молчании. А что, может это и кайф - молча выполнять любую прихоть пушистой кошечки лишь за обещание позволить погладить по теплой шерстке? Может, ради этого стоит жить?
'У меня много денег, - написал Евгений на салфетке. - У меня дома есть все для тебя. Музыка. Пластинки. Компьютер.'
Он отвез Кошу обратно на тачке и вежливо попрощался. Когда шаги Евгения затихли, Коша бродила по комнате и безотчетно перебирала вещи. Присутствие Евгения утешало, как уличную кошку утешает миска с рыбой и тазик в сортире. Но какова цена? Мучилась она, мучилась. Вздыхала, курила. Вертелась на диване. Потом она вдруг увидела на столе незнакомую книгу.
'Сказки о Силе' было написано на причудливой фантасмагорической обложке. Коша схватила книгу и начала ее читать, постепенно узнавая те таинственные вещи, о которые она постоянно спотыкалась последнее время. Или сталкивалась когда-то давно. Как-то незаметно книга заворожила ее, и Коша уснула.
И приснился ей сон.
Будто уже сумерки, будто она проснулась и видит комнату сквозь серебристо-серый туман. Во сне догадалась, что спит. Но ей захотелось что-то сделать и она подняла руку, чтобы убедиться, что может контролировать себя. Встать, например и написать какое-то слово, чтобы потом проснуться окончательно и прочитать его. Зачем? Так. Из познавательного инстинкта. Для науки. Сначала она и правда прямо перед лицом увидела свою серебристо-серую правую руку. А если встать? Коша села на кровати и тут же каким-то образом скатилась на пол.
Раздался стук, в окно заползла Муся.
- Как она меня достала! - без предисловия начала она, не глядя на растрепанную сонную подругу. - Короче, я поругалась с теткой! Я сперла у нее бутылку вина и кусок курицы.
Коша сглотнула слюнки и проснулась.
- Наливай!
Выползший из пакета запах заполонил комнату. Самиздатовский 'Киндзмараули' отменно сопровождал радость поглощения плоти. Курица кончилась почти мгновенно. Муся, растопырив пальцы отправилась мыть руки. Коша отнесла тарелку к крысиной норе и, кое-как обтерев засаленное лицо и пальцы полотенцем, снова рухнула на лежбище.
- Что за жизнь! То жрать, то срать! И так весь день! - протянула она, сыто пялясь в подернутый паутинками потолок.
- Да... или трахаться, а то и все вместе. А жить-то когда? посетовала Муся, вернувшись из ванной, и легла рядом.
Наслаждаясь бездельем и сытостью, они валялись на диване почти голые. На Мусе был только сарафан на тоненьких лямочках, а на Коше длинная, почти до колен футболка с надписью:
NOBODY
KNOW I AM
LESBIAN
расположенной красивым белым квадратом на черной ткани.
Жаркий воздух медленно ползал по комнате. Подруги неподвижно замерли в ленивой дреме. Их организмы сосредоточились на пищеварении, оставив мозг почти без топлива.
Часа через два на подоконнике появился Роня.
- Сони! Вы целый день дрыхнете, как ни приду!
- А что? Есть какое-то занятие? - лениво протянула Коша. - Что? Мы уже востребованы человечеством? Вот у меня куча готовых холстов. И Зыскин мне стуканул, что какой-то француз взял их за очень хорошие деньги. И Валек даже нажился на этом. Я готова быть нужной и полезной. Скажи кому?
- Ну-ну! - рассмеялся Роня. - Остановись!
- Ты что, голодный? - подняла Муся веки и чуть-чуть повернула голову.
- Да нет... У меня даже деньги есть.. Я только что встал. Работал всю ночь.
- Мешки грузил...небось? - Коша села и потрясла головой.
- Нет. Книгу писал... - Роня прошелся по комнате. - Книгу! Напишу книгу и стану богатым.
- Блин! Ты же художник, Роня! Ты хоть одну картину нарисовал в своей жизни? - Коша сползла с дивана и потянулась, громко мяукнув.
