государя. Бирилев имел возможность его подметить, так как он ежегодно, по несколько недель, плавал с царской семьей на яхте, в шхерах. Я никогда не обращался к императрице ни по каким делам, да и вообще был очень далек от нее.
(стр. 119) * Он произведен в офицеры на год позже меня.
** Свершившийся факт (фр.) (Сост).
(стр. 121) * По закону требуется, чтобы в представлении были приведены заключения всех прямых начальников за их подписями.
(стр. 122) * Максимович был у меня вечером, от половины восьмого до девяти часов.
(стр. 128) * Лишь много позже я узнал, что меры охраны были вызваны заботами обо мне Березовского, который после убийства Павлова стал опасаться за меня и написал о том Поливанову; последний написал товарищу Столыпина, Макарову, который и распорядился устройством охраны в Царском. С того же времени у меня и в городе была устроена агентурная охрана в доме, и у подъезда поставлен городовой.
** Помни о смерти! (лат.) (Сост.).
(стр. 130) * Для сокращения состава войск, я испросил упразднение 10-й дивизии, вновь сформированной распоряжением главнокомандующего.
(стр. 131) * Платье (одежда) делает человеком (мел.) (Сост.).
(стр. 132) * Буквально - переливающийся разными цветами, меняющийся (фр.) (Сост.).
(стр. 133) * В Военном совете я был на девяти заседаниях из двенадцати.
Глава девятая
(стр. 137) * Мой секретарь Зотимов быстро заметил бы, если бы я от него стал делать что-либо по секрету. Поэтому я, по возвращении в город, посвятил его в мою тайну; ему же было указано не класть частных писем мне на стол, а передавать мне в руки. Письма О. И. хранились затем у меня в кабинете в несгораемом шкафу и только последнее полученное было обыкновенно при мне, в бумажнике.
(стр. 139) * 6, 14, 26 и 29 апреля, 8, 18, 25, 27, и 31 мая, в том числе два раза с m-lle Burnier; считая первые ее посещения 11 января и три встречи у М. П. Алексинской, у нас было тринадцать секретных свиданий.
(стр. 140) * Пропуск в тексте рукописи.
(стр. 141) * Жена сначала предъявляла совершенно невозможные для меня условия для развода: чтобы я ей уступил в собственность мой дом в Царском, то есть единственное мое имущество, так как капитала у меня оставалось всего около 6000-7000 рублей; сверх того она требовала себе половину моего содержания, то есть 9000 рублей в год. Я ей предлагал: право пожизненно жить в моем доме с тем, чтобы она же несла все расходы по дому и не имела права сдать его в найм ни в целом, ни частью; в случае ее выезда из дома, она имеет право взять из дома все, что ей угодно, кроме моих спальни и кабинетов, которые я могу взять, когда они мне понадобятся; я ей выплачиваю, пока я министром, по 6000 рублей в год, а потом - по 4800 рублей в год; на случай моей смерти я ей застрахую пожизненную ренту в 4800 рублей годовых. В конце концов она согласилась на эти условия, вполне обеспечивавшие ее существование; для меня и эти условия были крайне тяжелы.
** 'От преданного друга ваших друзей' (фр.) (Сост.).
(стр. 142) * Разговор (фр.) (Сост.).
(стр. 143) * В 1878 году мне в Константинополе пришлось, в каком-то кафе-консер, познакомиться с немцем, подрядчиком, который выразил мне свое удивление, что наши строевые офицеры производят закупки для своих частей, и говорил мне, что немецкий офицер возмутился бы таким поручением и сказал бы: 'Ich trage einen Degen und nicht eine Elle' ('Я ношу шпагу, а не тряпку' нем.). Слова эти остались у меня в памяти.
(стр. 144) * В кавалерийских частях, особенно в западных округах, фуражный подрядчик платил ежемесячное жалование командиру полка, его помощникам и эскадронным командирам, и затем вахмистрам и прочим, - об этом мне рассказал А. Каульбарс в Болгарии в 1883 году. О сохранившемся порядке в более позднее время мне пришлось узнать в 1908 или 1909 году, когда Остроградский мне доложил, что полковник Ухин, назначенный командиром одного из полков Отдельной кавалерийской бригады, подал в отставку, так как не хотел брать взяток и вместе с тем не хотел уличать других чинов бригады в мздоимстве. Оказалось, что такой порядок невозбранно существовал в бригаде со времени ее образования и взятки получали даже начальники бригады; на службе оказалось около дюжины генералов, командовавших этою бригадой или же полками (помню: Ренненкампф, Бобырь, Кузьмин-Короваев) и получавших в свое время взятки от подрядчиков. Дело было настолько грязное, что я не решился его возбуждать гласно; я сообщил о нем секретно командующему войсками в Вильне генералу Кршивицкому, который это дело замял. Бригадой в то время командовал, кажется, генерал Тромбицкий.
