вслух и поморщилась. - Интересно, он так и родился с этой фамилией?
Мишенька хохотнул:
- Крутая фамилия! Имя им - легион! Сатана, мазафака!
- Исцеление во сне... мысли сквозь бетонную стену... Тьфу! Желтизна какая! Как вы это читаете? - пробормотала Рита. От букв начало мутить. Она сложила газету и снова достала калейдоскоп.
Газета перекочевала к Анечке.
- А мне по приколу... - сказала та и полюбила газету.
Некоторое время они ехали молча, каждый занимаясь своим делом. Лишь когда тряхнуло на какой-то колдобине, Рита отвлеклась от трубочки и обнаружила, что мимо уже проносятся леса.
- Куда едем-то?
- Ну ты же должна помыться, позавтракать. Мы едем в сауну, - объяснил Мишенька и принялся набивать косяк.
Они свернули на боковую дорогу и вскоре остановились у небольшого кемпинга, рядом с которым стояло еще два черных мерса.
Рита поспешила выйти из машины. Она остановилась в нескольких шагах и с наслаждением вдохнула отрезвляющий, по-весеннему влажный воздух. Было приятно слушать тихие шорохи ветра и позволять ему нежно прикасаться к щекам. Бесформенное пасмурное небо еще сильнее навалилось на плоскую питерскую землю. Казалось, облачность лежит прямо на верхушках леса.
- Какая-то она плоская, ваша планета... - Сказала Рита.
- Ага, - кивнула Анечка.
Далеко - то ли где-то за лесом, то ли за облаками послышался низкий еле ощутимый гул. Хмель выдувало, но мир от этого не становился обыденнее. Он становился угрожающим. Неизвестная и неведомая душа стихий чувствовалась в его обманчивом умиротворении.
- Кажется, я понимаю, зачем вам так много всего... - пробормотала Рита.
- Ага. По-другому нельзя. Пойдем. Здесь мы только позавтракаем и помоемся! - объявила Анечка и направилась к зданию. - Знаешь, когда я сюда переехала, меня все это прикалывало. А сейчас - надоело. Пустое это все. От этого у каждого питерца какое-то свое безумие выращивается. Мишкина матушка, например, экотомит на туалетной бумаге, чтобы антикварные издания поэтов-модернистов скупать. На фиг они ей?
В коридоре заведения была вызывающая поддельная роскошь. Роскошь для новых русских. Не для тех новых, которые, горбатясь под сумками, летали в Турцию за кожаными куртками, и не для тех, которые поверили в яркие лозунги о свободе и кинулись трудиться в маленьком робком кооперативчике, а для тех, кто вложился сразу во взятки, пушки, бронированные джипы, и собирал со всех этих глупырей дань.
- Внутри тут вполне... Мур-мур. - Мишенька потерся об Ритину щеку носом и поцеловал ее в ухо.
Рита улыбнулась. Надо будет потом, без Леры узнать, что заставило приятелей так глубоко погрузиться в дружбу с Лерой. Собственное желание или суровая необходимость?
Компания шумно миновала еврокоридор и загрузилась в еврономер. Электрический свет снова привел притихших было Мишеньку и Анечку в бодрое состояние. Они сразу, без ненужных условностей разделись и поторопились в сауну. И Рита не спеша разделась, наблюдая, как Лера освобождает свое холеное тело от фирменных тряпок. Надо же иметь такое кукольное лицо. Манекен, а не девушка. Хотя и красивая.
Все должно быть естественно, подумала Рита и не стала затягивать процесс раздевания дольше. В конце концов, если Лера хочет проверить ее шмотки, если ее это утешит - пусть проверит! Ничего она там не найдет. Потому что все у Риты в голове.
В сауне было хорошо. Пар сделал тело легким и чистым. Ополоснуть покрытые россыпью пота распаренные тела под душем, смывая время, прошлое, напряги. Нет. Неплохо, что Рита поехала пораньше. Перед Голландией надо придти в подходящее состояние. В голландское. Если в состояние не войдешь, то будешь выглядеть, как дурак и все провалишь. Все должно быть естественно.
