лицо пылало. Толком разглядеть её он не мог - слишком далеко.
Аплодисменты начали стихать. Мисс Карлайл занервничала.
- Если мисс Бэрон изволит выйти сюда...
В соседней студии эхом повторили имя девушки. И тут Макки пересек пространство до сцены, поднялся на неё и встал рядом с мисс Карлайл.
Разом все смолкло. Мисс Карлайл повернулась и уставилась на него, заметно побледнев. Макки слегка ей поклонился и быстро негромко сказал:
- Произошел несчастный случай. Барбара Бэрон мертва.
Услышав судорожный вдох сквозь хруст бумаги в стиснутых пальцах, он повернулся к публике. Человек в первом ряду привстал. Но рухнул обратно, когда Макки заговорил.
- Леди и джентльмены!
Шотландец мог произнести это во сне, настолько часто приходилось это делать в самых разных местах: на премьере 'Фауста', на палубе океанского лайнера, в соборе после вечерни, в цирке и в множестве ночных клубов и кафе.
- Я - инспектор Макки из отдела убийств... К несчастью, Барбара Бэрон не появится... Произошел несчастный случай, но нет повода для паники... Полиции необходима некоторая информация... Если вы спокойно останетесь на местах, детективы запишут ваши имена. Мы сожалеем о задержке. Мы постараемся сократить её, насколько возможно.
Мгновение оглушающей тишины, и поток слов. Гул голосов становился выше и выше, совершенно заглушая отдельные реплики. Некоторые люди вскочили - и тут упали обратно, одернутые своими более законопослушными товарищами. Это была хорошо воспитанная толпа, колышущаяся, как поле под ветром, в которой каждый возмущался, но оставался на месте.
Макки взглянул на мисс Карлайл, когда они спускались со сцены. Она не произнесла ни слова. Лицо было бесцветным, не считая голубых кругов под глазами. Она держалась стойко.
Инспектор сказал:
- Мисс Бэрон упала на аллею откуда-то отсюда, примерно между десятью и пятью-шестью минутами одиннадцатого. Что вы можете предположить?
- Ничего, - ответила мисс Карлайл почти неслышно. - Она ушла со сцены в десять, нет, без нескольких секунд десять, я посмотрела на часы, когда отводила жюри в комнату для совещания, а это было ровно в десять. Она прошла через арку в студию. Больше я её не видела.
Игнорируя остальных, к сцене широко шагал мужчина, встретив их на ступеньках. Он был во фраке и белом галстуке. Фэрчайлд, муж мисс Карлайл и директор школы. Она поспешно их представила.
Фэрчайлд был представительным мужчиной, высоким и широкоплечим, с чистой оливковой кожей, правильными чертами и большими горящими глазами. В свои сорок лет он сохранил живость и молодую энергию тридцатилетнего. Седина в прядях густых черных волос, венчавших хорошо посаженную голову, придавала ему яркую индивидуальность.
Не успел он заговорить, как мисс Карлайл положила руку ему на рукав:
- Джордан, дорогой, такой удар... Бедняжка Барбара...
Остальное сказал её тон. Фэрчайлд не шелохнулся. Он переводил взгляд с жены на Макки и снова на жену. Красивые глаза были пусты. Ноздри тонкого носа раздулись, губы сжались. На лбу вздулась и пульсировала жилка.
- Ты имеешь в виде - она мертва?
- Да, Джордан, - и добавила совершенно непроизвольно, - она не страдала.
Макки заинтересовался. Фэрчайлд не производил впечатление чрезмерно впечатлительного человека. Но смерть известной в обществе студентки, казалось, нанесла сокрушительный удар. Конечно, последуют неприятности с его школой...
- Что произошло? - с трудом, запинаясь, спросил Фэрчайлд.
Макки рассказал. Когда он сказал, что тело девушки упало в Шайнбоун-аллею, художник пробормотал:
- Она, должно быть, вышла на балкон покурить...
