Рен Дж
Подонки
Дж.Рен
Подонки
До операции он ее не видел. Это было нормально - он почти не выходил из интенсивки, а дети до операции лежали в обычных отделениях, и им в интенсивку был запрещен доступ.
Он вообще не видел, как ее привезли. Был занят с вчерашним пацаном, который играл с патронами. Теперь доигрался - трех пальев и глаза как не бывало. Хорошо еще отделался. Пацан был в норме, и его, по идее, пора было выкидывать из интенсивки, но он был в истерике и поэтому лежал привязанный к кровати и только орал. В палату такого было нельзя отпускать - как-то раз отпустили, соседи из жалости его отвязали, и он выбросился в окно.
В операционную он заглянул уже после начала операции. Вообще-то в операционной ему было делать особенно нечего - когда надо будет, и так позовут, а мешать врачам лучше не надо. Просто ему было любопытно, удастся сегодня поспать или завтра на лекции опять придется кемарить.
Ничего особенного, впрочем, из-за спины дежурного хирурга он не увидел. Кроме... кроме обалденно симпатичного девчоночьего лица. Правда, торчащая изо рта интубационная трубка совсем не украшала ее, но тем не менее он замер в дверях и залюбовался ей.
- Чего пялишься? - ворчливо спросила его старшая медсестра баба Валя. Бабе Вале было от силы лет сорок, но она всю жизнь провела в больнице и выглядела на все шестьдесят.
- Аппендицит? - спросил он. Ночные операции детям обычно делали только при каких-то острых вещах.
- Какой, нахер, аппендицит. Медик будущий, тоже мне. Аппендицит под общим наркозом не делают. Херню какую-то вдохнула, в горле застряла. Чуть не задохнулась, сюда привезли - синяя вся.
- Понятно.
Он вернулся в палату. Сегодняшнее дежурство было с Герой, которого выгнали из меда за какие-то грехи, и он уже месяц толкался в больнице. Работать с ним было нормально, только спирт и любые сильнодействующие таблетки он жрал, как конфеты. В последнее время, правда, Гера навострился экономить спирт, который и так выдавали по минимуму - он разводил кубов пять спирта глюкозой и вкатывал себе эту гремучую смесь внутривенно. В результате ходил всю ночь пьяный, и всю его работу приходилось делать самому.
Впрочем, сейчас Гера мирно сидел и читал книжку. Пацан тоже умиротворенно дрых.
- Чего это он?
- А-а-а... я ему вкатил димедрол с анальгином. Теперь до утра спать будет.
- Понятно.
- Там они скоро закончат?
- Не знаю. А что?
- Да до одиннадцати бы закончили. Сегодня Палыч, ему наверняка надо будет за пузырем сгонять, глядишь, нальет.
- Может, и нальет.
- Кто там?
- Девчонка какая-то.
- Шпана?
- Не знаю.
- Угораздило меня в детскую попасть... Вот в прошлом году на практике в центральной был, так каждый день пер какую-нибудь бабцу...
Вася заинтересовался и сел рядом. Обычно Гера заливал про тяжелую жизнь студента, и про баб говорил редко.
- Да ну?
- Я тебе точно говорю. Они просто тащатся от медиков. Каждую ночь ко мне в каморку какая-нибудь приходила. Да ладно бы еще бляди. А то или дамы такие приличные, или девчонки молодые...
У Васи по спине пробежала сладкая судорога. Его небольшой сексуальный опыт еще не дал ему возможности оценить доступность женщин, и рассказ Геры его возбудил. Даже в штанах запульсировало и стало медленно набухать.
Он оглянулся. Все было нормально - дверь плотно закрыта, мальчишка спит, привязанный за руки и за ноги, и просыпаться не собирается.
- Ну, и дальше?
- Дальше... - Гера задумчиво почесал кадык и заинтересованно посмотрел на Васю. Вася понял. Посмотрел на шкаф с лекарствами - спирта, как всегда, было грамм пятьдесят. Этого было, конечно, мало. Развести в два раза - получится сто грамм, протирать можно и эфиром, но для хорошего разговора все равно мало.
- Сейчас, - Вася резко встал, остро ощутив, как напрягшийся член неудобно уперся в плавки. Он взял пустой бутылек и выскочил из палаты.
Дело было нехитрое. Договоренность о взимопомощи существовала на всех четырех этажах. Правда, сегодня была не его очередь, но, насколько он знал, никаких дней рождений и прочих гулянок на сегодня не планировалось, и его действия были вполне простительны. Тем более интенсивка среди других отделений была на особом счету - за дежурство там вполне можно было сэкономить ампулу промедола, а это уже немалые деньги - или немалая статья, как повезет...
Минут через десять он вернулся, неся почти полную мензурку спирта. Гера уже все подготовил - за инструментальным столом, около окна, чтобы не было видно от дверей, стоял стакан воды и два лабораторных стаканчика. Вообще-то выпивка на ночном дежурстве криминалом не являлась - все хирурги после операции прикладывались к этому делу - но в случае чего с трезвого спрос всегда меньше...
Вася развел спирт вдвое, достал заготовленные днем бутерброды, поднял стаканчик: - Ну, будем.
- Штоб стояло, - поддержал Гера.
