Сияющая улыбка озарила лицо Алекс.
– Доброе утро, – сказала она и протянула к нему руки.
Тревис вошел в их кольцо, как человек, возвращающийся домой.
Они отправились обратно на виноградники, на этот раз пройдя к дому через бесконечные ряды виноградных лоз.
– Мне тут нравится, – тихо сказала Алекс.
Тревис поглядел на светлую головку у себя на плече и улыбнулся:
– Тогда почему ты их продаешь?
Она вздохнула и пожала плечами.
– Соколиные виноградники не окупают себя уже много лет.
– Да, конечно.
Алекс рассмеялась, освободилась от обнимающей ее руки, сорвала с дерева листок.
– Понимаю, что вы можете удивиться, мистер Бэрон, но предполагается, что собственность должна приносить доход.
– Это уже философия, мисс Торп.
– Философия, – Алекс замерла. – Ну да. Мои юристы и бухгалтеры всегда говорили только о производстве вина.
Тревис усмехнулся и схватил ее за талию.
– Выращивание винограда, производство вина – это мистический процесс, Принцесса. – Конечно.
– Я говорю правду, а не шучу.
– Иными словами, если я надымлю благовониями, принесу в жертву парочку цыплят, станцую вокруг дерева, обнаженная, в лунном свете…
– Мне нравится танцевальная программа, – Тревис приподнял ей подбородок и слегка коснулся губами ее рта, – но нет, я не имел в виду такое. Просто ты должна любить весь процесс вообще. – Она взвизгнула, когда он внезапно схватил ее и принялся целовать. – Изготовление вина, – прорычал он прямо ей в лицо, – лучше всего удается тем, кто способен надрываться, работая на полях, и опустошать свой банковский счет, чтобы когда-нибудь указать на бутылочку двадцатидолларового вина и гордо сказать: «С моего виноградника – и стоило мне всего пятьдесят баксов», – он улыбнулся. – Иными словами, надо быть сумасшедшим, чтобы войти в это дело.
Алекс улыбнулась ему в глаза, приподнялась и взяла в ладони его лицо.
– Сумасшедшим вроде тебя?
Он поймал ее ладонь, поднес к губам и поцеловал.
– Я думал об этом, – признался он.
– Но?
– Но у меня практика юриста и жизнь за четыре тысячи миль от страны винограда. Кроме того, создание приносящего доход предприятия по производству вин занимает не один год, – он дотронулся до ее руки, и они возобновили прогулку. – Как и виноград, вы должны осесть, пустить корни, подчинить всю свою жизнь виноделию…
– Похоже на женитьбу, – легко заметила Алекс.
У Тревиса на щеке заиграли желваки.
– Да. Да, наверное, да, – он сильнее сжал ее руку. – И я уже прошел этим путем, Принцесса. Женился… Идиот. Не сработало. Черт, похоже, для любого из клана Бэронов не срабатывает.
– Не уверена, что срабатывает хоть для кого-то, – Алекс подняла на него глаза. – Я не ищу брачных уз, сказала она прямо, – если тебя это интересует. Моя мать была несчастлива с моим отцом до самой своей смерти. А мой брак… ну, ты уже о нем знаешь, – она горько хмыкнула. – Я была послушной дочерью и принадлежала своему отцу. Потом я была послушной женой и принадлежала своему мужу. Теперь я не хочу принадлежать никому, кроме себя.
– Это отлично звучит, Принцесса. И я рад, что мы прямо сейчас все для себя прояснили. Они улыбнулись друг другу. Тревис прокашлялся.
– Так, – сказал он живо, – я говорил, что прилетел сюда из Лос-Анджелеса на своем самолете?
– Нет, – ответила Алекс не менее живо, – нет, не говорил. Ты хочешь сказать, что «порше» не твой?
Он ухмыльнулся.
– Дилеры становятся до удивления гостеприимными, когда узнают о вашей слабости к этой марке машин. Так ты полетишь со мной домой?
– С удовольствием. – Она улыбнулась.
Тревис тоже улыбнулся. Есть ли предел счастью? Он нашел прекрасную, удивительную женщину, которая волнует его больше, чем кто-либо на свете. И она ясно дала понять, что не мечтает о свадебных колоколах…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Тревис летал на собственном самолете со времен своего детства, как и все Бэроны. «Эспада» была настолько громадной, что самолет зачастую подходил для передвижения больше, чем лошадь или
