его, в «зилион» раз больше, чем на продаже этих дурацких цветков. И пастухи тоже имели бы деньги, так как ты бы покупал у них шерсть, и потом…
— Убирайся! Убирайся отсюда! — закричал он и, превозмогая боль, стал вылезать из кровати.
Пичи руками всплеснула, когда увидела его ноги: они были красны, как…
Боль и огромный живот короля не дали ему возможности самому вылезти из кровати. Тогда, понимая глупость своего положения, король попытался вновь натянуть на свои ноги простыню.
Пичи подошла поближе и стала рассматривать его ноги. Ее нос задергался:
— Каштановая кожура? — удивилась она.
Король смотрел на нее, вытаращив глаза.
Она еще ниже склонилась над ним и начала обнюхивать его колени.
— Отстань от меня, я тебе сказал! Но она не обращала на него внимания, а продолжала бормотать:
— Молочай, конский щавель и корень хурмы. — Она нахмурилась и озабоченно взглянула на короля.
— У тебя нет бородавок на коленках?
— Чего-чего? — переспросил король.
— Того, что каштановая кожура, молочай, конский щавель и корень хурмы — все вместе — даются от бородавок. Но у тебя их нет. А вот я вижу, что у тебя «плохая кожа». Так в народе говорят. И еще говорят, что в таком случае ноги сильно болят. А ты знаешь, от чего это заболевание: оно от постоянного брюзжания.
— Убирайся вон! Убирайся вон! — вновь закричал он.
— А это что? — спросила она, поднимая пузырек, который лежал у его ног. Открыв пузырек, она его обнюхала и нахмурилась.
— У тебя что, ночное недержание мочи?
— Что???
Она понюхала пузырек еще раз.
— Ягода бузины, красный сумах с медом, и все это замешано… А вообще ягода бузины и красный сумах назначаются при ночном недержании. Здесь ничего постыдного нет.
Лицо короля побагровело.
— У меня нет недержания.
— А тогда почему же ты принимал этот сбор? Король нервно сжал край простыни и сказал:
— Потому, что мои медики приготовили это лекарство для меня и это лекарство не от бородавок не от недержания!
— Да что ты говоришь? — съязвила Пичи.
— Ты хочешь сказать, что ты знаешь намного больше моих докторов?
— Ну, если они тебе сказали, что эти лекарства тебя вылечат, то — да! Я знаю много больше твоих докторов. Все, что тебе надо, так это вправить сустав, поменьше брюзжать и укрепляющий напиток каждый день. Твои доктора ничего не знают. Я…
— Ты не доктор, — перебил ее король.
— Да, ты прав. Я много раз лечила животных, а не таких, как ты, причудливых стариканов. Но, как видишь, у меня сейчас нет выбора. Я вылечу тебя за месяц-другой медициной. Да, и еще тебе нужна трость. Возможно, ты будешь пользоваться ею долго, пока лекарство начнет давать отдачу.
— Трость? — закричал король. — Ни-когд-да!
— Почему? Боишься выглядеть старым и разбитым?
— Я… Ты… Пошла прочь!
— Ты — стар, — продолжала Пичи, — но не настолько, чтобы быть официантом на Последнем Ужине! А ты — совершенно разбитый. Правильная медицина и трость помогут тебе. Трость должна быть из ясеня, а может быть и из белого дуба. Но я неравнодушна к ясеню. Растут тут у вас ясеневые леса?
— Меня не интересуют охапки дров!
Пичи покачала головой. — Это — твои проблемы. Ты интересуешься не чем надо, и не уделяешь внимания главному. А ты видел когда-нибудь по-настоящему эти охапки в дров в своем королевстве? Тебе бы следовало побывать в какой-либо маленькой деревушке и, возможно, переночевать там, чтобы понять, что такое холодный ночной ветер, продувающий дом насквозь. Бьюсь об заклад, что ты ничего не знаешь ни о здоровье жителей Авентины, ни о той природе, что окружает тебя. Что ты знаешь о шелесте морского прибоя, о крике чаек, о пенье певчих птиц? Да ничего! Ты лежишь, как увалень, и только смотришь, как проплывают над тобой облака, да, может быть, птицы летят.
— Члены королевской семьи не лежат, как ты выражаешься, как увальни.
— Я знаю, все знаю. И узнаю больше с каждым днем. Бедный Сенека даже не знает, как выглядит несчастный паук.
— Паук?
— Деньги и власть закрыли все перед вами. Ты, должно быть, самый несчастливый человек во всем мире. И если я тебя не уважаю, то очень сожалею по этому поводу.
Она взяла белку и отошла от кровати. Когда она подошла к двери, то обернулась и сказала королю:
— Тебе следовало бы научиться вырезать ножом по дереву. У меня есть поленья и хороший нож, а я покажу тебе, как это делать.
— Я не хочу ничего вырезать! — ответил король.
— Ах да, это же занятие для простаков. Да, и не забудь, что я тебе рассказала о здешних людях.
— Я запрещаю тебе вмешиваться…
— Запрещаешь? Ха! — засмеялась она. — Ты не можешь запретить мне помогать тем, кто нуждается в помощи. Если я тебя послушаюсь, то это будет большой грех. Да, и не вздумай послать меня «к чертям», а то я скажу, что ты — полоумный. Спокойной ночи!
Королю пришлось долго отходить после посещения принцессы. Когда гнев его поубавился, он взял пузырек из-под лекарства и хорошенько осмотрел его.
— А вдруг мои доктора и вправду дали мне лекарства от бородавок и недержания мочи? — подумал он.
Да еще эта маленькая негодяйка? Что она ему наговорила про лечение?
Вдруг новый приступ нестерпимой боли пронзил все его тело. Это была невыносимая боль…
Глава 8
Кэтти с облегчением вздохнула, когда увидела Пичи, спускающуюся вниз по мраморной лестнице.
— Где ты была? — спросила она принцессу. Пичи спустилась с последней ступеньки и ответила:
— Навещала Его Величество Короля! Она поправила съехавшую корону и бриллианты из тех украшений, что висели у нее на шее.
— Теперь я иду к Сенеке. Кто придумал эти этажи? Король — на одном, Сенека — на другом. Этот этаж, тот этаж… красная комната, зеленая комната, желтая комната… Боже! Как можно человеку ходить с этажа на этаж, из комнаты в комнату и не потеряться в этом разноцветье?
Пичи увидела сверток в руках у служанки.
— Это свитер для королевы Виктории? Тот, что хотела послать? — спросила Пичи и указала рукой на сверток.
Кэтти закивала головой.
— Я готовила его к отправке, когда… — Она пгляделась и зашептала, чтобы никто не услышал ее:
— Здесь животные!
— Животные? Какие животные? — переспросила Пичи.
— Стражник, что стоит у восточных ворот замка, прислал тебе записку. Это тот стражник, который помогал тебе, когда ты лечила барашка Тивона. Там маленькая девочка и юноша ожидают тебя. С ними много животных, а маленькая девочка говорит, что ты сказала привести с собой животных.
— Ох, это, наверное. Марли, — сказала, улыбнувшись, Пичи. — А юноша, надо думать, ее брат Минтор. У него больная собака, а у Марли — котенок. Да, я вспомнила. Я говорила им придти. А свинью привели
