спросил:
- Сколько ты дашь еды за это?
Купец быстро наклонился над столом, взял браслет, поцарапал его ногтем, долго взвешивал в руке. Наконец поднял глаза:
- Две пары саней, полных самого лучшего жира и мяса.
Танто опустил глаза. Я тоже чувствовал, что от радости кровь прилила к моим щекам. Чтобы скрыть блеск глаз, я старался не смотреть на Купца.
- Правду ли говорит мой брат? - спросил Танто.
Купец положил на стол обе руки со стиснутыми кулаками.
- Слышал ли сын Высокого Орла Танто, - ответил он грозно, - слышал ли, чтобы я когда-либо обманул кого-нибудь из красных братьев?
- Нет.
- Так вот, повторяю: за этот браслет я дам две пары саней, полных жира и мяса. И сам на своих собаках помогу отвезти их туда, куда захотят красные братья. Я знаю, шеванезы голодают в Долине Соленых Скал. И я охотно помогу им, если удастся проскользнуть мимо часовых из Королевской Конной.
- Конечно, это опасно, - сказал я с пренебрежением.
- Молчи, Сат-Ок! - резко приказал мне Танто.
Тогда я впервые увидел след улыбки на лице Купца.
- В каком месте вы вышли из долины? - спросил он.
- Под Скалой Орлов, - ответил Танто.
- Что?!
- Через перевал под Скалой Орлов.
Купец смотрел на нас круглыми от удивления глазами. Наконец глубоко вздохнул:
- Я могу пойти с вами.
Тогда Танто вынул второй браслет.
- Проведешь ли ты еще две пары саней?
Купец встал и после долгого молчания сказал:
- Да.
Танто тоже поднялся:
- Мой брат приготовит сани в дорогу.
Купец неторопливо, подумав, кивнул головой, спрятал браслеты на груди и пошел к двери. Открыл ее и вышел. Мы с Танто переглянулись - вид у нас был, как у вождей-победителей после большого боя.
В эту минуту Купец вбежал назад.
- Вап-нап-ао! - крикнул он срывающимся голосом.
Танто схватился за нож. Я вынул свой и прыгнул за спину купца.
'Предал?! Если предал, то заплатит жизнью!'
Но Купец, не обращая внимания на блестящие лезвия, взобрался на стол и открыл в потолке небольшую дверцу. Руки у него дрожали.
- Спрячьтесь здесь. Быстро прячьтесь! - повторил он, посматривая на дверь, из-за которой уже доносился далекий лай собак.
Танто понял и поверил Купцу.
Одним прыжком он очутился в тайнике и втащил меня.
Мы находились в низком и темном помещении. Купец подавал нам наши меховые куртки, лыжи и копья, подал также медвежью шкуру, которой мы укрывались. Потом он протянул руку с браслетами и сказал:
- Спрячьте это. И молчите. Молчите!
Дверца закрылась. Она была сделана из толстых, но неровных досок и сквозь щели можно было видеть, что делается в доме.
Купец еще с минуту внимательно осматривался, не осталось ли каких-нибудь следов нашего присутствия, затем вышел.
- Не предаст? - прошептал я в ухо Танто.
- Молчи!
Это были прескверные минуты. Хуже тех, когда над нами загремел первый гром снежной лавины. Купец, казалось, был благосклонен к нам, во всяком случае, врагом он не был. Но не оживет ли в нем предательская кровь белых? Мы слышали лай собачьих упряжек, щелканье бичей и возгласы белых людей. Низкий голос Купца слышался редко, замирал в шуме.
До боли стиснул я пальцы на рукоятке ножа. Живым меня не возьмут. Сердце билось страшно медленно, в ушах шумела кровь...
Наконец прибывшие начали входить в дом. Ни один из них не посмотрел в нашу сторону. Они входили один за другим, что-то говоря на своем шелестящем твердом языке, из которого ни Танто, ни тем более я не знали ни одного слова.
Вошло их уже шестеро, а Вап-нап-ао все еще не было. Но вот и он появился. Сразу за ним вернулся и Купец.
Люди из Королевской Конной были, вероятно, очень утомлены и голодны. Они сразу сели есть, но без достоинства и не в молчании, как подобает взрослым воинам. Они непрерывно переговаривались, кричали, как старые бабы, смеялись визгливо, как молодые девушки. Только Вап-нап-ао и Купец не проронили ни слова. Купец сел немного сбоку, и мы не видели его.
Внезапно я содрогнулся. Послышался голос Купца, который спросил на языке кри:
- А что делают твои красные?
Вап-нап-ао поднял голову от тарелки и что-то со злобой сказал на языке белых. Кто-то из его людей тоже добавил несколько сердитых слов. Я почувствовал на своем лице учащенное дыхание Танто. Он тоже, вероятно, как и я, не понимал, почему Купец начал говорить на языке кри. Не означало ли это измену? А может быть, Купец просто хотел, чтобы и мы понимали его слова. Но это неразумно и безрассудно и может вызвать подозрение Вап-нап-ао, действительно хитрого, как змея.
Ответ дал нам сам Купец. Мы снова услышали его спокойный голос:
- Не сердись, Вап-нап-ао. Я плохо говорю на твоем языке, ты - на моем. Но мы оба хорошо знаем язык кри.
Итак, Купец и Вап-нап-ао принадлежали к разным племенам белых людей? Я почувствовал, как Танто сжал мое плечо.
Вап-нап-ао буркнул что-то под нос. Наверное, Купец убедил его. Вап-нап-ао сидел так, что я отчетливо видел его лицо, изборожденное морщинами, заросшее светлой щетиной, худое, суровое и, несмотря на большую усталость, грозное.
Купец повторил свой вопрос:
- Так скажи же, что делают 'твои' индейцы?
Вап-нап-ао пожал плечами:
- Ничего.
- Ничего?
- Кажется, хотят подыхать от голода, как волки в клетке.
- Это не волки, брат Вап-нап-ао, это люди.
- Я знаю.
Кто-то из белых вышел, но тотчас же вернулся и поставил на стол небольшую бутылку из светлого металла. Ее появление было встречено криком радости. В кружки разлили прозрачную жидкость.
- Иди выпей, Купец, - сказал Вап-нап-ао.
- Огненная вода?
- Да, да, - засмеялся Вап-нап-ао. - Огненная вода.
Купец подошел к столу. Он не смеялся, но выпил кружку и сел рядом с Вап-нап-ао. Я снова стиснул рукоять ножа. Что будет, если дух огненной воды овладеет разумом Купца и прикажет ему изменить?
Но голос Толстого Купца оставался спокойным и равнодушным:
- Какая тебе выгода от того, что шеванезы вымрут в Долине Соленых Скал?
Вап-нап-ао обернулся к нему и прищурил глаза:
