нужен лубок под крыло, но у меня под рукой нет ничего деревянного, но я думаю, что я что-нибудь сейчас придумаю.
Не раздумывая, она вынула из головы четыре длинные шпильки, которыми Виридис закрепила прическу на ее голове. Тотчас же густые локоны рассыпались у нее по плечам. — Мы сейчас обвяжем эти заколки тряпками, и «лубок» будет готов, — объявила она.
Орабелла обратила внимание на то, что шпильки были золотыми, с маленькими бриллиантами. В душе, Орабеллу вполне устраивало происходящее. «Пусть она помогает этой глупой птице, — думала Орабелла, — а шпильки понадобятся мне, чтобы оплатить дорогу назад, в Северную Каролину».
у Пичи ушло совсем немного времени, чтобы зафиксировать переломанное крыло птицы. Когда все было сделано, Пичи поднесла птичку к себе, поцеловала ее в крошечную головку и передала женщине. Бубба не вытерпел от счастья и тоже расцеловал птичку.
Пичи всплеснула руками, когда разглядела разбитое лицо Буббы.
— О, Боже! — сказала она. — Ты выглядишь еще похуже твоей птицы! Что с тобой случилось?
— Парень немой, — сказала Орабелла, стараясь не выдавать своего волнения. Она взглянула на Буббу так, чтобы тот понял, что нужно делать. Орабелла продолжала:
— Он упал с сеновала несколько дней назад, но с ним все в порядке, — заверила Пичи Орабелла.
— Да как же все в порядке? — возмутилась Пичи и поднесла руку к лицу Буббы, покрытому синяками. Но прежде чем она успела дотронуться до него, Бубба отскочил от нее в сторону.
— Подойди сюда! — сказала она ему. — Я тебе не сделаю больно, обещаю. Я не смогу зафиксировать твой нос, но я дам тебе примочку.
Пичи вытерла свой лоб рукавом платья и начала готовить лекарство.
Пока Пичи была занята приготовлением примочки, Орабелла вытащила бутыль с сидром.
— Может быть. Ваше Высочество желает выпить? У меня с собой есть немного холодного сидра. Пожалуйста, выпейте его в знак моей благодарности.
Увидев питье, Пичи облизнула свои сухие губы.
— Премного благодарна, — сказала она, взяла бутыль и поставила ее на пол.
— Я выпью сидр через несколько минут, когда закончу приготовление лекарства.
Она закончила делать примочку и улыбнулась глядя на большущего парня.
— Подойди, дорогой! Не бойся! Я не причиню тебе боли. Я только помажу этой мазью, — сказала она нежным голосом.
Бубба взглянул на нее: никогда в жизни он еще не видел таких женщин. А когда ее руки прикоснулись с мазью к его лицу, то он в тот момент стал самым счастливым человеком на свете. Ее руки были мягки и нежны.
— Ну, что? Теперь получше? — спросила она, нанеся мазь на ушибленные места.
Бубба заулыбался и дотронулся рукой до ее роскошных волос.
— Ты… ты прекрасна, — прошептал он, забывая, что он должен притворяться немым.
— Иногда он может шептать, — пояснила Орабелла. — А теперь Вы, Ваше Высочество, выпьете сидр?
Пичи закончила осмотр парня и пришла к выводу, что он был глуповатым, хотя вызывал симпатию.
— Ваше Высочество… сидр… — настаивала Ора-белла.
Убрав пряди с лица, Пичи подняла бутыль с пола и поднесла ее к губам.
Наблюдая за ней, Бубба от волнения сжал своими пальцами птичку. Птичка запищала и, захлопав здоровым крылом, вырвалась из его рук. Бубба бросился ее ловить, наступил на сумку с травами, что лежала на полу, и стал падать. В падении он толкнул Пичи, и они оба шлепнулись так, что Пичи упала на Буббу сверху. Бутыль выпала у нее из рук, и содержимое бутыли пролилось на деревянный пол.
У Орабеллы все слова застряли в горле. Она словно онемела. Она стояла и смотрела на Буббу,
Пичи, на содержимое бутыли. Гнев охватил всю ее.
— С тобой все в порядке? — спросила Пичи Буббу.
