Слуги снова накрыли стол, а потом удалились, робко и низко кланяясь.
Принц подошел к кровати и вручил ей платье:
— В этом тебе будет удобнее, чем в голубом.
Она схватила платье одной рукой, вцепившись другой в покрывало. Воспоминания о прошлой ночи не покидали ее, и Эмили избегала пристального взгляда мужа.
Раз он спокоен, тогда и она спокойна.
Каким-то образом ей удалось влезть в платье, не обнажив тела. Эмили спустила ноги на пол и чуть не застонала — ее тело сильно ломило.
Задумчивые темные глаза испытующе следили за ней, и она слабо улыбнулась, плавно поднимаясь на ноги и ухитряясь размеренным шагом подойти к столу.
— Какой приятный запах кофе.
— Мы знаем, как его готовить. — Зак присел рядом с ней и откинулся на подушки.
И еще он знает, как заниматься любовью.
— Я хочу поговорить с тобой о прошлой ночи.
Она совершенно не хотела разговаривать о прошлой ночи.
— Выглядит аппетитно, — надеясь переменить тему разговора, она указала на тарелку с маленькими печеньями.
— Нам необходимо о многом поговорить.
Решив, что если он хочет поговорить, то лучше уж это сделать сейчас, она откусила печенье и беспечно пожала плечами.
— О чем говорить? Ты выиграл. История закончена.
Потрясенный, Зак спросил:
— Я выиграл?
— Да, — она откусила еще кусочек. — Ты хотел доказать, что заставишь меня извиваться и умолять, так и вышло. Поздравляю. Еще одна победа в постели.
— Прошлой ночью произошло другое. — Зак выглядел напряженным.
— Да? — Она положила печенье на тарелку: аппетит пропал. — Не думай, что я не заметила, как ты всю ночь пытался убежать из шатра. Не особенно это лестно, могу сказать.
— До прошлой ночи я не подозревал, что ты девственница, — вздохнув, сказал он.
— Ну, я не виновата, что в тебе столько цинизма, пожав плечами, ответила она. — У меня чрезвычайно мало опыта, и ты это понял. Наверное, захочешь пересмотреть условия нашей маленькой сделки.
— Сделки?
— Ну, ты, очевидно, не собирался давать уроки любви, — насмешливо сказала она, сосредоточиваясь на кофе и скрывая, как ноет сердце. — Посмотри правде в глаза — я не то, что ты ожидал.
Зак оторопел.
— Это правда, в каком-то смысле, но я все еще… он прервался, когда услышал шум с внешней стороны шатра. — Я приказал никому нас не беспокоить.
— Но я не простой посетитель, — раздался резкий женский голос, и через откидной полог шатра проскользнула его обладательница.
— Даниэль! — вздохнул Зак.
Почему его сноха приехала в пустыню? Эмили сразу заметила напряжение между ними. Почему она одета так, будто собралась на коктейль? Алое платье настолько коротко, что непристойно открывает бедра, а пухлые губы накрашены ему в тон.
Правда, нельзя отрицать, что Даниэль поразительно красива. Темноволосая экзотическая женщина с блестящими и густыми волосами цвета тающего шоколада.
— Ты приказал мне вернуться домой, Зак, — она хитро улыбнулась. — Ну, вот я и дома.
— Я приказал тебе вернуться в Казбан, — Зак гневно сверкнул на нее глазами.
— Когда я приехала, то узнала, что тебя нет, — резко сказала она и соблазняюще улыбнулась.
Эмили в белом тонком платье-халате почувствовала себя раздетой и жалкой.
— Тебя пригласили не ко мне, а к твоему ребенку, сказал Зак таким ледяным голосом, что Эмили задрожала.
Если бы он с ней так разговаривал, она просто стала бы невидимкой, но Даниэль, очевидно, была сделана из более сурового материала. Она лишь улыбнулась.
— Джамал сказал мне, что ты женился, — вкрадчиво произнесла она и скользнула взглядом по Эмили, плохо скрывая враждебность. — Я с трудом поверила в это.
Зак поднялся.
— Тебе не следует здесь находиться…
Женщина не обращала на него внимания, пристально смотря на Эмили.
— Не думай, что в тебе есть нечто особенное. Он женился на тебе, чтобы наказать меня.
У Эмили вдруг замерло сердце.
Пробормотав что-то на арабском языке, Зак направился по персидскому ковру в сторону Даниэль.
Агрессивно сжатые челюсти недвусмысленно говорили о его настроении.
— Уходи, пока я не вышвырнул тебя.
Не обращая внимания на его неучтивость, Даниэль растянула Тубы в улыбке и положила руку ему на плечо.
— Я понимаю, почему ты злишься, и знаю, как ты разочаровался, — тихо промурлыкала она, — видя меня близко и не имея возможности прикоснуться. Но все меняется. В Париже я приняла несколько решений.
— Меня не интересует, что ты решила, — огрызнулся он, но она лишь подняла бровь и облизнула нижнюю губу.
— Нет? — она выразительно посмотрела на его губы. — Даже если это касается тебя?
— Решай за себя, — грубо ответил Зак, отворачиваясь и отходя в сторону.
— Зак…
— Тебе не следует находиться здесь.
Даниэль вопросительно посмотрела в сторону Эмили.
— Ты имеешь в виду ее? — с равнодушным видом она пожала плечами. — Мы все знаем, что этот брак ненастоящий. И не беспокойся, я не ревнива. Ты взрослый мужчина, Зак, и я никогда не думала, что ты будешь вести себя как монах. Думаешь, я не знаю, отчего ты женился на ней?
— Даниэль… — Глаза Зака предупреждающе блеснули.
— Ты все еще хочешь наказать меня за ошибку. Внезапно она подняла руку к груди, и ее глаза наполнились слезами. — Я понимаю, что обидела тебя. Но неужели ты на самом деле думаешь, что это… — она махнула рукой в направлении Эмили, — что это что-то решит?
Эмили замерла. Даниэль знает, что их брак — сделка?
До сих пор ей не приходило в голову, что у Зака мота быть другая женщина.
Зак не глядел в ее сторону, его внимание было приковано к Даниэль. Неудивительно, эта женщина сногсшибательна.
— Ты сделала свой выбор, Даниэль, — резко сказал Зак, — и теперь я могу поступать, как хочу.
— Ну конечно, в этом все дело. Ты наказываешь меня, — ее голос был тихим и соблазнительным. — Но теперь мы квиты. — Даниэль покосилась на Эмили с издевкой. — Она очень мила, но совсем не то, к чему ты привык.
Зак прищурился и наконец посмотрел на Эмили.
— Да, — согласился он и остановил свой взгляд на ее лихорадочно горящих щеках. — Совсем не то, к чему я привык.
— Твой отец всегда надеялся, что мы поженимся. А ты всегда был сам себе хозяин. — Полные красные губы Даниэль изогнулись в хищной улыбке. — Я думаю, для тебя ничего не изменилось, Зак, поэтому мы можем продолжить.
Зак задумчиво посмотрел на нее, а потом резко кивнул.
— Согласен. Я вернусь в Казбан сегодня. Мне давно следовало так поступить, но я слишком долго тянул.