В дверь позвонили. Рита приоткрыла глаза и сквозь потоки душевой воды увидела, как смиренная перепуганная обслуга принесла креветок, устриц, пиво, коньяк, опять текилу, икру, фрукты. Мишенька забивал третий косяк. Лера молча улыбалась и курила. Из одежды на ней остался только перстень. Пепел она аккуратно стряхивала в пепельницу, держа ее во второй руке.
- Й-йех! - воскликнула Рита, обняла Анечку, и они рухнули вместе в бассейн.
Вода сомкнулась над головами. Рита нащупала около дна вибрирующий от напора шланг и поднялась, держа его в руках. Она направила струю в Анечку. Та завизжала, закрываясь руками.
- Девчонки! Идите пить и курить! Будем сладостно погибать! - громко позвал Мишенька.
Анечка выбралась из бассейна, побежала к Лере и, с хохотом упав на диван, уронила голову на колени Лере.
Та холодно улыбнулась, и ее ноги чуть-чуть раздвинулись, показав розовые створки раковины. Анечка схватила со стола вазу с икрой сыпанула Лере на живот. Икринки покатились вниз, застревая в светлых волосинках черным жемчугом.
- О! Что Вы творите! Феи! Лесные нимфы. Дикие, дикие самки! Ох-ох-ох! Пустите меня к этому источнику. Уйдите все! Я один!
Мишенька рухнул на четвереньки и принялся за икру.
- Ну и подумаешь! - сказала Анечка. - А я буду есть салат!
И высыпала его красотке на грудь. Лера сползла наискозь вниз и уже не сидела, а лежала на диване. Ее лицо выражало не больше, чем лицо сосущего грудь младенца. Она была в раю новых русских. Рита села на диван напротив и, чтобы не смущать общество, решила позавтракать оливками. Все-таки она была приглашена на завтрак.
Анечка, перемазав все лицо, воодушевленно собирала розовые кусочки креветок зубами, языком слизывала с груди Леры майонез.
Самое главное свойство, за которое Риту держали на работе, была способность не напрягать. А обладала Рита этой способностью потому, что никого не осуждала. Просто потому что ей все было параллельно. Рита потянулась к столу и, взяв бутылку шампанского, осторожно открыла ее. Заткнув горлышко большим пальцем, взболтала. Поймала в воображаемый прицел Анечкину попку и убрала палец.
Шампанское выпустило толстую пенистую струю. Попадание было точным.
От удивления Анечка отвлеклась от майонеза.
- Ага!Ага! Еще! Вау! Ух ты! Как круто!
- Это сто три тысячи четвертый способ! - сказал Мишенька, похлопав Риту по плечу. - Мы не зря ее вызвали! Я знал, что она совершит подвиг! Медаль! Орден! Срочно!
- Нет, правда круто! Лерка! Приколись! - все еще возбужденно повторяла Анечка.
- Да! Я попробую, - едва улыбнулась размякшая Лера. - Пусть принесут побольше шампанского. Позвони.
Мишенька энергично нажал на кнопку.
- Ящика нам хватит? - спросил он деловито и, услышав шелестящий голосок дисптчерши, заказал. - Три ящика... четыре ящика шампанского! Я придумал раци...ик...анализацию, нет это я икнул. Рацианализацию... ну, улучшение.
Через пару минут на зов явился официант. Свежий загорелый мальчуган лет двадцати. Он остановился в дверях так, будто прямо перед ним была непроницаемая стена и он ничего не видел сквозь нее. Ни Леру в вольготной позе, ни Анечку, ползающую над ней на четвереньках, ни Мишеньку с восставшей плотью.
- Четыре ящика шампанского! - повторил Мишенька.
Официант ждал.
- Что встал! - вдруг неожиданно грубо сказала Лера. - Неси скорее!
- Одну минуточку, - вежливо поклонился официант и свалил.
- Странно, что у них нет внутреннего телефона. Ничего нет пошлее присылать одетого мужика, - недовольно сказала Лера. - Хотя по большому счету мне все равно!
Анечка едва заметно шевельнула бровью и махнула рукой.
- Иди к нам. Ритусь!
Бывают вещи, которых не избежать. Рита повалилась в общую кучу, благоразумно выбросив все из