Некоторые начальники кавалерийских дивизий (Новицкий) брали из полковых сумм взаймы без отдачи, ввиду большой экономии от фуража, и притесняли тех редких полковых командиров (князь Одоевский-Маслов), которые решались требовать возвращения полку занятых ими денег. Вообще, на почве фуражной экономии в войсках было множество грязных историй. Замечу, что и Сухомлинов в свое время, командуя полком (Генерал-лейтенант В. А. Сухомлинов командовал драгунским Павлоградским Его Величества полком (1884-1886 гг.) (Сост.)), получал жалование от подрядчика фуража.
(стр. 145) * Здесь: 'Последнее, но не последнее по значению' (англ.) (Сост.).
(стр. 146) * Во всеподданейшем докладе 26 февраля 1908 года приведено, что следующее число лиц было назначено на должности:
В 1906 году В 1907 году
Командующих войсками в округах 5 1
Их помощников 4 3
Корпусных командиров 27 7
Комендантов крепостей 12 11
Начальников пехотных дивизий 45 24
Начальников кавалерийских дивизий 8 10
Начальников отдельных бригад
(пехотных и кавалерийских) 50 37
Командиров неотдельных бригад 76 64
Командиров пехотных полков 165 90
Командиров отдельных батальонов 60 48
Командиров кавалерийских полков 20 25
Командующий войсками в Казани генерал Карасс оказался слабым, поэтому ему было предложено назначение членом Военного Совета; он колебался принять это назначение и, в конце концов, предпочел выйти в отставку.
** Кандидаты на классную должность, фельдшера, технические мастера, обер-фейерверкеры.
*** Военные чиновники получали, по чинам, такое же число денщиков. До 1860-х годов положенное число денщиков было еще больше.
(стр. 157) * В 1905 году в военные суды было передано 165 дел о гражданских лицах; в 1906 году - 960 дел, в 1907 - 1950 дел, а в 1908 - 2836 дел!
(стр. 158) * Завтрак у меня был назначен на 20 июля, но в этот день Брену пришлось ехать в Гатчину к вдовствующей императрице, поэтому мой завтрак мне пришлось отложить и дать его уже после ответного обеда Брена.
** Такие торжества я оплачивал из своей экстраординарной суммы. Расходы Палицына на обед у 'Донона' и, до того, в Париже, всего семьсот рублей, ему были возмещены из Министерства финансов.
(стр. 160) * Я уже 28 июня был у статс-секретаря по принятию прошений, барона Будберга и просил его, не может ли он помочь ускорению моего развода? Он сказал, что может лишь частным образом переговорить с председателем Консистории и обещал это сделать. Вместе с тем, он мне дал совет: при первом же случае доложить государю о предстоящем моем разводе, чтобы тот об этом узнал от меня.
(стр. 162) * Барон Будберг мне сообщил, что предполагается еще экстренное заседание 21 июля.
** Укажу, как на курьез, что его письмо от 6 июля носило секретный номер 129951; какая громадная должна была быть переписка!
(стр. 163) * Государь видел, что я пришел на яхте и спросил меня: избрал ли я этот способ переезда из любви к морю или получил 'указание'? Я сказал, что получил указание полиции.
(стр. 164) * С родителями я уже познакомился в городе, где я, 3 мая, видел их у И. В.
(стр. 166) * Метрическую выписку о бракосочетании я получил из Выборга лишь 5 июля.
** Из 'Петербургской газеты' 31 июля 1907 г. No 207:
'В городе и свете. В воскресенье, 29 июля, в последний свадебный день до начала Успенского поста, состоялось очень много свадеб. В этот же день было совершено возбудившее немало толков в светских кругах бракосочетание одного сановника, занимающего выдающийся в своем ведомстве пост, бракосочетание, состоявшееся при исключительно романтических условиях.
К сановнику этому, человеку пожилому, давно женатому, в один из его приемов явилась прибывшая с далеких окраин девушка не первой молодости, дочь генерала, сильно скомпрометированного своими отношениями к революционерам. Дочь прислана молить о смягчении участи виновного отца и принять участие в ее судьбе. Сановник настолько был очарован просительницей, что решил устроить ее судьбу, соединив со своею, и немедленно начал хлопоты о разводе с своею супругой.
Развод устроился скоро и без затруднений, так как оба супруга лютеране, а 29 июля состоялось уже бракосочетание сановника с избранницей его сердца. По какой-то странной случайности, этот сановник уже третий из занимавших этот пост, женившийся после развода с первой супругой на другой, которой
