больше двадцати.
Да у этого щенка и опыта-то нет. Еще совсем мальчишка, озабоченный удовлетворением лишь собственной похоти. Он понятия не имеет, как доставить удовольствие Шарлотте.
В этом отношении ему далеко до Тинуэя.
Сорвал с шеи шарф. Где же, черт возьми, Грантли? Пора вылезти из этого сюртука, из вечернего наряда и завалиться в постель. Он хмыкнул. Чего ему действительно хотелось, так это оказаться в постели Шарлотты. Скомкав шарф, бросил его в дверь гардеробной. Тот размотался в полете и мягко опустился на пол.
До него, конечно, доходили слухи, что у Шарлотты есть любовники. Такого рода пикантные сплетни всегда поднимали настроение у старых перечниц. Да и у большинства молодых женщин тоже. На самом деле лорд Питер, по-видимому, ее первый любовник.
Боль с висков переместилась на затылочную часть головы. Надо сказать Грантли, чтобы приготовил порошок.
Зачем нужно было устраивать этот чертов прием на дому? Не иначе как был пьян в стельку, когда замышлял это мероприятие. Он презирал всех этих манерных пустобрехов, создающих суматоху в его имении.
– Милорд?
– Грантли, помоги-ка мне освободиться от проклятого сюртука.
– Да, милорд.
Еще один повод для недовольства гостями. Из-за присутствия в доме представителей светского бомонда он не мог позволить себе облачиться в удобный старый сюртук и мешковатые штаны. Черт бы их всех побрал!
Только не Шарлотту, конечно. Ведь он и устроил-то это сборище лишь из-за нее. Она выглядела озабоченной, он это заметил и решил таким образом развлечь ее.
Лорд Питер маячил перед его мысленным взором как бельмо на глазу.
– Милорд, вы слышали тот шум, что здесь поднялся вечером?
– Что? А, если ты имеешь в виду суету в комнате леди Элизабет, то да. Флинт рассказал мне. – Тинуэй хорошо оплачивал услуги дворецкого. Кроме всего прочего, в его обязанности входило, информировать хозяина обо всем, что происходит в имении.
– Ее светлость выступила в защиту леди Элизабет.
– Да, слышал. Странно, я не думал, что герцогиня расположена к сестре герцога Олварда.
Грантли сильнее обычного поджал тонкие губы.
– Полагаю, ее светлость действовала в интересах леди Фелисити.
– Да ну?
– Герцогиня подчеркнула, что если лорда Уэстбрука обнаружат в спальне леди Элизабет, то ему придется жениться на ней.
– Вот как? А леди Фелисити сама предпочла бы стать леди Уэстбрук?
Грантли кивнул.
– Одна из обслуживающих верхние этажи служанок видела, как она прокралась в комнату лорда Уэстбрука незадолго до происшествия. – У Грантли затрепетали ноздри, будто он учуял неприятный запах. – Служанке показалось, что леди Фелисити вторглась в спальню графа без приглашения.
– Уверен, что так оно и было. Уэстбрук избегал общения с ней с самого момента ее появления в обществе. – Грантли помог снять сюртук, и Тинуэй, облегченно вздохнув, размял плечи. – Наверное, мне не следовало уединяться в кабинете. Похоже, я пропустил занятное представление. Думаешь, Уэстбрук действительно прятался в постели леди Элизабет?
– Нет сомнений, милорд. Лорд Питер следил за ним и видел, как он влез в окно.
– Влез в окно?
Грантли пригладил лацканы сюртука.
– Да, с крыши парадного портика. – Он так поджал губы, что они напоминали сфинктер другого отверстия. – Без одежды.
– Голый? Лорд Уэстбрук скакал голым по крыше моего портика? – Тинуэя душил смех. Он на самом деле прозевал много интересного.
– Похоже, что так оно и было, милорд. Будут ли еще какие-нибудь пожелания на этот вечер?
Шарлотта.
Тинуэй прикусил губу. Он ведь не сказал этого вслух? Нет. Выражение лица Грантли оставалось неизменным. Оно было привычно унылым.
– Нет, пожалуй, это все.
Грантли согнулся в поклоне.
– Прекрасно. Приятных снов, милорд.
Боже, этот слуга доставал его. Он уже давно избавился бы от него, если бы тот не исполнял так хорошо свои обязанности.
А приятных снов ему не видать. Его будут преследовать горячие, изнуряющие видения Шарлотты. Шарлотты, которую досужие языки прозвали Мраморной Герцогиней.
Она не была холодной. Он знал, что она пылкая натура. Чувствовал это. Просто не нашла мужчину, к которому могла бы воспылать страстью. Он все испортил тогда, много лет назад, в парке Истхевенов. Слишком горяч был и недостаточно знатен. Если бы он был герцогом, она не отвергла бы его.
Что ж, она заполучила герцога – озабоченного старикашку. Хотя лучше Хартфорд, чем Олвард. Хартфорду недолго осталось жить.
Тинуэй лег в постель и задул свечу.
Когда герцог умрет, он будет первым претендентом на ее руку.
Удостоит ли она тогда благосклонностью простого барона? Он улыбнулся. Да. Он сделает все, чтобы она возжелала его.
Тинуэй был намерен разделить постель с Шарлоттой, пока она у него гостит, даже если придется вытаскивать оттуда лорда Питера.
Глава 3
– Рано встаете, Уэстбрук!
Черт! У Робби пропал аппетит. Хотелось бы и самому быть таким же бесцеремонным.
– То же самое можно сказать и о вас, лорд Питер. Не думал, что увижу вас раньше полудня. – Робби вообще ни с кем не хотелось встречаться. Не было желания заниматься пустопорожней болтовней. Взял в буфете тосты и яйца и сел за стол.
Лорд Питер усмехнулся. У него были ослепительно белые, ровные зубы.
– В обычных обстоятельствах вы не застали бы меня здесь так рано. Как правило, я ненавижу вставать поутру. – Он отрезал большой кусок кровяного бифштекса и насадил на вилку. – Просто у меня была особенная ночь, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. – Сунул вилку в рот и принялся ожесточенно жевать.
Боже! Робби опустил глаза в тарелку. Яйца выглядели совсем неаппетитно. Отломил кусочек тоста.
– Все же в мясе есть что-то бодрящее, не находите? Не в том смысле, что мне нравится пускать кровь, конечно. Но другие способы избавления от лишней жидкости весьма приятны.
Робби хмыкнул. Тост был сухим, как песок. Налил себе чай. Лорд Питер отхлебнул изрядный глоток эля и придвинулся, перейдя на шепот.
– Настоятельно рекомендую замужних женщин, Уэстбрук. Прекрасная отдача. Нет нужды вытаскивать в самый интересный момент. Намного приятнее излить семя в тело женщины, не находите? Уверен, что так и для нее лучше. Снимает нервное возбуждение.
– Лорд Питер! – Робби не считал себя ханжой, но желания выслушивать подробности отношений лорда Питера с герцогиней Хартфорд у него не было. Он не сомневался, что это была именно герцогиня. Единственной другой замужней женщиной в этом доме была леди Данли. А представить себе лорда Питера верхом на матери леди Кэролайн было трудно. К тому же лорд Данли вряд ли одобрил бы такое поведение
