– Не кричи. Хочешь, чтобы Фелисити нашла нас?
– Может, и так. Компания леди Фелисити мне больше по душе, чем твоя.
– Не надо врать. Ты ведь терпеть ее не можешь.
– Лорд Уэстбрук, где вы?
Робби снова оглянулся. Фелисити, очевидно, находилась за углом. Еще секунда, и она увидит их.
– Можешь спрятаться в оранжерее. – Лиззи скрестила руки на груди. – Я останусь с лордом Тинуэем.
– Ради Бога...
– Леди Элизабет, – прервал Робби Тинуэй, – неужели вы забыли о цели... хм... вашего пребывания здесь?
Лиззи снова покраснела.
– Я не могу пойти с ним туда. – Она сопроводила свои слова кивком головы в сторону двери в оранжерею.
– Почему? – В Робби опять проснулись подозрение и злость. – Ты ведь была там с Тинуэем.
– Уэстбрук, у вас нет времени.
Робби опять посмотрел назад. Проклятие! Он увидел край платья Фелисити. Еще один ее шаг, и он точно будет пойман.
Он втащил Лиззи в оранжерею и под хихиканье Тинуэя захлопнул за собой дверь.
«Что скажет Робби, увидев ту статую?»
– Давай присядем и поговорим. – Лиззи указала на каменную скамейку.
– Ты сидела здесь с Тинуэем? – Лиззи почувствовала, как кровь снова прихлынула к щекам. – Хотя нет, не думаю. Ты почему-то не хотела вести меня сюда. Почему? – Робби направился вниз по ступенькам.
Лиззи схватила его за руку:
– Послушай, на скамье тебе будет удобнее.
– Отстань, Лиззи. Не сяду я на эту проклятую скамейку. Лучше покажи, что заставляет тебя так краснеть. Я ведь в любом случае и сам найду.
Нет. Не могла она позволить ему увидеть эту непристойную статую. Ведь можно умереть со стыда.
– Я что, красная? Должно быть, от жары. – Лиззи принялась обмахиваться свободной рукой. – Здесь, наверху, прохладнее. Пошли сядем на скамью.
– Нет. – Он отцепил ее пальцы от рукава и сошел по ступенькам вниз.
Лиззи последовала за ним. А если схватить его за фалды сюртука, удастся ли остановить его или он просто потащит ее за собой?
– Здесь нет ничего любопытного, Робби. Это Мэг или мистеру Паркеру-Роту было бы интересно побродить здесь, посмотреть на растения, но ты ведь никогда не увлекался ботаникой.
– Конечно, мне это безразлично. – Он остановился и снял лист с ее волос. – Мне казалось, что и тебе тоже. Видно, ошибался. – Бросил лист на пол и повернулся. К счастью, он направился в противоположную от статуи сторону.
– О чем ты говорила с Тинуэем?
– Да так, ни о чем. – Как только она убедила барона в том, что не хочет ввязываться ни в какие амурные отношения, он повел себя вполне разумно. Предложил несколько планов пробуждения ревности у объектов их любви. Она, конечно, не одобрила желание лорда Тинуэя разжечь ревность в чужой жене. А некоторые его замечания показались ей довольно рискованными. И неприятными. Если им не удастся подбить Робби сделать предложение, то ей, мол, лучше всего выйти замуж за Тинуэя. Лиззи содрогнулась. Робби повернулся к ней:
– Что случилось?
– Ничего. – Она ни в коем случае не собиралась пересказывать Робби содержание разговора с хозяином дома. – Меня знобит.
– Как тебя может знобить? Ведь только что тебе было жарко!
– А потом зазнобило. – Она знала, как положить конец разговору на эту тему. – Это женские дела.
Робби смутился:
– Понятно. Ладно. – Он сцепил руки за спиной и наморщил лоб. – Ты так и не сказала мне, о чем говорила с Тинуэем.
– Он просто хотел вернуть мне брошь. Нашел ее днем в саду.
– О! И где именно?
– А ты как думаешь? – Как он мог говорить о саде таким тоном, будто обвинял ее в чем-то? Ведь это он позволил себе недопустимые вольности, причем совсем не из благородных побуждений.
Может, и не стоит вызывать в нем ревность? Лучше просто удавить его подходящей лозой? А то вон как сердито буравит ее взглядом.
– Ты сегодня была очень занята, не так ли? Интересно, Джеймс знает, что у тебя вошло в привычку развлекать мужчин в кустах?
– Что? – Боже, дай ей силы. Она готова была убить его. – Ты был единственным мужчиной, с кем я оказалась в кустах, к большому моему разочарованию.
Робби фыркнул.
– Да ладно, Лиззи, я же не совсем тупой. У тебя только что в волосах были листья. Ты отправилась в это очень уединенное место с хозяином дома. Или ты хочешь сказать, что Тинуэй силой привел тебя сюда?
– Конечно, нет. Но это не значит, что...
– Лиззи, если Тинуэй хотел просто вернуть тебе брошь, он мог бы сделать это и в музыкальном салоне. Стоит ли уединяться для того, чтобы сунуть руку в карман? Вот запустить ее в какое-нибудь другое место, тут уж...
– Прекрати! – Ей пришлось сцепить руки, чтобы воздержаться от пощечины.
– Но чего я не пойму, так это почему ты не хотела, чтобы я вошел сюда. Тинуэй удалился. Что ты скрываешь?
– Ничего. – Лиззи шагнула в направлении двери. – Леди Фелисити уже наверняка ушла. Пойду-ка и я наверх, к себе в комнату.
– Минутку. Что это здесь такое? – Робби устремился в проход между большими кустами папоротника.
Лиззи последовала за ним. Все в порядке. Непристойная статуя находилась в другом конце оранжереи.
– Может, пойдем отсюда? А то ты рыщешь здесь, как ищейка какая-то.
– Я не... Ого!
– Что?
Лиззи приблизилась к Робби.
– О Боже!
В оранжерее Тинуэя была не одна необычная скульптура.
Глава 8
– Что они делают?
– Ничего. – Робби схватил Лиззи за руку и попытался развернуть ее. Лиззи вывернулась.
– Они определенно чем-то заняты. – Она с любопытством рассматривала скульптуру. Мужчина был, по всей видимости, двойником того, на которого она наткнулась задом в противоположном углу. Его руки сжимали плечи женщины, а лицо было искажено, скорее всего болью. И неудивительно, поскольку стоявшая перед ним на коленях женщина держала во рту кончик его набухшего, мм...
– Она что, кусает его?
– Нет, не кусает.
Голос у Робби был какой-то странный, придушенный. Его щеки и даже уши покраснели, и он смущенно отводил от нее глаза.
– Откуда ты знаешь? У него такое лицо, будто ему больно.
