три часа ночи к их посту подкрались двое: некий несовершеннолетний 15-летний Степанов и его старший друг 25-летний Пак. В руках у них были охотничьи ружья, которые они раздобыли несколько дней назад в Балашихинском лесопарковом хозяйстве, убив при этом сторожа.
Вот уже несколько часов бандиты сидели в соседних кустах и ждали удобного момента для нападения. Напряжение от этого долгого ожидания было столь велико, что когда преступники подкрались к посту, у Степанова в руках неожиданно выстрелило ружье. Элемент внезапности был упущен, но преступники и не думали отступать от задуманного. Пак забежал с другой стороны пикета и дважды выстрелил прямо через жалюзи и стеклянную стену в обоих сотрудников милиции. Через секунду к Паку присоединилось и ружье Степанова. После этого Степанов вошел в помещение пикета и добил милиционеров. Когда все было кончено, убитых обыскали, но, к удивлению преступников, пистолетов не нашли. Гаишники стояли в ночном дозоре без оружия.
В это время подъехала 'волга', битком набитая пассажирами. Водитель вышел из машины и направился прямиком к пикету. Потерявшие над собой контроль преступники, не дожидаясь, пока водитель подойдет ближе, открыли по нему беспорядочную стрельбу. Только дальность расстояния и спасла его от неминуемой гибели. Он бросился назад к машине, сел за руль и мгновенно сорвался с места. В результате этого маневра один из пассажиров внезапно вывалился из машины на асфальт. Степанов и Пак несколько раз выстрелили, но пассажир, как видно, родился в рубашке. Пули прошли мимо, и мужчина, не дожидаясь, пока новый залп достанет его, бросился бежать в спасительную темноту.
Это неординарное по тем временам преступление вызвало повышенный интерес на самом правительственном верху, и к его расследованию были привлечены лучшие силы угрозыска Москвы. В конце концов преступников изобличили и предали суду. Пака приговорили к расстрелу, Степанова, учитывая его несовершеннолетие, к 10 годам лишения свободы.
Между тем приход к власти энергичного Михаила Горбачева страна встретила с воодушевлением. Все жаждали перемен, и новый лидер, можно сказать, с лихвой компенсировал это коллективное желание. В мае 1985 года увидел свет указ о борьбе с пьянством, и страна пусть на короткое время, но получила добрый заряд энергии для борьбы за новое, теперь уже трезвое будущее. Уголовная статистика через некоторое время зафиксировала: за время действия этого указа количество бытовых преступлений на пьяной почве пошло на спад.
Однако, как выяснилось гораздо позднее, существовала и иная статистика на этот счет. Указ о борьбе с пьянством явился одним из первых государственных актов того времени, который заметно криминализировал общество. В нашей стране повторилось то, что произошло в США, когда 16 января 1920 года там вступила в силу 18-я поправка к Конституции страны, которая объявляла о введении в США 'сухого закона'. Отныне торговля спиртными напитками стала сферой деятельности выросших как на дрожжах или уже существовавших, но занимавшихся иной деятельностью бандитских группировок. На этом поприще начинал свою преступную карьеру и небезызвестный Аль Капоне.
Многие наши отечественные аль капоне тоже начинали свой путь 'наверх' с указа о борьбе с пьянством. О некоем таком мафиози рассказала на страницах одной из газет прокурор Череповца Тамара Гурняк. Вот ее слова: 'Был у нас в Череповце гражданин по фамилии Берсенев. Наверное, до самой старости писал бы он в анкете 'не привлекался'. Но грянул Указ 1985 года о тотальной борьбе с пьянством и превратил гражданина Берсенева в Берса.
Спустя столько-то месяцев у него было все, что его душа желала: шикарная квартира, машина, видеоаппаратура, оружие. Начал с того, что спекулировал водкой в одиночку. Потом вовлек таксистов. Потом - десятки молодых людей. Это была уже целая группировка, у которой возникли другие преступные умыслы. Жертвами становились, как говорится, простые советские люди. И все они считали, что Берс и его подручные - негодяи, а власть тут ни при чем.
Взяли мы Берса на крупном вымогательстве. Сердце у рэкетира оказалось слабеньким, и он отдал Богу душу в камере следственного изолятора. Я наблюдала из окна, сколько крутых ребят шло за гробом, какая двигалась кавалькада такси, и думала: 'Сколько же таких берсов появилось после того указа по всей России? Десятки или сотни тысяч? Предвидели ли все последствия этого указа те, кто его подписывал?'
Осознание того, что они наделали в мае 1985-го, придет в голову кое-кому из высших руководителей через два года. Тогда Председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков на одном из заседаний Политбюро поднимет этот вопрос перед своими коллегами. Вот его воспоминания о том дне: 'Я несколько раз просил поставить этот вопрос в повестку дня Политбюро хотя бы сверх плана, за повесткой дня. Но Горбачев не хотел этого. И вот, помню, поздно вечером, последний вопрос... Это было страшное Политбюро. Завелись по-дикому! Я сижу по одну сторону стола. Со мной Зайков, Воротников, Никонов, Горбачев, Егор Лигачев, Соломенцев - напротив. И вот как-то получилось, что одна сторона бросилась на ту сторону. А та бросилась на нас. Я говорю: 'Хватит! Я, говорю, два года смотрел вам в зубы'. Тогда Соломенцев подскакивает, они с Егором вот так, крепко вместе. Соломенцев подскакивает, что-то пытается сказать. Я говорю: 'Знаешь, что? А ты сиди и молчи. Ты, говорю, свою бочку уже выпил'. Подскакивает Никонов: 'А вы орете, что орете? Бардак запустили! В стране все это провалилось с треском! Опозорились! Да надо... Надо немедленно кончать с этой...' Воротников поддерживает меня. Зайков - меня. Те двое: 'Михаил Сергеевич, не принимай решение'. Я говорю: 'Михаил Сергеевич, хватит. Я вас, Политбюро, пять раз просил, вы не хотели. Я вам заявляю официально: вы обязаны принять решение. Примете решение продолжать такие же фокусы - ставьте на голосование. Победите вы - будем продолжать, нет - кончайте'.
И он, когда увидел, что их остается человека три всего, заколебался, как всегда, и говорит: 'Все, пусть сами решают, что угодно пусть делают'. Я на второй день - после этого как раз большой Совмин был - сказал: 'Хватит мучить народ. Мы со своим народом поступаем как с... как с подлецами. Поэтому с сегодняшнего дня кончается вся эта свистопляска...'
Но все это произойдет только через два года, а тогда, в 1985-м, эйфория от первых перестроечных указов владела большинством.
Расчищая поле для активной деятельности, М. Горбачев постепенно отстранял от себя, а затем и вовсе устранил ветеранов Политбюро. Так, в июле 1985 года А. Громыко был перемещен с поста министра иностранных дел на церемониальную должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР. В том же месяце на пенсию отправили ровесника Горбачева Григория Романова, не 'ветерана', однако весьма опасного в своих амбициозных настроениях и планах.
В октябре того же года на пенсию ушел и Председатель Совета Министров СССР Николай Тихонов. Медленно и неумолимо М. Горбачев приближался и к разрешению 'проблемы Виктора Гришина'. И вот в декабре 1985 года 73-летний В. Гришин был наконец отправлен на пенсию. Первым секретарем МГК КПСС был назначен вызванный из Свердловска еще летом Борис Ельцин.
В том же декабре разрешилась еще одна немаловажная для М. Горбачева проблема - вопрос о новом министре внутренних дел СССР. Дело в том, что недовольство деятельностью В. Федорчука на посту министра МВД достигло своей критической точки. Причем недовольство выражали большей частью не рядовые сотрудники МВД, а высший генералитет, напуганный за свою дальнейшую судьбу. Ведь к тому времени из системы МВД уже уволили 100 тысяч человек, из них 5 тысяч состояли в рядах партии. Из руководящего состава МВД за это от своих должностей были освобождены 346 человек, 12 из них уволены из органов по отрицательным мотивам.
Все это и стало предметом серьезного разбирательства на одном из заседаний Политбюро. На нем В. Федорчука впрямую обвинили в развале МВД и в том, что, огульно увольняя заслуженных генералов с работы, Федорчук тем самым дискредитирует советские правоохранительные органы в глазах не только советской, но и мировой общественности. Таким образом, судьба В. Федорчука была решена. На его место рекомендовали 53-летнего Александра Власова, вызванного в Москву из Ростова-на-Дону, где он в течение двух последних лет занимал пост первого секретаря обкома. До этого А. Власов три года (1972 1975 гг.) работал инспектором ЦК КПСС, его хорошо знали на Старой площади. В 1975 - 1984 годах А. Власов находился в Чечено-Ингушетии на должности первого секретаря обкома. Одним словом, к руководству МВД в который раз пришел не профессионал, а кадровый партийный работник. На первой же коллегии МВД новый министр обронил знаменательную фразу: 'Вы слишком увлеклись борьбой с 'беловоротничковой' преступностью'.
Доля истины в этом заявлении нового министра была. Но только доля. В последние месяцы пребывания на посту министра внутренних дел В. Федорчука правоохранительные органы страны активизировали свои
