молча, а потом сказала не в такт и не в лад, будто начиная новую тему разговора или не слишком хорошо поняв смысл предыдущего: Люди рождаются на свет ежедневно, только от них самих зависит, перейдет ли в сегодня то, что было вчера, или от корня и колыбели начнется новый день. Однако существует ведь опыт, возразил Педро Орсе, мы учимся и постигаем. Да, ты прав, сказал на это Жозе Анайсо, но жизнь проживаем так, словно никаких уроков из прошлого не извлекли, или же используем лишь ту часть этого опыта, которая позволяет нам упорствовать в наших заблуждениях и ошибках, извлекая из опыта оправдания и ссылаясь на него, и вот что мне пришло сейчас в голову, быть может, вам это покажется чушью и бессмыслицей – опыт важнее для всего общества в целом, чем для каждого отдельного члена этого общества, ибо общество использует опыт всех, тогда как никто из нас, людей, не хочет, не умеет, не может использовать весь свой опыт целиком.
Вот какие захватывающие вопросы обсуждались на привале, под деревом, во время обеда – скромного и скудного, как и пристало путникам, не завершившим ещё свой дневной переход – а ежели кому покажется, что беседа, которую они при этом вели, не соответствует ни месту, ни обстоятельствам, то мы принуждены будем напомнить, что образование и культурный уровень наших странников позволяет им вести – а нам ввести в повествование разговор, на который, если глядеть на него исключительно с точки зрения литературной композиции, требующей исключительного же правдоподобия, у них и в самом деле не хватило бы умственных ресурсов. Вспомним, однако, что всякому, безотносительно к его мыслительным способностям, случается хоть раз в жизни сделать или произнести такое, что намного превышает его природные и благоприобретенные качества и свойства, и если бы нам удалось вырвать этих людей из размывающей очертания тусклой мглы повседневности или же они сами, с мясом, как говорится, выдрались бы из этой паутины, то каких только чудес не свершили бы они, какую глубину постижения не обнаружили бы – потому что каждый из нас знает неизмеримо больше, чем полагает, а каждый из них – если есть мы, должны быть и они – неизмеримо больше того, что готовы за ним признать другие. Пятеро под деревом собрались по обстоятельствам чрезвычайным, так что удивляться надо было бы, если бы они не сумели сказать чего-нибудь, выходящего из ряда вон.
Автомобили в здешних краях – большая редкость: лишь время от времени проползет грузовик с предметами первой необходимости для местных жителей прежде всего с продовольствием, потому что из-за всех передряг и происшествий совершенно и вконец разладилось снабжение, захирела торговля, что и не удивительно, если вспомнить, что никогда ещё человечество не попадало в подобную переделку, плавать- то оно всегда плавало, но все же не таким способом. Надо сказать, что здешние люди в большинстве своем миролюбивы и доброжелательны, но чувство зависти, упорно гнездящееся в душе человеческой, не знает классовых различий, а потому вид Парагнедых, появлявшегося в этом безлошадном пейзаже, не раз и не два склонял алчных к нехорошим намерениям. Вполне могло быть, что шайка отважных злодеев решилась бы напасть на наших путешественников, предварительно пересчитав их и убедясь, что один из мужчин – старик, а двое других – не Самсон с Геркулесом, а о женщинах и речи нет: когда справятся с их спутниками, они станут сладостной добычей победителей, их возьмут голыми руками, разве что Мария Гуавайра способна будет оказать достойное сопротивление. Вполне вероятно, говорю, было, что не избежали бы наши герои стремительного налета, после которого лишились бы всего своего достояния и средств передвижения, женщины остались бы опозоренными и обесчещенными, а мужчины избитыми и искалеченными, вовсе не исключена была такая возможность – если бы не пес, при первом же появлении людей на дороге выбиравшийся из-под галеры и занимавший позицию перед лошадьми или позади галеры: он бежал рысцой или останавливался, по-волчьи опустив голову, исподлобья обжигая встречных – которые ничего худого, как правило, не замышляли – ледяным огнем, внушавшим неодолимый ужас. Этот пес, если припомнить все деяния, совершенные до сего дня, безусловно заслуживает звания ангела-хранителя, несмотря на периодически повторяющиеся намеки на то, что он ведет свое происхождение от нечистой силы. Нам, пожалуй, возразят на это со ссылками на весь авторитет христианской и нехристианской традиции, что у ангела должны быть крылья, но признаем, что часто возникают ситуации, когда ангел требуется безотлагательно, а вот летать ему незачем да и некуда, и он тогда принимает обличье пса, не беря на себя обязанности лаять, чего, согласимся, ангелу – воплощенной, хоть и бесплотной, духовности – уж никак не пристало.