Она попыталась встать, но ей это сразу не удалось яз-за ее «вычурной», как считала она, одежды. Бубба поднялся первым и подал ей руку, стараясь помочь ей встать на ноги. Потом он показал Пичи свою маленькую птичку.
Пичи усмехнулась.
— Ты не повредил свою малютку, когда упал на пол? Ты настоящий мужчина, ты знаешь это?
Бубба весь сиял от радости. Он хотел дотронуться до ее щеки, но Орабелла сказала леденящим голосом:
— Теперь пойдем!
Бубба все понял сразу. Он понял, что тетушка вновь изобьет его, когда они покинут дворец. Он знал все наперед, а потому пошел вслед за ней с поникшей головой, тяжело ступая по ступенькам. На прощанье Орабелла поблагодарила Пичи.
Когда дверь за последними посетителями закрылась, Пичи подумала о том, что эта женщина как-то странно говорила, с акцентом, которого Пичи на острове не слышала. Она решила, что эта женщина, наверное, уроженка какой-то другой страны.
Пожав плечами, Пичи взяла метлу, закрутила канат, что свисал с потолка, и подошла к тому месту, где разбилась бутыль. Она собрала осколки стекла в кучу у стены и решила выбросить этот мусор попозже. Поставив метлу у стены, она прошла в дальний угол комнаты, где обнаружила большой дорожный сундук. Она вспомнила, что видела его раньше, но тогда у нее не было времени заглянуть вовнутрь. Надеясь, что сундук не закрыт, она нажала на задвижку, и сундук легко раскрылся. Когда она потянула на себя его крышку, то столб пыли плеснул ей в лицо. Внутри сундука она увидела много серебряных ложек. Пичи попыталась взять одну, но удивилась, что ложки были связаны одна с другой и прикреплены внизу сундука таким образом, что сформировали букву «X». Пичи ломала голову и никак не могла понять, для чего предназначались эти ложки.
— Пичи, — вдруг кто-то окликнул ее. Пичи подняла голову и увидела в дверном проеме Кэтти.
— Что, старая летучая мышь ищет меня? — спросила она, имея в виду тетушку Виридис.
— Она вышла из себя. И не только из-за того, что ты убежала от нее с утра, а еще из-за того, что ты пригласила крестьян во дворец.
— Это что, Тиблок проболтался? — спросила она у Кэтти.
— Нет, — ответила служанка. — Она сама разговаривала с некоторыми из них, когда они покидали дворец. Они сказали ей, что ты лечила их в своей больнице в башне. Но так как во дворце много башен, то эту она еще не отыскала.
— А что Сенека? — спросила Пичи.
Кэтти стояла и теребила пальцами свой передник.
— Он отсутствовал все утро. Он уехал на своем скакуне. Нидия и я видели его, когда он выезжал.
— А, вот вы где!!! — раздался душераздирающий окрик Виридис.
Перепуганная Кэтти стремглав выбежала из комнаты.
— Я ищу тебя сегодня везде! Посмотри на себя! Почему ты вся грязная? Пичи, что это за поведение? Тем людям и их животным нет и не должно быть места в замке! Ты и они — это несовместимые вещи. Ты не можешь общаться с людьми низших сословий.
Пичи язвительно ухмыльнулась. — Ты послушай меня, тетушка… как тебя… — сказала Пичи.
— Нет, ты послушай меня, — перебила ее Виридис. — У тебя есть какие-либо чувства к своему мужу?
— Что? — переспросила Пичи.
— Волнуешься ты о нем или нет? — вновь задала вопрос Виридис.
Пичи хлопнула крышкой сундука.
— То, что есть между мною и Сенекой, не должно тебя беспокоить, — дерзко ответила Пичи.
— Нет, дорогая! Меня это беспокоит, да еще как! Я здесь по приглашению Сенеки. И он хочет, чтобы ты стала настоящей леди.
— Вот я и делаю то, что он мне говорит, — сказала Пичи.
— Но ты неправильно понимаешь его желания, Пичи. Ты обещала ему, но делаешь все по-своему, не так, как этого хочет он. Вот почему он попросил меня сделать из тебя достойную леди. Я думаю, что если бы
