на Хулию.
– Вам обязательно нужно поговорить с этим человеком, – сказала она.
Я промолчал. Смущала сама мысль о том, чтобы просто подойти к нему. Хотелось уйти отсюда, чтобы ехать дальше в Икитос. Я уже собрался предложить это вслух, когда Хулия опять заговорила:
– Вот где нам нужно быть, а не в Икитосе. Необходимо пересмотреть наши планы. А ваша беда в том, что вы сопротивляетесь, вместо того чтобы подойти к этому человеку и завязать разговор.
– Как вам это удалось? – удивился я.
– Что удалось?
– Прочитать мои мысли.
– Никакой тайны в этом нет. Я лишь внимательно следила за выражением вашего лица.
– Ну и что же?
– Когда воспринимаешь какого-то человека более глубоко, чем других, то можно разглядеть его сокровенную суть, как бы снаружи она ни была прикрыта. А если вы действительно сосредоточите свое внимание на таком уровне, то сможете понимать мысли этого человека по едва заметным изменениям выражения лица. И это совершенно естественно.
– Для меня это звучит как телепатия, – признался я.
– А телепатия – абсолютно естественное явление, – со смехом сказала она.
Я снова взглянул на нашего соседа. На этот раз он не посмотрел в мою сторону.
– Вы бы лучше собрали всю свою энергию да поговорили с ним, -предложила Хулия. – А то упустите эту возможность.
Я сосредоточился и принялся наращивать энергию, пока не почувствовал себя сильнее, а потом спросил:
– Что же мне сказать ему?
– То, что есть. Только преподнесите истину в том виде, в каком он, по-вашему, признает ее таковой.
– Хорошо.
Отодвинув свой стул, я пошел к столику, за которым сидел этот человек. Казалось, он чего-то боится и нервничает – совсем как Пабло в тот вечер, когда я познакомился с ним. Я попробовал заглянуть в него поглубже, чтобы выяснить, что стоит за этой нервозностью. После этого мне показалось, что у него на лице появилось другое выражение, исполненное большей энергии.
– Хэлло,– обратился к нему я.– Вы, похоже, не местный житель. Хотелось бы надеяться, что вы мне поможете. Я разыскиваю своего друга, Уила Джеймса.
– Садитесь, пожалуйста. – Говорил он со скандинавским акцентом. – Я – профессор Эдмонд Коннор. – И он протянул мне руку. – Очень сожалею. Я не знаю вашего друга Уила.
Я представился и объяснил, что Уил ищет Девятое откровение – у меня было предчувствие, что для него это могло что-то значить.
– Я знаком с Манускриптом, – сказал профессор. – Я здесь для того, чтобы выяснить подлинность этого документа.
– Вы один?
– Я должен был встретиться здесь с профессором Добсоном. Но он пока не приехал. Непонятно, что могло его задержать. Профессор уверял, что, когда я приеду, он уже будет здесь.
– Вы знакомы с Добсоном?!
– Да. Именно он организовал освидетельствование Манускрипта.
– С ним все в порядке? Он приедет сюда? Коннор вопросительно посмотрел на меня:
– Он так планировал. Разве что-нибудь случилось?
Моя энергетическая заряженность упала. Я понял, что Коннор с Добсоном договорились о встрече до ареста последнего.
– Я познакомился с ним в самолете, когда летел в Перу, – объяснил я. – Его арестовали в Лиме. Я понятия не имею, что с ним случилось потом.
– Арестовали? Боже мой!
– Когда вы в последний раз говорили с ним?
– Несколько недель тому назад, но о времени нашей встречи в этой гостинице существовала твердая договоренность. Он сказал, что позвонит, если что-нибудь изменится.
– Вы не помните, почему он хотел встретиться с вами здесь, а не в Лиме?
– Профессор говорил, что поблизости есть какие-то развалины и что ему нужно побывать здесь еше для того, чтобы встретиться с одним ученым.
– А он не называл места, где должен был состояться разговор с этим ученым?
– Называл. Он говорил, что ему нужно в… э-э… Сан-Луис, мне кажется. А что?
– Да нет. Просто спросил.
Когда я произносил эти слова, одновременно случились две веши. Во-первых, я стал думать о Добсоне и представил, что мы снова встретились. Наша встреча произошла на дороге, вдоль которой росли гигантские деревья. Кроме того, бросив взгляд в окно, я, к своему изумлению, увидел, что по ступенькам веранды поднимается падре Санчес. У него был усталый вид, и он был весь в грязи. На стоянке в какой-то старой машине его дожидался другой священник.
– Кто это? – поинтересовался Коннор.
– Это падре Санчес! – воскликнул я, еле сдерживая радость.
Обернувшись, я поискал глазами Хулию, но за нашим столиком ее уже не было. Я поднялся, и как раз в это время в столовую вошел Санчес. Увидев меня, он резко остановился, и на лице у него выразилось полное изумление. Он подошел, и мы обнялись.
– Как вы, в порядке? – спросил падре.
– Да, нормально, – ответил я. – А что вы здесь делаете?
Несмотря на усталость, он слегка усмехнулся:
– Да вот, не знаю, куда еще податься. Сюда-то еле добрался. Сотни военных направляются в эту сторону.
– Что здесь нужно военным? – услышал я позади голос Коннора, который подошел к нам с Санчесом.
– Прошу прошения, – ответил Санчес, – но я не знаю, что у солдат на уме. Знаю лишь, что их очень много.
Я представил их друг другу и рассказал падре Санчесу о том положении, в котором оказался Коннор. Профессор, похоже, очень нервничал.
– Я должен уехать отсюда, – заявил он. – Но у меня нет водителя.
– Там, на улице, дожидается падре Пол, – сказал Санчес. – Он сейчас направляется в Лиму. Если хотите, можете ехать с ним.
– Конечно, хочу, – обрадовался Коннор.
– Постойте, а если они наткнутся на военных? – засомневался я.
– Не думаю, что они задержат падре Пола, – сказал Санчес. – Его не настолько хорошо знают.
В эту минуту в столовую вернулась Хулия и увидела Санчеса. Они нежно обнялись, и мне снова пришлось представлять Коннора. Пока я говорил, ученого, похоже, охватывал все больший страх, и лишь через несколько минут Санчес сказал ему, что падре Полу пора уезжать. Коннор ушел в номер за вещами и быстро вернулся. Попрощавшись с ним, я остался за столом, а Санчес с Хулией проводили профессора до машины. Мне нужно было подумать. Я понимал, что встреча с Коннором имеет какое-то значение, и то, что Санчес нашел нас именно здесь, тоже немаловажно, но мне никак было не осмыслить всего этого до конца.
Прошло немного времени, и в столовую вошла Хулия. Она села рядом.
– Я же говорила, что здесь должно произойти что-то важное, – сказала она. – Если бы мы не остановились здесь, то не встретили бы ни Санчеса, ни Коннора. Кстати, что вы узнали от него?
– Точно еше не могу сказать. А где падре Санчес?
– Он снял номер и лег отдохнуть. Он двое суток не спал.
Я отвернулся. Было понятно, что Санчес устал, но услышав, что к нему нельзя, я расстроился. Очень
