– Придется тебе раскошелиться, – фыркнула Мэг, – ничего не поделаешь, за информацию надо платить. Но ты не бойся, твои денежки не пропадут, старик их сполна отработает.
– Все равно, сто тридцать два кредита за какую-то прокисшую дрянь многовато.
– Несчастный скряга! – воскликнула с презрением Ване. – Тебе же обещали десять тысяч…
– Если только я справлюсь с заданием.
– Что ж, – притворно вздохнула Мэг, – без подарка к Равенишу лучше не соваться. А когда вернемся, придется, видимо, рискнуть с Дейзи и опять попытать счастья.
Джон махнул рукой и извлек из кармана кредитную карточку.
Институт истории располагался неподалеку от Октагона III, в двух изящных башнях, которые студенты бесцеремонно прозвали «Козлиными рогами». Между зданиями раскинулся небольшой, но красивый, тщательно ухоженный сквер. В подвале Северной башни и находилось институтское книгохранилище. Мэг подошла к незаметной боковой двери и уверенно набрала код. За дверью оказался тускло освещенный эскалатор, ведущий вниз. Пока дряхлая машина, кряхтя и потрескивая, тащила их в гости к Равенишу, Джон с восторгом и изумлением рассматривал огромные стеллажи, полные бумажных фолиантов, упакованных в пластиковые пакеты. Ему никогда еще не приходилось видеть столько книг, настоящих книг, а не маленьких коробочек с микрофильмами, которые составляли библиотеку лайнера, девять лет назад доставившего Йэхарда на Гиперион.
Спустившись на самый нижний этаж подвала, Мэг огляделась и радостно помахала кому-то рукой. К ним, неторопливо семеня между стеллажей, приближался весьма странного вида человек. Клинтон Равениш был очень маленького роста, подлинный гном; это впечатление еще более усиливалось благодаря остроконечной седой бороде и нелепому, мешковатому костюму. У Йэхарда мелькнула мысль, что если Равениш не украл свою одежду в институтском музее, то ему стукнуло по меньшей мере полтораста лет.
Маленький историк близоруко прищурился, разглядывая гостей, посетивших его святилище; затем морщинистое лицо гнома расплылось в широкой улыбке.
– Мэг, детка моя! Как твои дела? Ты все еще сохраняешь титул королевы Алисы в «Спрятанной тетради»?
– Боюсь, этот титул перейдет теперь другому игроку, так как лоовоны убили «Ша».
Равениш пытливо взглянул на Ване.
– Ты сказала, лоовоны?
Мэг бегло поведала ему историю поединка с компьютером лоовонского крейсера. Историк слушал молча, изредка кивая головой.
– Значит, вам нужны сведения о секте эльшитов, – задумчиво произнес он наконец. – Странно, странно. Несколько месяцев назад кто-то уже интересовался эльшитами. – Равениш почесал себе нос двумя пальцами. – Не помню уже, кто именно. Но интересовались, это точно. В конце концов, эльшиты – весьма любопытный народ. Отъявленные, закоренелые пангуманисты. Мингер в своей классификации отнес их к разряду «восторженно верующих». Их Канон – занятная смесь иудаизма, христианства и ислама. Многие авторы относят время возникновения секты к началу периода межзвездных перелетов. – Неожиданно он уставился на Джона, склонив голову набок, словно любопытная птица. – А почему лоовоны заперли все архивы?
– Ума не приложу, – пожал плечами Йэхард.
– Видимо, там вы можете наткнуться на сведения, которые лоовоны желали бы утаить?
– Разумеется, Клинтон, – сказала с досадой
Доэг, – иначе нас бы здесь не было. Ты же всегда считался великим докой по истории, следовательно, можешь помочь нам.
Равениш приосанился.
– Совершенно верно. Хотя моя специализация – история развития газовых компаний и разработки месторождений газа, я очень живо интересуюсь деятельностью пангуманистских групп. Вы не представляете, сколько любопытных и забавных вещей открывает толковому исследователю эта тема. Например, панспермисты: лига оголтелых сторонников мужского шовинизма, предававшихся гомосексуализму и увеличивших свои ряды за счет клонирования в лабораториях. Они называли себя альтернативой эмансипации, погубившей, по их мнению, цивилизацию. Казалось бы, бред, а между тем члены секты создали ряд подлинных шедевров в сфере искусства. Правда, их творения посвящены исключительно религиозным и сексуальным темам. – Глаза Равениша остановились на свертке в руках у Мэг. – А это что у тебя?
– Это тебе, Клинтон. Я постаралась выбрать получше, – она стала снимать упаковку.
Историк даже подскочил на месте.
– «Домен Ляроз»! – воскликнул старик не своим голосом. – Великое небо, девятилетней выдержки. Чудо, чудо! – Равениш с неожиданным подозрением взглянул на Мэг. – Кажется, тебе нужны самые подробные сведения об эльшитах, коли ты расщедрилась на «Домен Ляроз»?
– Все, что вы нам скажете, будет крайне ценно для нас, – вежливо заметил Джон.
– Хорошо, я подумаю. Прошу в мою келью. В своей крохотной каморке Равениш выбрал нужную дискету и вставил в большую старомодную машину.
– Так вот, – начал он тоном профессора, читающего лекцию, – возникновение секты эльшитов относится к периоду, когда в космосе велось напряженное соперничество между земными нациями. Некоторые сумели выйти в космос раньше остальных. У них на основе шовинистических предрассудков сформировались диковинные религии, наподобие недоброй памяти культа Сауди, который, как известно…
– Ради Бога, Клинтон, оставь это на потом! Особенно прошу не вдаваться в подробности насчет культа Сауди: я уже вдоволь наслушалась от тебя гадостей о нем, а Джону сейчас нужно совсем иное. Брр! – она передернула плечами. – Паранджи, гаремы, бичевание женщин по прихоти самцов… Жутко подумать!
– Извини, милая, но в истории человечества немало трагических страниц, несчастных заблуждений и роковых ошибок. Многие самые ужасные преступления, кстати, совершались во имя веры.
Мэг в отчаянии махнула рукой. Равениш усмехнулся.
– Хорошо, прекращаю. Так вот, эльшиты впитали в себя множество как передовых, так и отсталых элементов различных вероучений человечества. С одной стороны, фанатизм, доходящий до исступления, приниженное положение женщин; с другой стороны, мощная организация космических торговцев, пионеров цивилизации.
С самого начала лоовонской гегемонии эльшиты, не в пример многим, оказывали яростное сопротивление, – вдруг он осекся. – Вспомнил! – радостно воскликнул ученый. – Вспомнил! Несколько месяцев назад. Запрос об эльшитах пришел ко мне от лоовонского командования, едва ли не с самой «Славы Галактики». Но я не ответил. Боюсь, я скорее готов рукоплескать преступлениям эльшитов. Лоовоны – грубые, жестокие животные. Свое молчание на запрос я рассматриваю как акт сопротивления! – он гордо выпятил грудь. – Занятно, но благодаря этому ко мне попала любопытнейшая информация о секте и о ее деятельности на Гиперионе.
– Расскажите! – Джон так и подался вперед.
– Сначала я решил ответить и стал копаться в документации мелких и средних газовых компаний в поясе астероидов. Мое внимание привлекло беглое сообщение о космическом торговце, некоем Улине Сенгроне, который прилетел сюда лет тридцать пять назад, торговал газом и водой, а затем исчез.
– Откуда он явился?
