийлике вперед. Но Кийлике уточнил;
- План мы составили все-таки вдвоем! - И потянул меня за собой.
- Так, так! - Директор похлопал Кийлике по плечу. - Тебя я сразу узнал. Ты, стало быть, Тоотс...
В эту минуту из разорванного кармана пиджака Каура, который был на мне, выпала на пол бутылка с этикеткой 'Вируская белая', та самая бутылка, которую я нашел в кустах. И директор сказал:
- А ты - Либле. - И засмеялся. Мы на всякий случай тоже засмеялись, хотя ничего и не поняли.
Ты, далекий мой друг Карл, читая эти строки в спокойной обстановке и в тишине, конечно, сразу понял, что имел в виду наш директор. Но нам потребовалось на это время. И только тогда, когда директор спросил;
