У Анри Тюссо был вид человека, сгибающегося под тяжестью возложенных на него обязанностей. Не приходилось сомневаться, что он столкнулся с серьезной юридической проблемой, которая обрушилась на него крайне неожиданно.
Где-то за экраном были слышны негодующие речи папаши Тюссо. Тем временем на экране, на самом заднем плане, Дарнэ заметил промелькнувшего шефа полиции Гаспара Бельво. У Огюста глаза полезли на лоб. Он помешал собранию весьма влиятельных персон. Интересно, кто еще там присутствует?
По всему Бельво-Сити уже поползли слухи о том, что лейтенант Грикс подал в суд на полковника Тюссо и что дело рассматривает судья Файнберг. Огюста совершенно не волновало, как это скажется на его положении. Эта свинья Грикс постоянно ошивался в космопорте, якобы инспектируя состояние взлетных площадок.
– Сэр! – В голосе дежурного звучала странная озабоченность, почти испуг.
– В чем дело? – взорвался Огюст.
– Эта чертова посудина пропала с экрана. Она находилась на высоте ста сорока километров, а потом как будто растаяла.
– Что она сделала? – проревел Дарнэ. Такой поворот дела не сулил ничего хорошего. На экране Анри Тюссо повернулся к нему. Его лицо горело нескрываемым возмущением.
– Слушаю, капитан Дарнэ. Вы просили моего внимания?
Дарнэ онемел.
– Н-нет... – заикаясь пробормотал он. – То есть да. То есть...
– Что вы хотите сказать? – холодно осведомился Тюссо.
– Радарный след... э-э-э... пропал. Похоже на то, что были помехи... ну просто радар...
– Что вы там бормочете?
– Никакой это не спасательный модуль. Это помехи, и нет необходимости поднимать народ по тревоге.
– Не спасательный модуль, говорите?! – возмущенно воскликнул Тюссо. – Тогда какого черта вы нам морочите голову?!
– Извините, сэр. Я не хотел.
– Какое мне дело, хотели вы или не хотели? Освободите линию связи, вы, идиот! У нас и без вас хватает проблем! Экран погас. Дарнэ резко повернулся к испуганному дежурному:
– Советую вам приготовить соответствующие объяснения по этому факту. – Щеки Дарнэ пылали нездоровым румянцем.
Лицо дежурного приняло горестное выражение.
– Нет, это просто невозможно! У нас был положительный результат при сканировании на металл. Компьютер даже сделал набросок предполагаемых очертаний судна. Небольшое, квадратное, скорее напоминающее терпящий бедствие корабль, чем спасательный модуль. И вдруг объект попросту исчез.
– Так не бывает. Вы уверены, что у вас все в порядке с радаром? Если обнаружится, что недоразумение возникло в результате чьей-то халатности или что-то в этом роде, боюсь, вам придется выслушать куда более гневные речи, чем эта.
– Н-но... – начал дежурный.
– Никаких «но». Немедленно проверьте оборудование и приготовьте для меня подробный отчет.
Дежурный уставился на снежную круговерть. Подробный отчет предусматривал визит к дальним антеннам, разбросанным по всей территории космопорта. Значит, из помещения надо вылезать.
Дарнэ набросился на ответственного за установку брезентовых полотнищ:
– Где ваша крыша для двенадцатой?
– Этим как раз занимаются, сэр!
– Ну почему меня все выводит из себя? – Дарнэ сжал виски. – Потому что вокруг одни остолопы, без единой извилины, вот почему! Немедленно возьмите брезент и как следует укройте двенадцатую.
Дарнэ взглянул сквозь стекло на снежный шабаш. Здание подрагивало под порывами ветра. Конечно же, это были радарные помехи. Сумасшедшие зимние бури, воющие, как тысяча чертей, чего только не выделывали с атмосферой Саскэтча. Одних только молний они творили на любой вкус: шаровые, огни святого Эльма, – и плюс к тому разыгрывали злые шутки с радарами.
Единственного взгляда в окно было достаточно, чтобы понять, что никому, если он еще не выжил из ума, не взбредет в голову вести на посадку в такую погоду небольшое судно.
28
На верхнем этаже новой башни полицейского управления кипели ожесточенные споры. Напуганные политики, высокопоставленные чиновники, высшие полицейские чины явились на эту встречу, несмотря на разыгравшуюся метель.
Произошло нечто из ряда вон выходящее. И все сгорали от любопытства. Терпение было на исходе. А опоздавшие действовали на нервы, повторяя одни и те же вопросы.
– Идиоты, на этот раз мы действительно влипли! – гремел папаша Тюссо.
«Особо важные персоны» отвечали ему насупленными взглядами. Они уже привыкли, что папаша Тюссо обращается с ними, как с последним дерьмом, но война за сферы влияния продолжалась, а это означало новые неприятности.
– По-вашему, мы не понимаем нависшей над нами угрозы? – сухо обронила Адель Шульц, главный сенатор Южного Бельво. – Не беспокойтесь, нам все прекрасно известно: ваше семейство, Тюссо, доигралось до того, что сюда прибудут представители ИТАА и все возьмут в свои руки.
Папаша Тюссо побагровел:
– Заткнись, глупая баба!
Кабинет полковника Тюссо имел неплохую звукоизоляцию, но Анри не сомневался, что и она не препятствие трубному гласу Тюссо-старшего. В соседних кабинетах наверняка прекрасно все слышно. Анри устало покачал головой. Дядя Гюстав бывает слишком утомительным, а порой – просто невыносимым.
Толстяк Гаспар Бельво, сидящий в соседнем кресле, кажется, совсем сдрейфил.
– Да вы с ума посходили, – не унималась Адель Шульц. – Кто отдал распоряжение открыть огонь из орудий? Я требую ответа на мой вопрос. Кто этот негодяй?
Последние слова Адели явно предназначались Бельво. Тот скривился. Гаспар явно видел перед собой распахивающиеся ворота тюрьмы ИТАА.
– Уже поздно что-либо предпринимать, – заявил папаша Тюссо, отмахиваясь от Адели. – Что сделано, то сделано.
Папаша Тюссо душу бы отдал, чтобы от Грикса осталось мокрое место. Он пойдет на все, даже если понадобится настоящий штурм.
– Если вы прислушаетесь к моим словам, у нас еще есть шансы выйти из этого щекотливого положения с относительно малыми потерями.
Заявление привлекло общее внимание. Присутствующим хотелось только одного – поскорее избавиться от проблем, и желательно без излишней затраты сил. Они понимали, что теперь не время выяснять отношения.
– Поймите, не пройдет и десяти лет, как вы позабудете обо всем этом, но при одном условии: мы должны держаться вместе и стоять на своем. Однако если вы потеряете контроль над ситуацией, если допустите, чтобы дело дошло до судебного разбирательства, всем нам крышка. Вы, наконец, должны понять, что мы все в одной лодке – каждый, кто занимает ключевую позицию в управлении колонией. ИТАА не станет церемониться. Если они придут сюда, они нас задавят! Кто-либо из вас бывал внутри тюрьмы Бельво? Поверьте, уж там наверняка каждому из вас обеспечат по смертному приговору!
Влияние Гюстава Тюссо на саскэтчский сенат было поистине безграничным, и все это прекрасно знали. Но хватит ли этого влияния, чтобы пережить ввод вооруженных подразделений ИТАА или, по крайней мере, дать обратный ход делу, за которое взялась судья Файнберг?
Адель Шульц в это не верила.
