– Конечно, иначе один из нас упадет на пол. Сойер потушил фонарь и снял ботинки. Сафиро тоже разулась.
– Ты как спишь – на животе или на спине? – поинтересовался Сойер.
– На боку. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что мы в наручниках. Моя левая рука прикована к твоей правой, и мы не сможем спать так, как привыкли и как нам хочется. – Сойер покачал головой. – Ладно, ползи к стенке. Тогда мы сможем спать либо на боку, либо на спине.
– Если ты будешь лежать рядом, я не смогу спать у стенки, – заявила Сафиро.
– Это еще почему?
– Когда ночью мне становится жарко, я обычно свешиваю ногу с кровати.
– Да? Хорошо. – Сойер бросил подушку на другую сторону кровати. – Будем спать головами сюда. Я лягу у стенки, и ты сможешь свесить ногу.
– Сойер!
– Что?
– Я не могу спать головой сюда. Я привыкла, что подушка с другой стороны...
– Придется выбирать, Сафиро: или ты свешиваешь ногу с кровати, или спишь головой в эту сторону.
Девушка вздохнула.
– Надо сначала думать, а потом уже пристегивать себя наручниками, – заметил Сойер с лукавой улыбкой.
Невольно улыбнувшись, девушка переложила подушки обратно.
– Лучше я буду спать на этой стороне, но не буду свешивать ногу.
Она подвинулась к стенке, Сойер лег рядом. Он чувствовал тепло и легкий розовый аромат, исходившие от ее тела.
«Зачем ты остановился, Сойер?» Она сказала ему это в хлеву, когда он прервал их страстные ласки.
Брюки вдруг стали тесны ему. Будь он один, он бы их снял. Но они потому и стали тесны, что он был не один.
– Тебе удобно? – заботливо спросил он.
– Тепло и удобно, как пауку в ковре.
– Уютно, как клопу в матрасе, – привычно поправил Сойер.
Он стал ласкать ее руку. От этих легчайших прикосновений у Сафиро перехватило дыхание.
– Ну что? – спросил Сойер. – Будем спать? Девушка долго молчала, прежде чем ответить.
– Сойер, сейчас мы с тобой лежим не в хлеву, правда? – Еще немного, и его брюки порвутся!
– Нет, – прошептал он, – мы лежим в постели.
– Значит, сейчас нам можно поразвлечься. – Кажется, уже затрещали швы...
– Да.
– Сойер, ты сейчас думаешь и чувствуешь то же, что и я?
Он молчал. Она его хочет – это чувствуется по ее дыханию, голосу, словам...
Господи, с какой радостью он овладел бы ею прямо сейчас!
– Сойер?
– Да, мы с тобой думаем и чувствуем одно и то же, Сафиро, но...
– Мы не можем сделать то, о чем мы думаем, из-за этих наручников, да? Сойер улыбнулся:
– Наручники не препятствие, милая. Конечно, они будут немножко мешать, но я тебя уверяю, это ерунда.
– Тогда в чем дело? – Девушка повернулась на бок. – Мне бы хотелось закончить то, что мы начали в хлеву, Сойер.
«Мне тоже», – мысленно ответил он, но не стал торопиться. Она была такой хрупкой и маленькой... Если он даст волю своему желанию... сольется с ней... Что тогда будет с ее чувствами?
– Я не могу любить тебя, Сафиро, – резко сказал Сойер. – Я уже говорил тебе это.
– Что? Но я же не прошу меня любить. – Она положила ладонь на его щеку, заставила посмотреть ей в глаза. – Я только хочу заняться любовью. Это же разные вещи, правда?
– Да, разные, во всяком случае, в моей книге.
– Ты написал книгу? Сойер опять улыбнулся:
– Нет, просто такое выражение. Теперь ты непременно переврешь его при случае.
Он провел по губам девушки кончиком локона.
