Вот что поразительно, он мог, имел право сказать 'у него'! В устах другого это было бы безвкусицей, претензией. А в щели ставен действительно был огромный глаз таможенника Верещагина.
После фильма он рассказывал о съемках, хвалил Мотыля, подмигивал мне, когда прохожие улыбались, оборачиваясь на него: 'Видал, видал, узнают!' А потом сказал:
- Я, знаешь, доволен, что остался верен себе. Меня убеждали в картине драться по-американски, по законам жанра. Мол, вестерн и т. д. А я отказался. Играю я Верещагина, 'колотушки' у меня будь здоров, вот я ими и буду молотить. И ничего, намолотил...
И он засмеялся так весело и заразительно, что мы с дочкой заржали на всю улицу...'
К сожалению, спустя две недели после этого просмотра - 17 апреля Павел Луспекаев скончался. Произошло это совершенно неожиданно. К тому времени он успел отсняться в двух эпизодах 'Рати' и готовился к третьему, который должен был сниматься 18 апреля. За день до этого в час дня Луспекаев позвонил из гостиницы 'Минск', где жил, Козакову. Пожаловался, что ему скучно, что он ждет-не дождется завтрашнего дня, когда возобновятся съемки. Сообщил также, что вчера к нему приезжали старые приятели из Еревана и они хорошо отметили этот приезд. На этом разговор закончился. А буквально через час после него Луспекаев скончался. Врачи констатировали разрыв сердечной аорты.
ОТ ЛЮБВИ ДО НЕНАВИСТИ...
Между тем с выходом картины на экран издевательства над ней не прекратились, а стали еще изощреннее. Например, несмотря на то, что в первый же год проката ее посмотрели почти 40 миллионов человек, ни на один из Всесоюзных кинофестивалей 'Белое солнце...' так и не попало. К примеру, в том же 70-м году фильм вполне имел шансы быть включенным в список участников 4-го кинофестиваля, проходившего в Минске, но был проигнорирован (там 1-ю премию получил хороший фильм 'Мертвый сезон', снятый еще в 68-м году, а 2-ю премию - давно позабытый всеми 'Выстрел на перевале Караш').
Год спустя 'Белое солнце...' 'прокатили' и с Государственной премией СССР. В тот год на премию были выдвинуты пять картин: 'Не горюй!' Георгия Данелия, 'Влюбленные' Эльера Ишмухамедова, 'У озера' Сергея Герасимова, 'Обвиняются в убийстве' Бориса Волчека и 'Белое солнце пустыни' Владимира Мотыля. Первые два фильма получили 'отлуп' в киношной секции практически сразу, поскольку были абсолютно неидеологизированы, что уже считалось крамолой. Когда же очередь дошла до 'Белого солнца...', министр культуры Екатерина Фурцева честно заявила, что он - 'хороший, полезный фильм, но он не пройдет. Есть мнение сверху оставить фильмы 'У озера' и 'Обвиняются в убийстве'.
После такого заявления судьба картины на голосовании была практически решена - ее дружно выкинули из соискателей премии. А чтобы подсластить пилюлю, в решении записали: 'Фильм 'Белое солнце пустыни' несомненно обладает большими художественными достоинствами и имеет большой успех. Учитывая ограниченное число премий и наличие двух кандидатур по художественной кинематографии, уже рекомендованных секцией, сочли возможным снять фильм с обсуждения'.
Кстати, про фильм 'У озера' в киношных кулуарах говорили следующее: дескать, народ на нее не идет (картина была посвещена проблемам строительства гидростанции на Байкале), поэтому в отчеты по фильму записывались прокатные цифры других, более кассовых картин, чтобы оправдать присуждение 'Озеру' Госпремии. А вот 'Белому солнцу пустыни' приписки были не нужны, поскольку зритель на него валил, что называется, рядами и колоннами. Причем не только у нас: первым из западных продюсеров 'клюнул' на 'Белое солнце...' знаменитый Дино де Лаурентис, который купил фильм у Госкино и выгодно продал его в Америку. Потом то же самое сделали еще 130 стран. Кстати, создатели фильма с этих продаж ничего не поимели. Впрочем, они и с внутрисоюзного проката тоже ни копейки не заработали. Я уже упоминал тот факт, что фильму была присуждена 2-я категория, чтобы заплатить создателям как можно меньше. В 71-м группа коллег Мотыля (в их числе был и комедиограф Леонид Гайдай) обратились в правительство с просьбой повысить 'Белому солнцу...' категорию. Власти пошли навстречу этому пожеланию, но придумали новую хитрость, чтобы не платить создателям фильма: стали фальсифицировать прокатные показатели картины. В итоге 'Белое солнце...' не оказалось даже в первой прокатной десятке.
