шоссе приведет в Мельбурн, так написано на указателе. Правильно, Джош, сделай крюк, это собьет их с толку. Они нипочем не догадаются.
А вы как считаете, прадедушка? Это ведь не трусость, если человек свое поражение оборачивает победой? Вы знаете притчу о зарытых талантах? Их надо пускать в дело, если они у тебя есть. И если получил пинок в зад, надо уметь не растеряться и не упасть духом. Меня разочаровала тетя Клара, прадедушка, а ведь она - ваша дочь. Не буду вдаваться в подробности, но только она далека от совершенства, утверждаю это со всей ответственностью. Уж казалось бы, когда доживешь до семидесяти трех лет, тебе должно быть все ясно как на ладони, но она держится непрофессионально, не различает, где правда, а где нет. Подумайте только, прадедушка, она стала на их сторону, будто я ей никто. Сама же приставала, чтобы я ей открыл, в чем дело, и сама же после этого от меня отвернулась. Поверила им, а не мне, а ведь они все как один врут и не краснеют. Кроме Бетси. Но с этим покончено, не так ли? Еще прежде, чем началось. У вас-то все-таки была Розмэри Каролина Плаумен, урожд. Брэддок, и вы с ней как-никак успели близко познакомиться.
И он сделал к письму для тети Клары две приписки:
'P. S. Не знаю, что бы сказал прадедушка, если Вы дожили до такого возраста, а не различаете, где правда, а где нет. С приветом. Дж.'
'P. P. S. Отправьте Бетси к преподавателю дикции, пусть научит ее нормально говорить. А то она разговаривает, как продавщица (см. на обороте) у нас в рыбной лавке, хотя я не сноб'.
Сложил аккуратно, почтительно. Все-таки важный документ. Надписал снаружи: 'Тете Кларе' - и положил на видное место - на середину подушки. А самого прямо мутит и бьет дрожь от волнения. Отступил на шаг, посмотрел и отсюда, и оттуда: видно хорошо. И, вскинув узелок на плечо, неслышно подошел к двери.
Подожди еще минутку, Джош.
Ты совершенно уверен, что поступаешь правильно?
Это я не сгоряча, мама, честное слово. Не впопыхах. Я знаю, что мне, может быть, придется шагать голодным. Что меня ждет немыслимая жара и немыслимая грязь. И вымокнуть я тоже могу. Я знаю, что ночевки под открытым небом могут оказаться вовсе не такими уж приятными, как считается. И что до дома далеко, и я обязательно собью ноги. И вид у меня будет, когда я приду, как у матроса с затонувшего корабля. Но я хочу, чтобы мое поражение обернулось пусть маленькой, но победой. Вот и все, мама.
Повернул ключ в замке. Осторожно приоткрыл дверь. Три дверные петли скрипнули, каждая на свой особый; лад, точно три разные коровы промычали на лугу. Джош ловит воздух открытым ртом. У него взмокли подмышки, пот струится по бокам, а колени так ослабли, что едва не подгибаются.
В коридоре пусто. Парадная дверь открыта. Знойные ветерки гуляют по дому, завивают занавески. Хрустальные листочки у него за спиной зазвенели, как сигнал тревоги. Душа чуть не ушла в пятки. Он торопливо закрывает за собой дверь, чтобы не так слышен был этот звон, и замок при этом громко щелкает. Каждый звук - как взрыв.
Джошу трудно дышать.
Новая сложность: что, если тетя Клара тебя увидит и захочет удержать? Как тогда быть - оттолкнуть ее, вырваться, убежать?
В ушах стучит, ничего невозможно расслышать. Может, в доме топчется толпа народу, а он и не подозревает. Ладонь ко лбу - честное слово, стоит ли дело таких усилий?
Это тебе не то что просто выскочить из дверей и затеряться в голубой дали. Как, например, пройти через весь дом из конца в конец - и при этом остаться незамеченным? Старые половицы скрипят, входная дверь на ржавых петлях стонет, жирный белый Джордж на пороге готов выпустить острые когти, а в саду, может быть, тетя Клара мирно и чутко дремлет в плетеном кресле, и на нее сыплется дождь розовых лепестков.