Под вечер устроили привал на берегу реки Миньо, в окрестностях городка Портомарин. Покуда Жозе Анайсо и Жоакин Сасса распрягали, кормили и поили лошадей, таскали хворост, чистили картошку, нарезали овощи, женщины в сопровождении Педро Орсе и четвероногого ангела-хранителя воспользовались последним светом дня, чтобы постучаться в двери ближайших домиков. По причине языкового барьера Жоана Карда рта не раскрывала, памятуя, в какие протори и убытки прошлый раз ввело её незнание местных наречий, и дав себе зарок, что больше уж так не обмишулится. Торговлишка шла недурно: все, что продали, продали без убытка для себя а даже и с прибылью. Когда же вернулись, родным домом показался им разбитый на берегу бивак – меж камней уютно потрескивал костер, свисавший с задка галеры фонарь успокоительно бросал полукруглое пятно света, а в котелке булькало и пахло так, словно сошел с небес сам Господь Бог.
Когда же после ужина затеялись вокруг костра разговоры, Жоакин Сасса, поддавшись безотчетному побуждению, спросил вдруг: Откуда это у тебя имя такое чудное – Гуавайра, что оно значит? – и Мария Гуавайра ответила: Насколько мне известно, больше ни у кого такого имени нет, его во сне услышала мать, ещё когда мной ходила, и потребовала, чтобы так меня и нарекли, но отец уперся и добавил ещё и Марию, вот я и зовусь так странно Мария Гуавайра. И ты не знаешь, что оно значит? Оно же из сна. У снов тоже есть смысл и значение. У снов – может, и есть, а у имени, во сне мелькнувшем – нет, а ваши имена что означают? Ей ответили – каждый по очереди, каждый о своем, и тогда Мария Гуавайра, поворошив тлеющие угли, сказала: Имена, которые мы носим, – это наши сны, но что же мне увидеть во сне, если снится мне твое имя.
Когда говорят 'погода меняется', нам почти всегда в смягченном, или в нейтрально-объективном виде, или просто экономя время за счет того, что и так ясно, дают понять: Погода меняется к худшему. Моросит мелкий дождичек близкой уже осени, но пока не залило все вокруг, ещё тянет прогуляться по этим окрестным полям, в плаще, конечно, в резиновых сапогах, подставить лицо мельчайшей водяной пыли, с меланхолической отрадой вглядываясь в затянутый пеленой горизонт, в деревья, которые первыми стряхнули листву и теперь зябнут голышом и будто просят у нас защиты и участия, иных так и хочется пожалеть, обнять и прижать к груди, прильнуть щекой к коре, влажной, словно заплаканная, мокрая от слез щека.
Но верх галеры затянут парусиной, изготовленной на самой заре цивилизации по технологии, предусматривавшей добр(ту и прочность, но о водонепроницаемости не заботившейся нимало: делали её в ту эпоху и в тех краях, когда и где люди были способны просушить одежду прямо на теле, а согревались – да и то не всегда – стаканом водки. Губительно сказалась и смена сезонов – полотно кое-где иссеклось, а кое-где – разлезлось по швам, и содранный с Парагнедых брезент всего ущерба, причиненного временем, возместить не мог. А потому с крыши галеры капает да подкапывает, вопреки убежденным заявлениям Жоакина Сассы о том, что, мол, когда пропитанные влагой волокна ткани разбухают, пространство между ними сокращается, и капель прекращается, надо только набраться терпения. В теории все так, но практика со всей очевидностью демонстрирует обратное, и если бы не позаботились заблаговременно скатать и прикрыть матрасы, нынче ночью всем было бы не до сна.
Когда же уже не покапывает, а льет, путники пережидают ненастье под виадуком, жаль только, мало их на этой полупроселочной дороге – это же не магистраль, не скоростная автострада из тех, которые пересекают страну из конца в конец и, дабы избежать cкрещений, покорно ныряют под многоуровневые развязки. В один из таких дней Жозе Анайсо осенила счастливая мысль покрыть парусину слоем лака или водонепроницаемой краски – и он бы, несомненно, привел её, идею, то есть, в исполнение, да вот беда: единственная краска, оказавшаяся под рукой, была пронзительно-алого цвета, да и той не хватило бы и на четверть навеса. Хорошо, что Жоане Карде пришло в голову сшить вместе несколько больших пластикатовых листов и покрыть ими верх галеры, а не то – не забудем, что ближе чем за тридцать километров не достать было краски того же колера и оттенка – катить бы нашей галере по бескрайним мировым просторам, сияя и переливаясь синими, зелеными, оранжевыми и лиловыми, белыми и бурыми, а, быть может, и черными кругами, квадратами, полосами и прочими фигурами, на изображение которых побудили бы художника проснувшееся в нем творческое начало и необузданность воображения.
