в дом наличные, этого кое-как хватало для оплаты жилища и отопления. Оставалась одна надежда – скоро Сэм и Гельда, работавшие на винограднике, должны получить деньги, и их, вероятно, хватит, чтобы положить Вану в госпиталь. Только бы малышка дотянула. «Если она все еще жива и даже чувствует себя сносно, – думал Джон, – болезнь еще не приняла тяжелой формы. А потом, пока Вана будет лечиться, надо взять дезинфицирующую шашку и окурить хижину».
Откуда-то донесся страшный грохот, земля задрожала. Почти в ту же секунду дверь распахнулась настежь и в дом влетела Гита, возбужденно размахивая руками. Она была так взволнованна, что не могла вымолвить ни слова, лишь тяжело дышала и показывала рукой в направлении замка.
– Да что там произошло, говори же! – нетерпеливо воскликнула Джоанна.
– Наверно, прилетел космический корабль, – спокойно заметил Сэм. – Помните, как тогда, когда привезли жену для молодого лорда Ину, эту самую леди Магельсу. Эх и наелись же мы тогда!
Джон взглянул через дверь на небо, но не увидел дымного следа, обыкновенно оставляемого посадочными двигателями звездолетов. Потом он перевел взгляд на замок, высившийся вдали, и вдруг вскочил на ноги.
– Трещина! – заорал он. – Башня упала! Над цитаделью Фиргайз уже поднималось огромное облако пыли. Джон выбежал из дома и помчался к холму. Улицы поселка заполнились рабочими. Повсюду раздавались яростные крики:
– А ведь Йэхард их предупреждал!
– Там сотни наших погибли!
– Еще бы, целая башня рухнула!
На площади собралась толпа. Все слушали Урга, самого старого рабочего в поселке.
– Надсмотрщика Ушмая предупреждали о трещине! – выкрикивал он, злобно сверкая глазами. – Мы требуем, чтобы он искупил свою вину в Яме Смерти!
Толпа одобрительно заревела и двинулась по главной улице. Навстречу им, соблюдая безупречный строй, бежала замковая стража, великаны семи футов росту, с шоковыми дубинками наготове. Их крохотные головы были закованы в грозно блестевшие на солнце стальные шлемы. Рабочие, вооружившись чем попало, бросились на стражников. Закипела яростная битва. Люди, доведенные до отчаяния многолетними притеснениями, голыми руками сражались с ненавистными стражниками. Их несокрушимая фаланга дрогнула, подалась, но вдруг на помощь прибыл новый отряд и ударил рабочим в тыл.
Когда сгустились сумерки, огромные воины с крохотными стальными головами рассеяли толпу.
На поселок опустилась ночь, освещаемая гигантскими кострами пылающих домов. Всюду бродили стражники, разыскивая зачинщиков.
На следующее утро мятежники, оставшиеся в живых, предстали перед лордом Дишилмом. Тот собственноручно выбрал нескольких из них – зачинщиков, по его мнению, – и приказал отправить их в Яму Смерти. Стражники немедленно хватали обреченных и тащили к страшному месту. Их леденящие душу крики раздавались над замком день и ночь. В число приговоренных попал и Джон, на которого лорду указал сам Ушмай. Рядом с Йэхардом стоял огромный микроцефал из замковой стражи, который возбужденно хихикал, когда из ямы доносились вопли умирающих.
Неожиданно он вытянулся по стойке «смирно» и застыл. Джон поднял голову и посмотрел на балкон замка. Там появилось несколько лоовонов из семьи хозяина, которые пожелали лицезреть Искупление. Йэхард узнал среди них молодого лорда Ину, наследника лорда Дишилма, и его жену, леди Магельсу из рода Гнови.
В этот момент стоявшего рядом с Джоном Рэма схватили и поволокли к яме два стражника. Панели, закрывавшие отверстие в земле, раздвинулись, отчаянно сопротивлявшегося Рэма столкнули в яму, и панели снова сдвинулись так, что снаружи осталась торчать только его голова. Через несколько секунд воздух наполнился отчаянным криком несчастного, тело которого пожирали хищные черви.
Джон заметил, что на балконе леди Магельса с отвращением заткнула уши. Глаза их на какое-то время встретились: молодая женщина несколько секунд пристально смотрела на Джона, затем отвела взгляд.
Через час то, что осталось от Рэма, извлекли из ямы и бросили в кучу, где перемешались останки уже прошедших Искупление. Тут же огромный стражник с тупой ухмылкой схватил Джона за плечи и поволок к освободившейся яме. Напоследок Джон оглянулся на голубокожую девушку на балконе. Леди Магельса, схватив мужа за руку, что-то горячо шептала ему на ухо. Йэхарда опустили в яму, и панели беззвучно сомкнулись вокруг его шеи. На него угрюмо смотрели рабочие, которых пригнали сюда наблюдать казнь своих товарищей.
Вдруг с балкона раздалась отрывистая команда на языке Лоо. Стражники в стальных шлемах недоуменно замерли, но команда повторилась вновь. Панели раздвинулись, Джона вытащили из ямы и повели к небольшой башенке в углу замка. Завернув за угол, стражник оглянулся, убедился, что их никто не видит, а потом открыл маленькую потайную дверь в стене.
Джона грубо втолкнули в проем, и он стал медленно подниматься по темной спиральной лестнице. Наверху его поджидал другой микроцефал, который провел его по длинному коридору, обитому белым бархатом, к огромным дверям тоже белого цвета. За ними открылась большая комната, почти наполовину занятая круглой кроватью. Рядом с ней нетерпеливо расхаживала леди Магельса.
Она коротко указала Джону на бархатную лакейскую ливрею, а сама, усевшись на подушки, с интересом наблюдала за ним. Немного помедлив, Джон стал снимать свои лохмотья, но едва он успел раздеться, как Магельса сильным рывком повалила его на постель, и они немедленно занялись любовью. Молодая страстная леди, искушенная во всех порочных наслаждениях, которые столь пышно расцветали на Ратане, ее родной планете, впервые за долгое время смогла пустить в ход всю свою пылкость и умение.
После, когда они, пресыщенные, утомленные, лежали на кровати в объятиях друг друга, Джон приподнялся на локте и прислушался. Сквозь открытое окно донеслись вопли мятежников, все еще проходящих Искупление.
Поначалу Джону казалось, будто его жизнь и впрямь изменилась к лучшему. Магельса отвела его к хирургу, который убрал татуировку индекса со лба Йэхарда, но буквально на следующий день она приказала выжечь ему на ягодицах свои инициалы. Во дворце Джон служил под началом старика Чалмса, старшего лакея.
Используя свое новое положение, Джон старался помочь семье и при каждой возможности посылал матери то пакет мяса, то хлеб, то головку сыра, а то и бутылку хорошего вина.
Через два месяца Магельса стала относиться к Джону заметно холоднее. Он понял, что наскучил пылкой леди и вскоре его сменит новый фаворит.
Йэхард давно замечал семейный разлад в стенах замка Фиргайз. Магельса терпеть не могла мужа, считала его скучным и тупым. Она ненавидела тихий, захолустный Глеган с его холодными лесами и вересковыми пустошами. Молодой женщине хотелось обратно, в сверкающие мегаполисы Ратана с их блестящей, шумной, развратной жизнью. Красавица надоедала Ину просьбами отпустить ее повидаться с родителями.
Лорд Дишилм с видимым неудовольствием выслушивал бесконечные жалобы невестки. Сам он не искал родства с семейством Гнови. Ведь Гнови принадлежали к Голубым Сейфанам, а Дишилм – к Красным, последние были в большой немилости при дворе. Родство с этой семьей укрепляло положение хозяина Фиргайза, хотя Магельсу считали позором для всех Голубых Сейфанов. С другой стороны, от Магельсы Голубые Сейфаны имели информацию о делах одного из опальных вождей мятежных
