соединил вас с нашим режиссером по социальным вопросам?
— Нет! — рявкнул Мэдисон и отключил связь.
Он сидел и размышлял, а машина тем временем неподвижно висела в воздухе. 'Проклятье, — думал Мэдисон. — Не могу же я вести кампанию по связи с общественностью на рекламных щитах! А коль подумать об этом, то единственное, что я на них видел, — это названия магазинов'.
— Давай домой! — бросил он Щелку. Вернувшись, он сразу же сунул ноги в холодную воду.
Впервые ему пришлось уйти, крепко хлопнув дверью. Он просто кипел!
Подкрепившись, в халате и босиком, он пошел в комнату репортеров и стал просматривать стопки купленных газет. Он понимал: на пути у него стоит проклятье его профессии, проклятье ССО — журналистская правда. Когда-то, давным-давно, на Земле студентов-журналистов учили придерживаться ее во что бы то ни стало, а в нынешние времена присуждали даже Пулитцеровскую премию за самую невероятную газетную «утку» года. Волтарианцы со всей их чепухой насчет надежности источников информации и достоверности определенно шли по неверному пути; даже самый отсталый еженедельник в Тьмутаратауне мог бы их кое-чему поучить.
А сейчас Мэдисон читал заголовки на центральных полосах:
'НОВЫЙ ПАМЯТНИК ПОСВЯЩАЕТСЯ…'
И еще одно:
'РЕЧЬ ЛЕДИ ПРОМПТОН В СИРОТСКОМ ПРИЮТЕ'.
И это заголовки?! Отвратительно! На страницах со второй по седьмую обычно печатались новости общественной жизни:
'ЖЕНА ЛОРДА ЭЛДА ДАЕТ ВЕЧЕРИНКУ С РОЗОВОЙ ШИПУЧКОЙ',
и
'МАДАМ АЛТ УСТРАИВАЕТ
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНУЮ ВЕЧЕРИНКУ
В САДУ ПОМЕСТЬЯ АЛТОВ',
и еще:
'ЖЕНА РЕДАКТОРА ОБЪЯВЛЯЕТ О ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫХ ДОМАШНИХ ВЕЧЕРАХ'.
Мэдисон взорвался. Какая серость! Этим людям никогда не приходило в голову, что новости — это развлечение!
Крошечный лучик надежды все-таки был: несколько газет на внутренних страницах, внизу, кратенько сообщали о восстании на Калабаре, а на последней странице одной газеты в пяти строках извещалось, что в реке обнаружены тела любовников, покончивших жизнь самоубийством. При отсутствии чего-то стоящего и такой материал достаточно пах кровью, чтобы составить центральные заголовки!
Что за отсталая цивилизация!
'Скорей бы их перевоспитать', — думал Мэдисон.
Хотя решимость его была тверда, он знал, что одного желания мало. Требовалась некая отправная точка, чтобы прошибить эту информационную стену.
Он лег в кровать и уставился в потолок. Идей — никаких. В конце концов он уснул.
Фактически, дорогой читатель, в той темной комнате на весах лежала не только судьба Хеллера, но и будущее обеих планет: Волтара и Земли.
Глава 4
На рассвете солнечные лучи тихо тронули веки Мэдисона.
Он лежал в каком-то призрачном мире из полусна и полуяви, наполовину проснувшись, наполовину окутанный дремой. В его затуманенном сном полусознании лениво проплывала мысль: 'Одна из достойных целей газет — причинять беспокойство и тревожить людей'. Таким образом, напрашивался вывод: первостепенная задача всех СМИ Земли — сводить людей с ума.
Мэдисон пошевелился. Что-то тревожило его сознание и требовало признания. Он вдруг осознал, что не встречал на Волтаре ни одного психиатра или хотя бы признак существования оных. И психологов.
Ага! Благодаря дефективным СМИ в Конфедерации просто не было умалишенных — значит, и лечить некого. И тут Мэдисона осенило.
Он выбрался из постели. Надел халат. Пошел в комнату Щелка.
Щелк — синяки у него под глазами уже начали желтеть — лежал истомленный между голыми Кун и Туа, которые мирно похрапывали, улыбаясь во сне.
— Щелк, — позвал Мэдисон, — что на Волтаре делают с умалишенными?
— Натравливают на них пару баб и убивают, — отвечал Щелк, пытаясь высвободить руки и сесть.
— Нет, серьезно. Мне это очень важно знать.
Щелк из последних сил подполз к краю постели и сел, спустив ноги; двигаться дальше он был уже не в состоянии.
— С умалишенными? Сейчас соображу. Значит, так: когда говорят, что кто-то спятил, это нетрудно проверить. Сумасшедшие таращат глаза, мечутся из стороны в сторону или валятся с ног. Они никого не узнают, а когда говорят, то несут жуткую околесицу. Их отправляют в большую тюрьму далеко на север — и дело с концом.
— А что происходит, когда они выздоравливают?
— Выздоравливают? Странное слово. Вы хотите сказать: когда они снова становятся разумными? Ну, если такое случается, за ними еще немного наблюдают, а потом отпускают на волю.
— Значит, их не подвергают электрошоку или операции на мозге.
— Помилуйте, зачем? С какой стати их наказывать? Их никто не трогает. Моего двоюродного брата однажды отправили в лагерь для интернированных сумасшедших на Калабар: он взбесился, как гидроагрегат, у которого сломалось полколеса. Подержали его с полгода — ничего с ним не делали, но кормили, — а потом отпустили. И он снова стал нормальным. Конечно, я рад, что ему не причинили вреда: моя тетка подняла бы на ноги тысячу чертей, если бы они это сделали.
— Ты когда-нибудь слыхал о психотерапевте?
— Нет, я никогда не видел врача-психа.
— Я имею в виду психиатра.
— Послушайте, шеф, я сижу тут и терплю, а у меня каждый мускул болит. Может, отложим незнакомые слова хотя бы до тех пор, пока я не позавтракаю и не проснусь как следует?
Весь этот разговор разбудил девушек.
— Пока — никакого завтрака, — сказала Туа и потянулась к Щелку.
Мэдисон ушел. Он снова чувствовал себя загнанным в тупик.
Он вернулся к себе в комнату и стал мерить ее шагам. Пришедшая ему в голову идея в действительности ему не принадлежала. Она являлась исторической вехой развития связей с общественностью. Она осенила его, когда Балаболтер осознал, что главная цель земных средств массовой информации состоит в том, чтобы сводить людей с ума. И это вызвало в памяти одно из выдающихся событий века, воспоминание о славной победе, одержанной ССО.
Члены Американского психиатрического общества много десятков лет назад столкнулись с ужасной проблемой, связанной со СМИ. В то время никто, будучи в здравом уме, не желал печатать что-либо серьезное о психиатрах; это племя считали шайкой наглых пройдох и шарлатанов, со всеми их электрошоками и убийствами.
Но служба общественных связей их выручила. В союзе с Международной психиатрической ассоциацией — организацией, состоящей из бывших фашистов, которые уничтожили миллионы евреев, а также «ненормальных» в Германии, а теперь скрывались от антифашистской коалиции, — Американское психиатрическое общество совершило коварнейший переворот века.
Они так замечательно обработали СМИ, что теперь, в наши дни, психиатр может несколько раз на
