Рассел недоумевал и по поводу наивности общественного мнения. Ввиду появления новых видов оружия должны были бы, считал он, измениться и виды антивоенной борьбы, однако они остались на уровне XVIII в. 'Вина лежит не только на политиках, но также и на народе. И вина народа - не только в его равнодушии. Она в еще большей степени состоит в том, что политические воззрения народа вызваны его принадлежностью к той или иной национальной группе, хотя нации и с экономической, и с военной точки зрения стали уже опасным анахронизмом', - писал ученый. В связи с этим основную задачу Рассел видел в том, чтобы подняться над расовыми и национальными предрассудками, преодолеть извечное противостояние Восток-Запад. О тех националистических чувствах, которые могли себе позволить по отношению друг к другу люди прошлого, сейчас, по его мнению, не может быть и речи: 'Они могли быть грешны и все же иметь надежду на будущее. Мы - нет. Если мы погрязнем в пороке, у наших детей уже не будет будущего' [33].
В статье 'Угроза человеку', опубликованной в 1956 г., Рассел называл основной психологической проблемой современного ему общества то обстоятельство, что для подавляющего большинства людей термин 'человечество' является слишком туманным и абстрактным. Люди не понимают той простой истины, что угроза человечеству означает и угрозу лично им, их детям и внукам. К тому же они наивно полагают, что при условии договоренности о запрещении современных видов оружия война будет отнюдь не так страшна.
'Боюсь, надежда эта иллюзорна, - писал Рассел. - Как бы далеко ни заходили в мирное время споры о запрещении водородной бомбы, с началом войны с ними уже никто не станет считаться... потому, что если одна сторона будет производить бомбы, а другая нет, то первая наверняка выйдет победительницей'. Поведение государств, находящихся по обе стороны 'железного занавеса', ученый сравнивал с поведением дуэлянтов, ни один из которых не хочет сдаваться, дабы его не сочли трусом. Лишь вмешательство друзей может предотвратить трагическую развязку. В данном случае роль этих 'друзей' должны были бы, по его мнению, взять на себя нейтральные страны, тем более что жизнь их народов тоже находится под угрозой. Ради того, чтобы сохранить жизнь на Земле, стоило, с точки зрения Рассела, преступить через многие свои комплексы и амбиции. 'Перед нами открыт - если мы выберем его постепенный путь к счастью, знанию и мудрости. Неужели мы выберем вместо этого смерть, лишь потому, что не смогли позабыть о своих ссорах?' [34], взывал ученый к здравому смыслу политиков и общественности.
Дальнейшее развитие эти идеи получили в книге 'Здравый смысл и ядерная угроза', увидевшей свет в конце 1959 г. Основной целью автора являлось стремление наметить возможные способы достижения мира, которые были бы в равной степени приемлемы для представителей разных идеологических лагерей. 'Нужен призыв не к тому или иному 'изму', а к здравому смыслу' [35], подчеркивал ученый. Крайне прискорбным считал он тот факт, что антивоенная и антиядерная борьба ассоциировались в обществе прежде всего с различными левыми движениями. Обращаясь к людям всех стран, Рассел надеялся, что его призыв будет в равной степени услышан и понят всеми - независимо от идеологических и политических пристрастий.
Рассел хотел доказать: пока политическая ситуация развивается в том же русле, существует опасность, что ядерная война может начаться в любую минуту. Однако даже если война не начнется, всегда может произойти какой-нибудь инцидент, который обернется трагедией. Это может быть простая случайность или какое-то природное явление, в результате которого одна сторона решит, что другая начала войну, и не замедлит нанести ей ответный удар [36]. И подобная ситуация вполне реальна, добавлял Рассел, поскольку ни одна из двух великих ядерных держав не сознает всей истинной опасности, ведь и Хрущев, и Эйзенхауэр мыслят и действуют, как политики доядерной эпохи:
Намечая конкретную антиядерную программу, Рассел подчеркивал, что необходимо сделать все для предупреждения каких бы то ни было войн вообще, а значит, и Западу, и Востоку нужно коренным образом пересмотреть свой подход к внешней политике. Прежде всего надо прекратить взаимные обвинения, затем достичь договоренности о запрещении ядерных испытаний, принять декларацию, подтверждающую готовность СССР и США решать конфликты невоенными методами, их взаимную готовность сделать все для нераспространения ядерного оружия на другие страны, а также для предупреждения случайной войны [36]. Рассматривая конкретные шаги на пути к взаимному сближению двух политических лагерей, Рассел выдвигал идею создания Комитета по примирению - международного органа, который занимался бы решением вопросов, связанных с конфликтными ситуациями, и главным образом с территориальными проблемами. Дальнейшее развитие эта идея получила в его книге 'Есть ли у человека будущее?', опубликованной в 1961 г. [37]
Книга 'Здравый смысл и Ядерная угроза' имела очень большой успех, однако большинство людей, по мнению автора, нашло в ней лишь то, что хотело найти. Как характерный пример поверхностного понимания его идей даже со стороны известных ученых, Рассел привел эпизод, произошедший после вручения ему премии ЮНЕСКО 1958 г. В кулуарах он ясно услышал, как только что вручивший ему премию французский профессор сказал жене: 'Не беспокойся, дорогая, к следующему году Франция уже сможет взорвать собственную ядерную бомбу' [38].
