– Я нашла восемь маленьких морковок, три помидора и кабачок. Надеюсь, лук и картошка тоже подросли. Тогда у нас на обед будет жареная рыба с овощами...
– Почему ты не хочешь меня слушать? Я пытаюсь извиниться за...
– Знаю, Сойер, а я пытаюсь сберечь остатки твоей гордости. Тебе не надо передо мной извиняться. То, что случилось вчера в хлеву... Ты в этом не виноват.
– Я всегда прошу прощения, если не прав, Сафиро. От этого моей гордости не убудет. Ты тоже не виновата во вчерашнем. Это было...
– Конечно, я не виновата, – нагнувшись, она выдернула несколько сорняков, – со мной-то все в порядке.
Сойер решил, что ослышался.
– Прости, что ты сказала?
– Со мной все в порядке, в отличие от тебя. И я не виновата в том, что случилось вчера в хлеву, потому что я нормальная. Но и ты тоже не виноват. Нельзя винить ненормальных людей в их поступках. Не забывай, что я много лет прожила с Тья, Асукар и Педро. У всех троих... как это говорится? Крыша поскакала. У Макловио и Лоренсо тоже с головой не все в порядке, но они получше, чем Тья, Асукар и Педро.
Сойер не верил своим ушам.
– Ты хочешь сказать, что у меня крыша поехала? Ты сравниваешь меня с мамашей Тья, мадам Асукар и святым Педро?
– Тья, Асукар и Педро – очень милые люди, но они уже никогда не станут нормальными. А ты, Сойер... может, сейчас ты и не в своем уме, но...
– Я не в своем уме? По-твоему, это я вчера чуть не спалил хлев? Это я намазал себе лицо и губы протухшим салом? Я воткнул себе в волосы колючий букет? Я...
– Сойер, пожалуйста, не надо! – взмолилась Сафиро. – Я прекрасно понимаю, почему ты вчера так себя вел. Тебе больше не надо скрывать свою ненормальность. Я твой друг, и я приму тебя таким, какой ты есть, как я принимаю Тья, Асукар и Педро.
Сойер подошел к Сафиро совсем близко.
– И что же, по-твоему, у меня ненормальное?
От него пахло землей, солнцем и особым мужским ароматом. Девушка положила руку ему на грудь. Как жаль, что ей не суждено заняться любовью с этим мужчиной! Разумеется, вчерашний спектакль страсти имел тонкий расчет: Сафиро хотела заставить Сойера заниматься с ее стариками. И все же она с замиранием сердца предвкушала предстоящую близость, мечтая познать тайну интимных отношений.
Но этому не бывать.
– Ты не знаешь, как надо заниматься любовью с женщиной, – сказала она, ласково улыбаясь, – наверное, раньше ты это знал – до того, как потерял память, – но сейчас забыл, как и многое другое. Вчера вечером ты накричал на меня... ты просто пытался скрыть собственную неловкость, да, Сойер? Ты не хотел, чтобы я догадалась о твоем недостатке, и сделал вид, что...
– Забыл?.. Недостаток?.. Нет! Девушка похлопала Сойера по щеке.
– Ты можешь обмануть меня, но себя не обманешь. Вчера вечером ты не смог со мной переспать, потому что не знал как. Ты такой же девственник, как и я, Сойер. Только я девственна физически, а ты морально. Ты не помнишь, как это делается. Асукар говорила, что мужчины сильно гордятся своими способностями, и мне очень жаль, что с таким крепким молодым мужчиной случилась такая неприятность...
Она пошла вдоль грядки.
Сойер не мог вымолвить ни слова. Швырнув на землю позу он ушел с огорода и направился прямо в лес. Схватил топор и с остервенением набросился на дуб, как будто бедное дерево было в чем-то виновато.
– Это у меня-то крыша поехала? – Он хватил топором по стволу.
Щепки разлетались во все стороны.
– Это я-то не в своем уме?
Он сражался с деревом так неистово, что в считанные мгновения подрубил ствол до самой сердцевины.
– Девственник! Эта чокнутая назвала меня девственником!
Сойер швырнул топор в траву и изо всех сил навалился на дуб. Огромное дерево повалилось на землю.
Сойер отчаянно принялся терзать древесную плоть – обрубать ветки, счищать кору.
Он все поправит в этом сумасшедшем доме, как обещал, а потом уедет! Прощай, Сафиро! Ноги его больше не будет в этих чертовых горах! Будь проклята эта женщина! Будь прокляты ее сумасшедшие старики!
Сойер работал весь день, прервался лишь ненадолго, чтобы выпить воды и съесть хлеба. Стемнело, но он продолжал работать и отправился спать только тогда, когда уже не держался на ногах от усталости.
На другой день было то же самое, и через день. Прошла неделя, другая, и все это время Сойер избегал Сафиро. Каждый день он работал за пятерых, и когда на небе зажигались звезды, у него хватало сил лишь на скудный ужин, который Тья оставляла в его комнате. Поев, он ложился спать и вставал с рассветом.
Сойер не только построил новый дровяной сарай из бревен, но и придумал, как защитить огород от кроликов.