Глаза его покраснели. Как и жена, последний раз Фэрчайлд видел Барбару Бэрон, когда она сходила со сцены с белом подвенечном платье с развевающейся фатой.
За исключением преподавателя по фамилии Монтан, кузена мертвой девушки, Артура Инглиша, его жены и трех неизвестных мужчин и женщин, никто не покидал школу после окончания показа. И даже больше - большинство людей, находящихся сейчас здесь, оставались в зале.
Макки вновь обратился к публике, поднятой рукой призывая к вниманию. И он его добился. Публика напряженно ожидала новостей. Но вместо них последовал вопрос.
- Видел кто-нибудь мисс Бэрон после того, как она сошла со сцены и прошла в студию?
Мгновение никто не отзывался, потом послышались насколько голосов разом. Барбара Бэрон вошла в зал сразу же, как сошла с подиума. Она вышла через маленькую боковую арку, прошла под балконом и вышла через большие двойные двери сзади.
Макки уже приметил эти двери. Они вели в нужную сторону.
Гул снова стих, Фэрчайлд сумрачно уставился в никуда, мисс Карлайл с беспокойством за ним наблюдала; у неё было поразительное самообладание.
Макки наклонился к ним обоим:
- Вы не подождете в кабинете? Я был хотел задать вам пару вопросов. А сейчас собираюсь взглянуть, откуда упала мисс Бэрон. Если все в порядке, мы отпустим этих людей.
Это 'если все в порядке' прошло мимо Джордана Фэрчайлда. Он явно был подавлен. Решительность его покинула. Но не его жену. Она одарила шотландца быстрым горящим взглядом, в котором неожиданно сверкнула сталь. И тут же ресницы опустились.
Она взяла мужа под руку:
- Джордан, пошли.
Они направились к арке. Макки - в противоположную сторону. В сопровождении Пирсона он прошел под балконом к двум широким дверям.
Глава 3
Двери были заперты. Макки открыл их, взявшись через носовой платок за основание ручки, а не за неё саму. На латуни должны были остаться отпечатки. За дверью было темно. Макки с Пирсон вошли и закрыли её за собой. Тьма стояла кромешная. Правда, через какое-то стекло пробивалась неясная полоска света с улицы. Макки зажег фонарь. И в этот миг услышал откуда-то шорох. Очень слабый.
Луч света рассек мрак, но в поле зрения никого не было, хотя ощущалось какое-то движение. Инспектор нахмурился, нащупал включатель и зажег свет.
Они оказались на выставке картин, в зале примерно сорок на двадцать футов. Там был прекрасный ковер, несколько старинных сундуков, стол и скамьи, большинство - эпохи Тюдоров. Стены завешаны сюрреалистическими полотнами. Широко открытый глаз уставился на Пирсона из разреза в груди безголового торса мужчины, томно склонившегося над огромной лилией. Рядом что-то вроде распухшей, разложившейся устрицы выползало из ила, воздев пару тонких детских ручек.
Капитан заметил:
- Боже, не хотел бы я попасть сюда в депрессии!
Кроме двери, через которую они вошли, в зале было ещё четыре двери. Две - в длинной внутренней стене, одна - в дальней части, ведущая в приемную, и одна слева, через стекло которой и пробивался свет. За дверью было единственное большое окно со свисающими до пола тяжелыми бордовыми бархатными портьерами. Макки потянул их. Окно было заперто. Слой пыли говорил, что замок не трогали. Он отпустил портьеру и задумался.
Потом сделал жест Пирсону, означавший : '- Зайди за нее, капитан, и смотри во все глаза'. А вслух он произнес, так, чтобы слышал тот, кто покинул галерею, когда они вошли, но мог оставаться поблизости:
- Снаружи есть балкон, Пирсон. Возможно, оттуда упала Барбара Бэрон. Пошли взглянем.
Солидные дверные косяки, свисающие прямо бордовые портьеры - если не считать легкой выпуклости, - живота Пирсона.
Макки дружелюбно заметил:
