– Санта-Мария, Макловио, посмотри, что ты наделал! Сафиро метнулась к нему, но Сойер удержал ее.
– Ты что, ненормальная? Он пьяный, да еще с мечом! Он может тебя убить!
– А тебе-то какое дело? – Сафиро попыталась выдернуть руку. – Ты же уезжаешь. Отпусти меня, а не то Макловио разрушит все, что у нас есть!
На веревке, протянутой между двумя дубами, висели старые ковры. Сафиро выбивала их сегодня утром. Макловио подошел к веревке, и в считанные секунды два ковра превратились в жалкие лохмотья.
– Сейчас он у меня получит! – прорычал Сойер и, отпустив руку девушки, захромал к пьяному старику.
– Не бей его, Сойер! – закричала Сафиро. – Ради Бога, не бей...
– Ничего с ним не случится! Разве только протрезвеет. Увидев приближающегося Сойера, Макловио с улыбкой поднял меч.
– Наконец-то мы с тобой сразимся, Сойер Донован! Я давно мечтал набить тебе морду и сейчас это сделаю!
Сойер понимал, что с раненой ногой не выдержит долгой драки. Надо было быстро уложить старика. Стиснув зубы от боли, он ринулся на Макловио, ударил его головой в живот и, вырвав тяжелый меч из рук старика, зашвырнул его в ближайшие кусты.
Оба мужчины упали на землю. Макловио лежал на спине, удивленно взирая на звезды и пьяно улыбаясь.
– Да, Сойер, – проговорил он заплетающимся языком, – люди приезжали отовсюду, чтобы взглянуть на мое искусство наездника. Вот это были денечки, а теперь... теперь все прошло.
Сойер с трудом поднялся на ноги. Ему стало жалко старика бандита.
– Теперь у тебя есть золото, Сойер? – спросила Асукар. Тот обернулся. Старуха по-прежнему сидела на камне и причесывала свои сухие волосы с таким видом, словно это были пышные локоны.
Тья безуспешно пыталась поднять Педро. Старик лежал около невысокого деревца, которое называл крестом Господним.
На крыльце спал Лоренсо. Голова его наполовину провалилась в дырку от выломанной доски, но старик спал так крепко, как будто лежал на пуховой перине.
Сойера невольно охватила жалость.
Сафиро в это время гонялась за курами. Несушки побежали в лес, девушка – за ними. «Если она не поймает птиц, У них не будет яиц. А яйца им нужны. Господи, им столько всего нужно!»
Сойеру не хотелось сочувствовать этим людям. Он в который раз напоминал себе, что, оставшись в Ла-Эскондиде, он потеряет не только память, но и рассудок.
Но он решил сделать для Сафиро одно доброе дело – помочь ей поймать кур. Да, он найдет ее кур, а потом уедет.
Сойер медленно шел по лесу и наконец выбрался к ручью. Вдруг он услышал, что кто-то плачет. На берегу ручья сидела Сафиро и рыдала. На коленях у нее лежали две курицы. Даже издали было видно, как крупные слезы капают на их перья.
Молодой человек подошел к девушке и сел рядом.
– Прекрати реветь. Ты утопишь кур в слезах. Сафиро, испуганная, резко вскочила, уронила кур и чуть не упала в ручей. Она смотрела на Сойера, и отчаяние все больше охватывало ее.
Он уезжает. Куры разбежались. Макловио разрушил половину Ла-Эскондиды. А Луис... Луис скоро ее найдет!
– Беда, – прошептала она, уткнувшись в его рубашку, – скоро придет беда.
– Что?
– И куры разбежались. Теперь у нас не будет яиц. Сарай скоро обвалится, заборы все... Ох, Сойер, что же мне делать? Я стараюсь, – всхлипнула она, – но я не могу все сделать сама.
И она опять зарыдала. Сойер растерянно обнимал девушку, не зная, что сказать, как ее успокоить.
– Твои куры где-то здесь. – Он погладил девушку по голове. – Никуда они не денутся, проголодаются и вернутся домой. Ты же знаешь, какие эти куры – только и ищут приключений!
Молодой человек надеялся, что хоть немного развеселит девушку. Но та даже не улыбнулась.
– Сафиро...
– Как жаль, что со мной больше нет дедушки! Он бы что-нибудь придумал. И отца тоже нет. Папа погиб, когда я была совсем маленькой. Он умер у меня на руках.
Сойер все больше жалел бедняжку.
– Когда он умер, я была еще маленькой, я плохо его помню Это так печально. Я понимаю, каково тебе... Не помнить собственного отца... И мать.. Ты даже не знаешь, живы ли они. Мне очень жаль, что ты забыл свое прошлое, Сойер.
Девушка жалела его за то, что он потерял память, тогда как у нее самой было столько неприятностей! Сойер был растроган до глубины души.
– А что случилось с твоим отцом?
Сафиро выскользнула из его объятий, отвернулась к ручью и долго смотрела на отражение луны.
– Его застрелил один ужасный человек.