В последующие годы фильм еще два раза выдвигался на Госпремию и каждый раз его проваливали в секции кино Комитета по премиям. И это при том, что все эти годы в союзной прессе практически не было ругательных рецензий в адрес картины. Такого не случалось ни с одним советским фильмом: чтобы взахлеб хвалили, а наградами обошли.
О суперпопулярности 'Белого солнца...' говорит и такой факт: с начала 70-х его непременно смотрели космонавты перед отправкой в полет. Как вспоминает В. Кубасов:
'Такая у нас сложилась негласная традиция. Перед полетом, накануне старта, экипаж смотрит 'Белое солнце пустыни'.
Традицию нетрудно было бы поломать, пожелай очередной экипаж иную картину. Но спрашивают:
- Что покажем?
И отвечают:
- 'Белое солнце...'
Текст знают наизусть. Специалисты Центра подготовки космонавтов 'выпустили' специальный опросник, где около ста шутливых вопросов по сюжету фильма. Только очень внимательный зритель, обладающий еще и чувством юмора, способен ответить на них. (Например: 'Сколько стоит один Сухов?' Ответ: 'Один Сухов стоит целого взвода' и т. д. - Ф. Р.). Так и получилось, что фильм 'Белое солнце пустыни' от старта к старту демонстрируется на космодроме Байконур. Можно сказать, что он как бы включен в цикл предстартовой подготовки космонавтов.
Случайность? Нет, не случайность. Этот фильм - своего рода эталон советского приключенческого кино. В науке многие открытия делаются на стыке разных дисциплин, в 'ничейных зонах'. Фильм 'Белое солнце пустыни' создан на таком стыке. Он музыкален, он проблемен, у героев его не тривиальная судьба. Фильм занимателен и глубок - со всем своим приключенческим миром, гиперболизацией чувств, романтической окраской характеров героев...'
Между тем во второй половине 80-х картина подверглась новым нападкам. Вот как вспоминает об этом сам В. Мотыль:
'Я стал получать письма - с Дальнего Востока, из Сибири, из других мест - о том, что представители Госкино - его бывший главный редактор Даль Орлов и директор 'Союзинформкино' Анатолий Богомолов в разных аудиториях рассказывают, как некая группа мастеров 'Мосфильма' спасла картину, помогла Мотылю снять 'Белое солнце пустыни'. Получив эти письма, я разослал основным моим сотрудникам - оператору Розовскому, художнику Кострину, композитору Шварцу, директору Хохлову, актерам Кузнецову, Мишулину, Кавсадзе - такие записки: 'Очень прошу Вас вспомнить, кто из мастеров 'Мосфильма' когда-либо оказал мне какую-либо помощь в процессе создания фильма, будь то подготовительный период, съемки или монтаж'.
Кто-то ответил непечатными словами, кто-то с юмором, кто-то обстоятельно и серьезно: 'В чем дело, Володя? Зачем эти глупости?' Собрав ответы, я подал заявление тогдашнему председателю Союза кинематографистов Климову и попросил привлечь к общественной ответственности члена СК Даля Орлова за клевету. Перетрусивший Орлов был вынужден написать письменное извинение, а Богомолов потом мне признался, что таково было задание, полученное от министра Ермаша...'
ПУСТЬ ВСЕГДА БУДЕТ 'БЕЛОЕ СОЛНЦЕ...',
ИЛИ НАГРАДА НАХОДИТ ГЕРОЕВ
Несмотря на то, что нас разделяют вот уже более тридцати лет с момента выхода фильма 'Белое солнце пустыни' на экран, любовь к нему зрителей по-прежнему огромна. Эта картина как хорошее вино - с годами становится только лучше. Как итог: она до сих пор является одним из рекордсменов по числу показов по ТВ. Премьера 'Белого солнца пустыни' на ЦТ состоялась ровно год спустя после премьеры на широком экране - в воскресенье 4 апреля 1971 года в самое смотрибельное время в 19.30. Затем в течение последующих восьми месяцев фильм показали по ТВ еще три (!) раза, что по тем временам было явлением редким. Достаточно сказать, что в тот год ни один фильм, кроме 'Белого солнца...', не удостоился чести быть показанным аж четыре раза. В последующие годы картину демонстрировали по ТВ чуть реже, но не менее двух раз в год, что тоже неплохой показатель. А после развала Советского Союза фильм вновь вышел в лидеры показа.
Однако времена изменились, а нравы, судя по всему, остались прежними. Во всяком случае, в вопросах оплаты. Так, первые авторские отчисления за показ 'Белого солнца пустыни' по ТВ Владимир Мотыль получил только в начале 1997 года (гонорар за три показа). По его же подсчетам, эта сумма равняется примерно двум процентам от суммы, которую получает 'Мосфильм' за показ (это не меньше 10 тысяч