Спирт горячо прокатился по горлу, обжег желудок, докатился до головы... Стало жарко.
- Ну, и дальше? - повторил он в нетерпении.
- Самый писец был как-то зимой. Почему-то холодно было, больных мало, в основном всякие травмированные. Ну и вообще народ как вечер - все, никаких гуляний, все под два-три одеяла и спать. Я, конечно, тоже - уколол всех вечером, таблетки раздал - и спать. А в отделении у нас дама была - какого-то шишки жена, баба лет под сорок, расфуфыренная все - представляешь, по отделению в меховых тапочках и шелковом халате нарезала. Рука у нее сломанная была - она все базарила, что домой ее не отпускают, что плохо в больнице, кормежка там и все прочее... сама, конечно, в столовую вообще не заходила, ей все шофер привозил. Ну вот, я все понять не мог - чего она домой-то не едет. Перелом, конечно, сложный - ну и что, с Елизарьевым можно и дома торчать. А мне как-то кенарь мой с соседнего поста и говорит - у нее, мол, особые интересы есть, она тут душой отдыхает. Я тогда ничего не понял... Вижу только, она от меня не отходит. Мимо не пройдет, чтобы не заговорить. Ну и вот. Я уже у себя в каморке спать наладился, слышу - скребется кто-то. Дверь открываю, смотрю - она. Духами - ну знаешь, прямо прет. Ну и с порога спрашивает - не замерз, мол. Я говорю - есть маленько. Она говорит - а давай по полста грамм дернем? Ну, ты меня знаешь, меня уговаривать долго не надо, тем более дежурные врачи тогда какую-то дату отмечали и уже в отлете были. Ну давай, говорю. Минут через пять она приходит - мама моя, я в жизни такой жрачки не видел. Водки бутылка, 'Столичная', литровая, бутерброды с икрой, мяса всякого, колбасы там, рыбы копченой, соленой... В общем, сейчас лучше не вспоминать, а то слюной изойдешь. Ну, давай еще по одной.
Вася налил по маленькой, они молча подняли и выпили. Вторая пошла хорошо, и он почувствовал, как в голове зашумело и захотелось подвигов. Преимущественно сексуальных, в соответствии с направленностью его торчащего члена.
- Ну чего, - продолжал Гера. Дверь заперли, раскидали жрачку на газетке, по рабоче-крестьянски, она сама, представляешь, пузырь откупоривает и нам обоим по пол-стакана. Чокнулись - я смотрю, она эти пол-стакана залпом хлоп и нету. Ну, думаю, я сам интеллигент, но чтобы дамы так пили - еще не видел. Но молчу. Она закусила - и давай нести. И про мужа, что его дома вечно нет, что он ее не любит, что с блядями из райкома комсомола на дачу ездит и в бане парится, а она одна дома сидит... Трепется, а сама по второй наливает. Бля, думаю, так дело пойдет - мы ужремся нахер. Ей-то что - спи себе, а мне на планерку утром. Ну, дали по второй - и ты не поверишь. Она ко мне рядышком на кушетку подсаживается и как бы между делом руку на хуй кладет. А у меня как бы на нее - ну чувствую, не встанет. Ну не красавица она, несмотря на весь ее макияж. Да еще сорок лет - сам понимаешь... А она сидит, яйца мне мнет и в ухо сопит. Мне как-то даже неудобно было марку-то терять. Ну, думаю, может, еще по одной - говорят, не бывает некрасивых женщин... Беру, наливаю, стакан ей в руки даю. Она - хлоп, и даже не закусыват. Хотя повело ее к этому времени крепко - морда вся красная, дышит, как паровоз. Короче, она видит, что мой друг не встает - сползает с кушетки, становится на колени, задирает мой халат и в рот. Причем так классно засосала - тут уже не до красоты, у меня вскочил сразу и на пол-двенадцатого. Профессионалка, короче. Причем, понимаешь, не просто сосет, а аж причмокивает, постанывает, жопой виляет - короче, полный откат. Я сначала думал - она меня просто подбодрить хочет, чтобы я ей засандалил. Когда она изо рта вынула - я думал, так и придется делать. Хотя мне к этому времени уже пофигу было, так она меня возбудила - я бы и на старуху залез. Однако не тут-то было. Она с меня штаны снимает и снова за дело. Только теперь еще и яйца мнет, и пальцем жопу щекотит. Причем сосет понимаешь, ну просто охренительно. Я только спускать - она сразу темп замедляет, я только расслаблюсь - она сразу начинает слюну пускать и быстрее языком двигать... Короче, когда я спустил - я ей, наверное, литр в глотку влил, и чуть не умер от кайфа. А она, понимаешь, все до капли высосала и еще яйца все облизала. Потом встает, как ни в чем не бывало, и снова за стакан. Короче, ужрались мы с ней тогда как поросята...
Вася открыв рот слушал рассказ. На вранье это было не похоже, и его даже трясло от таких возможностей, которые у него тоже могли бы быть во 'взрослой' больнице. От напряжения у него даже заныло в яйцах, и жутко захотелось спустить. Впрочем, в больнице это делать было негде - в туалете мерзко и все нараспашку, в палате все слишком чисто и опять же в любой момент может зайти дежурный
