Взгляды мужчин встретились, и от того, что Джонас увидел в глазах Тайлера, его мужество пошатнулось.
– Я не настроен слушать проповеди, – отрывисто бросил он. – И разгадывать загадки.
Тайлер глотнул ликера. По правде говоря, ему было все равно, что пить, лишь бы смочить пересохшее горло и снять эти мучительные спазмы в желудке, мешающие говорить. Нет, он не нервничал. Из-за чего ему нервничать? Он просто стоял лицом к лицу со своим прошлым. Скоро демоны, обуревавшие Тайлера всю сознательную жизнь, оставят его, и в его душе воцарится покой. Загадка его рождения разгадана, о чем этим утром по телефону сообщил ему частный детектив. «Надеюсь, вы сидите, сэр, – произнес Крейн таким тоном, что Тайлер прямо-таки увидел, как собеседник потирает руки от удовольствия. – У меня потрясающие новости». Тайлер сделал еще глоток. Определение «потрясающие» в полной мере отражали суть того, что рассказал ему детектив. Но главная новость немедленно породила множество вопросов, требующих ответов, которые были для Тайлера важны не меньше, если не больше.
– Когда мы говорили в прошлый раз, я задал вам несколько вопросов.
Джонас передернул плечами и небрежно бросил:
– Может быть.
– Вопросы касались детей, рожденных в «Эспаде» тридцать пять лет назад.
– Да? – Джонас снова передернул плечами. – Моя память уже не та, что раньше, Кинкейд, но если ты говоришь…
– Не юли, старый лис! – взорвался Тайлер. Его окрик упал между ними, как камень. Джонас хотел ответить, но увидел еле контролируемую ярость в глазах Тайлера и поостерегся. – Я сказал вам, что меня особенно интересуют дети, родившиеся в «Эспаде» приблизительно восемнадцатого июля тридцать пять лет назад. – Тайлер отставил свой стакан и сложил руки на груди. – Напрягите-ка свою память, Бэрон.
– Ну и что? Что тебе надо?
– Мы говорили о паре ковбоев, чьи жены тем летом ждали детей.
– Ты говорил, я слушал. А потом я сказал, что не помню такой ерунды, как беременность жен моих ковбоев тридцатипятилетней давности.
– Но вы помнили, что ваша домоправительница родила в то же время.
– Это совсем другое дело. Кармен живет здесь очень давно, она почти что член семьи. Я отправил ее парня, родившегося тогда, в медицинский колледж. – Джонас нахмурился и выразительно посмотрел на напольные часы. – У меня есть дела, Кинкейд. Если хочешь сказать что-то еще, не тяни.
Тайлер засунул руки в задние карманы джинсов.
– Но при нашем разговоре вы забыли упомянуть, что тем летом ваша жена тоже ждала ребенка. – Голос Тайлера был мягким, но взгляд жестким и непрощающим. – Почему вы не упомянули ее, когда я спрашивал о детях, родившихся примерно восемнадцатого июля? Разве вы забыли, что Хуанита Бэрон тоже была беременна?
С проворностью, неожиданной для человека его возраста, Джонас метнулся к Тайлеру и схватил его за грудки.
– Ты говоришь о моей жене! – прорычал он.
– Убери от меня руки. – Глаза Тайлера предостерегающе сузились. – Убери, или я сделаю то, о чем мечтал все это проклятое утро. Я схвачу тебя за шею и вышвырну в это окно!
В наступившей тишине мужчины неотрывно смотрели в глаза друг другу. Наконец Джонас выпустил из пальцев футболку Тайлера и сделал шаг назад.
– Ну и? – спросил Тайлер спокойно.
– Я не упомянул Хуаниту, потому что тебя это не касается.
– Но ведь я спрашивал обо всех детях, родившихся тем летом.
– А я тебе ответил. – Джонас обогнул Тайлера, подошел к бару и снова налил себе бурбона. Его рука дрожала, и он разозлился сам на себя. – Я не должен тебе ничего рассказывать, Кинкейд, но так и быть скажу. Да, моя жена – моя первая жена – была беременна тем летом. Она умерла при родах. – Джонас поднял бутылку, посмотрел на свет и плеснул себе в стакан остатки жидкости.
Тайлер кивнул.
– Я знаю об этом. – Он прислушался к себе, но понял, что ничего не испытывает. – Она похоронена здесь, в «Эспаде».
– Да, здесь. Счастлив?
– А почему я должен быть счастлив? – натянуто спросил Тайлер.
– Потому что ты вломился в мой дом, в мою библиотеку и стал расспрашивать меня о вещах, которые и сегодня причиняют мне боль.
– Что же именно причиняет вам боль?
– То, о чем я тебе только что рассказал. Смерть моей жены. – Джонас вздохнул с присвистом. – Хуанита была… особенная.
А ведь старый лис не врет, с удивлением подумал Тайлер, пристально глядя в морщинистое лицо старика. Да, он сделал то, что сделал, но он любил свою первую жену.
И в первый раз с начала этого мучительного разговора Тайлер засомневался, хочет ли он продолжать. Чем больше он узнавал, тем непригляднее становилась истина. Может, лучше оставить все как есть?
Нет, черт возьми. Нет! Тайлер расправил плечи. Никогда в жизни он не отступал, не станет и теперь.