Весь 1960 г. Рассел посвятил активным выступлениям на митингах, по телевидению и-радио. В феврале 1960 г. по английскому телевидению демонстрировалась встреча Рассела с индийским физиком Хоми Джехапгиром Баба и 'отцом водородной бомбы' американским ученым Эдвардом Теллером. Сам Рассел остался крайне недоволен результатами этой беседы, так как, по его собственным словам, не смог привести Теллеру все необходимые аргументы п выглядел мало убедительно. Другой неудачей Рассела стали его теледебаты с лидером лейбористской партии Хью Гейтскеллом и Элеонорой Рузвельт - вдовой американского президента. В конце передачи миссис Рузвельт заявила: пусть человечество лучше погибнет, чем победит коммунизм.
Важной вехой в аптиноепной деятельности Рассела стала его встреча в июле 1960 г. с американцем Ральфом Шенманном. Шепманн раньше был связан с Си-Эн-Ди, но его также волновала ограниченность методов этой организации. 'Я видел, что его распирает энергия и переполняют идеи', - вспоминал ученый. Шенманну принадлежала идея создания движения гражданского неповиновения, которое должно было, во- первых, быть массовым, во-вторых, воплощать собой крайнюю оппозицию ядерной политике правительства и, в-третьих, иметь своей целью прямое воздействие на эту политику.
Рассел начал работу по подготовке этого движения. Вместе с Шенманном он составил список возможных членов будущей организации и занялся рассылкой писем. Но сведения об их проекте просочились в газеты, и в 'Ивнинг стэндард' появилась статья, где говорилось, что Бертран Рассел занимается созданием некоей новой организации. В Си-Эн-Ди разразился настоящий скандал. Ее председатель заявил, что Рассел действует за его спиной. Никакие объяснения ученого приняты во внимание не были, н в конце 1960 г. Рассел подал в отставку с поста президента Си-Эн-Ди. Его поступок вызвал возмущение и непонимание в глазах общественности. На Рассела обрушился целый шквал обвинений в том, что он раскалывает движение. Однако он остался непреклонен. Но Рассел не разорвал связей с Си-Эн-Ди окончательной оставался до конца жизни главой ее валлийского комитета.
Движение за массовое гражданское неповиновение получило название Комитета ста-по числу энтузиастоп, первыми поставивших свои подписи под заявлением, в котором они выражали готовность нарушать закон в знак протеста против ядерной политики Великобритании. Речь не шла о серьезных правонарушениях, имелись в виду лишь пикетирования военных баз и сидячие забастовки. Членами Комитета были в основном молодые инициативные выходцы из Си-Эн-Ди и Комитета прямого действия.
'Отношение Рассела к гражданскому неповиновению не было прямолинейным, - писал Райен. - Он всегда считал, что нельзя подчиняться тому правительству, действия которого глупы или аморальны... однако настороженно относился к общей установке действовать согласно своей совести, так как совесть некоторых людей может привести их па неверный путь'. Рассел, по словам Райена, не разделял крайних настроений того же Шенманна, рисовавшего себе в мечтах, как на улицы выйдут сотни тысяч сторонников гражданского неповиновения. Ученый хорошо понимал, что не в их силах поднять все население Великобритании. Но он не разделял и идей ненасильственного сопротивления в духе Махатмы Ганди. 'Все, к чему он (Рассел - Ю.В.) призывал, - это достаточная огласка и максимальное влияние на правительство' [39], - отмечал Райен.
Первой акцией гражданского неповиновения должна была стать сидячая демонстрация возле здания Министерства обороны 18 февраля 1961 г., рассчитанная не менее чем на 2 тыс. участников. Подготовка к ней велась полным ходом: писались прокламации, развешивались листовки, людей останавливали повсюду - в кафе, на улицах-и разъясняли им смысл предстоявшей акции. 18 февраля, несмотря на хмурую погоду, на