- А зачем? Меня и так из общаги не выгоняют. Макет склею и все. Кисточки выкину. Нет, Коша. Тебе подарю! Я понял, чтобы быть художником, ни в коем случае нельзя получать художественное образование. Я очень рад, что не учился на писателя. Сам. Все сам придумывал. Пробовал. Нельзя! Нельзя у других перенимать. Так можно только вторяки делать. Завод. Автор Союз Писателей. А чтобы что-то хорошее написать. Ну совсем хорошее! Надо все самому.
- Как же ты поступил? - удивилась вдруг Коша. - Ты же рисовать не умеешь! Блин!
- Не умею. - согласился Роня. - Сам не знаю, как поступил. Я на режиссерское хотел. Не взяли за стеснительность. А рассказики и пьески у меня хорошие. Писать буду. О! Вы, что уже напились?
Он понюхал бутылку, согнав с горлышка пчелу.
- Ну-у... - протянула Муся. - Так чуть-чуть... Хочешь?
Роня пожал плечами.
- Э... типа... Можно и да...
- Пойдем сходим. - Коша вскочила с дивана. Ей стало стыдно. - Мы уже вдвоем все выпили.
Муся сползла следом:
- Какие вы шумные. Вы какие-то слишком реальные. Жизни надо следовать, а вы превращаете ее в окрошку... Фу!
- Ну, хочешь - оставайся... Мы сами сходим, - предложил Роня.
- Ну уж нет! - Муся перехватила расворошенные после сна волосы косынкой.
Посмотрела на себя в зеркало и, оставшись недовольной, опять распустила космы.
- Ну... - сказала она и первой выползла на тротуар. - Пойдемте!
Девчонки висели друг на друге и, заплетаясь, перебирали ногами. И тихий молчаливый зной развороченного Большого проспекта изредка лишь нарушал шум машин, пересекающих его на большой скорости. И огромные тополя покачивались в горячем летнем небе.
Навстречу торопливо семенил дядька изрядного возраста. Того возраста, когда мужчины уже успевают доказать себе, всему миру и своим женам, что они главные в доме, и успокаиваются, постепенно сдавая позиции. Когда мужчина приблизился на расстояние трех шагов, Коша и Муся, не сговариваясь, задрали к подбородку подолы, обнажив бесстыдно все подробности своих тел.
- Хотите звезду посмотреть? - крикнула Коша и захохотала.
- А лучшие в мире сиськи? - добавила Муся.
Мужичонка попятился вбок и почти бегом кинулся прочь.
- Он нас испугался! - кричала Коша радостно. - Испугался!
Муся долго не могла идти от смеха и, прислонившись к изгороди, сотрясалась в конвульсиях.
- Долбанутые! - сказал Роня и посмотрел вслед мужику с сочувствием. Вдруг у него будет инфаркт?
- Роня! Мы решили совершить кражу! Только не решили еще - что будем красть и у кого. Ты поможешь нам? - на весь проспект крикнула Коша.
Роня принимал мир таким, как есть. Оценив свои возможности, будущий писатель смиренно согласился:
- М-м-м. Думаю, что я приму в этом посильное участие.
- Ура!!! Ура! Ура! - крикнули девчонки хором и припустили бегом, распевая на ходу:
- Дорогая моя киска!
Подними повыше хвостик!
Я засуну тебе в поп-п-ку
Электрическую пил-л-ку!
Тут Кошу осенило, что она никогда ведь не была в Петропавловке до этого. Откуда же она узнала про эту полосу краски? Она остановилась и заорала:
- Муся! Блин! Я видела это во сне!
Муся вздрогнула:
- Что ж ты так орешь-то?! Что ты видела?
- Ну то, что там на камне краска и подземный ход! Краска-то была! Была!
- Где? - Муся посмотрела на нее как на больную.
- Ну там! Ты что? Не веришь мне? - Коша вдруг разозлилась. - В Петропавловке!
Муся подняла брови в недоумении, но вдруг воскликнула:
