вещей, он взбежал по лестнице на второй этаж и, открыв дверь в номер, громко крикнул:
– Онести, лошади уже го...
И осекся на полуслове... Нет, этого не может быть! Она не должна была вновь сыграть с ним подобную шутку! Тем более после ночи, которую они провели вместе...
– Онести! – вновь крикнул Джесс, хотя было ясно, что в комнате, кроме него самого, никого нет. Окно оставалось закрытым, дверцы платяного шкафа – распахнутыми настежь. На полу и на кровати лежали осколки оконного стекла, разбитого пулей.
Но Онести не было...
Может быть, Роско Трит все же заметил и узнал ее? А затем проследил и захватил?
Боясь поверить в самое худшее, Джесс уложил все свои вещи в саквояж и перекинул его через плечо. При этом случайно зацепил край одеяла, которое сползло на пол. Он рассеянно взглянул на постель и похолодел...
На белой простыне отчетливо проступали пятна крови. Значит, если не пуля, то осколки стекла все же поранили Онести? – пронеслось в голове. Он внимательно осмотрел все постельное белье. Пятна не выглядели свежими. Значит, это произошло накануне, а не утром...
У Джесс перехватило дыхание, когда он подумал, что близость с мужчиной была для Онести первой в жизни.
Да нет же! Такого просто не могло быть! Абсурд! Ведь он своим глазами видел, как она в Ласт-Хоупе уводила за руку мужчину к себе в комнату! Черт побери, да и он в первый же день своего приезда удостоился подобной чести под предлогом ванны!
Но ведь тогда он почему-то ничего не запомнил... В памяти Джесса остались лишь слова Онести о том, что между ними ночью «все было»... Однако сам-то он ничего не мог вспомнить!..
Чувствуя, что начинает колоть сердце, он попытался восстановить в памяти все мельчайшие подробности уже сегодняшней ночи.
Да, Онести была очень скованной. Казалась неуверенной. Временами – даже неловкой. Он, входя в нее, чувствовал какое-то сопротивление. В тот момент все ее тело сжалось. Что это было? До встречи с Онести Джесс никогда не имел дела с девственницами. А потому был в этом смысле очень неопытным. И сейчас до него не сразу дошло, что произошло минувшей ночью. Когда он наконец осознал это, то схватился за голову:
– О Боже!..
Все происшедшее за последние недели показалось ему бессмысленным, совершенно непонятным и лишним. Со стороны это выглядело не только пошло, но и в высшей степени странно. Он встретил обыкновенную салонную шлюху, купил за три доллара ее ночь, а она потом женила его на себе. И вдруг оказывается, что до сегодняшней ночи она оставалась девственницей!..
Что за ерунда?! Но похоже, что так оно и было! Доказательство – кровь на простыне!..
Черт побери, какую игру она с ним затеяла?!
Онести скакала по равнине, приближаясь к горному массиву и каньону Пало-Дуро. В ушах уныло гудел ветер. В душе было столь же пустынно, как и вокруг. Глаза застилал летевший навстречу песок. Сердце оставалось холодным и хрупким.
Почему она не прислушалась к своему внутреннему голосу в первый же момент, как увидела Джесса? Ведь она сразу же подумала, что этот человек либо преследует кого-то, либо сам старается укрыться. А его разговор с братьями Трит, который она подслушала в салоне Скарлет Роуз? Нет, с ним ей надо расстаться навсегда. Решительно и бесповоротно!
Она так и поступит! Потому что должна выжить, найти наконец то, что завещал отец, и построить для себя будущее. На отцовском наследстве, не важно – хорошем или плохом! Это все, что ей осталось и за что она должна бороться!
За спиной Онести послышался конский топот. Она оглянулась и увидела быстро приближающееся облако пыли.
Джесс! Как ему удалось ее отыскать? Так быстро! И почему, черт возьми, он упорно не хочет оставить ее одну? Нет, этому надо решительно положить конец!
Онести натянула поводья и остановила жеребца. Сейчас она наконец откроется ему! И между ними все будет кончено!
В следующее мгновение облако пыли надвинулось почти вплотную и тут же рассеялось. Онести подняла голову, намереваясь смерить Джесса презрительным взглядом, но на нее смотрели совершенно другие глаза... глаза Роберта Трита, за спиной которого виднелась голова Роско.
– Я же говорил тебе, что намедни видел ее в каньоне, – с победным видом сказал последний.
– Да, братец, ты не ошибся! – хмыкнул Роберт. – Это и впрямь наша улетевшая певчая птичка. Но на этот раз, дорогуша, ты так легко не ускользнешь!
Он протянул руку и выхватил у Онести поводья.
– Что вам от меня нужно? – крикнула она, вспыхнув от негодования.
– То же, что и раньше. Ваш отец.
– Мой отец умер, Роберт! Вы же сами его застрелили три месяца назад!
– Уверен, что вам очень хотелось бы меня в этом уверить. Но, извините, Мы оба знаем правду!
– То, что я сказала, и есть правда! Вы убили Дьюса выстрелом в живот. Это произошло в Дуранго.
Лицо Роберта сделалось красным, рука, державшая поводья, дрогнула, и лошадь перешла с бега на спокойный шаг. Онести привыкла видеть Трита всегда уравновешенным и собранным, а потому даже этот внутренний всплеск эмоций напугал ее.