Выбирай парадный ход, Джош. Надо выскользнуть из двери, осторожно прокрасться по стене до угла и - давай бог ноги. Постарайся раз в жизни пробежать четырехсотметровку, не споткнувшись и не упав.
Он неслышными шагами подошел к парадной двери и сквозь сетку обвел взглядом снизу штакетный забор, сколько его видно из дверей. И вдруг чертыхнулся от досады: чьи-то плечи и голова виднеются за забором, кто-то в белом нетерпеливо прислонился к штакетнику, словно стоит и дожидается там уже много часов.
Сердце гулко застучало - Джош сразу отпрянул обратно в тень.
Ну и ну, Джош. Тебя ждет кто-то из ребят, одетый в крикетную форму. Выходит, им так и не удалось сегодня поиграть. Оказывается, они сдержали слово. Кто бы мог подумать. Но если они сторожат с улицы, то, наверно, и на задах тоже. Наверно, обложили дом со всех сторон. Ну а что же тетя Клара? Неужели ей совсем все равно? Ведь без ее ведома они бы не могли там засесть. А как прорвешься через такое оцепление? Ты один, а сторожей у тебя - целая толпа. Прямо как побег из тюрьмы, честное слово!
Послушай, Джош, ты ведь принял решение, так? Что бы там ни было, ты все равно удерешь. Не потащит она тебя утром с позором на станцию, не бывать этому! Ни за что на свете.
Значит, надо выходить через заднюю дверь, и, если тетя Клара окажется там, придется тебе, Джош, прорваться мимо нее и дать стрекача. Пусть попробует догнать. Как-нибудь уж постараешься, раз надо. Помчишься со всех ног.
Вот что: надо запереть твою комнату. А что? Ключ - в карман. Почему бы не применить хитрость? Может быть, тетя Клара не услышит, как ты выходишь, может, и не остановит тебя. Не исключено, что тебе все же удастся выбраться из дому, правильно? И даже если ребята сторожат у заднего забора, не обязательно они тебя должны заметить. Ты заляжешь за клумбой. Затаишься и просидишь в саду, сколько надо, хоть бы и дотемна. Первый ход - твой, Джош, смотри не потеряй этого преимущества. А тетя Клара будет думать, что ты все еще сидишь в комнате. Заперся и дуешься. Характер показываешь. И на стук не отвечаешь. Пока до нее дойдет, что да как, ты уже будешь гулять на просторе.
Так и сделаем, ей-богу. Джош осторожно вытащил ключ из замка, осторожно вставил его снаружи, повернул, на цыпочках крадется по коридору к задней двери, половицы скрипят, портьера шуршит, хорошо хоть ботинки у него не скрипучие. Весь трепеща и взмокая от пота, он заглядывает по пути в приоткрытые двери других комнат. Вон часы, на них без десяти три. Целых три часа проторчал взаперти! Но ощущение такое, будто дом пуст, кажется, тети Клары поблизости нет. Он заглядывает в кухню. Пакет с его завтраком так и лежит на столе, как он его тогда швырнул, обозлившись. Все остальное в том же виде, как он оставил, выскочив на Главную улицу. Ничего не съедено. Ничего не убрано. И тети Клары нигде не видно.
Путь свободен, Джош, беги!
Сразу отпустило страшное напряжение, сковывавшее мышцы. Ура. Все идет, как задумано, Джош, все идет как надо.
Два шага в кухню. Только два шага. Джош берет со стола пакет с завтраком, прихватывает несколько яблок и немытых морковок, кусок сыра хватит два раза поесть. Один карман набит до отказа. Не беспокойся, ты этим себя не выдашь: она же понимает, что ты остался голодный. И решит, что ты забрал все это к себе в комнату.
Джош, Джош, все идет хорошо.
Рывком к задней двери. Тети Клары за порогом нет. И в кресле своем плетеном она не сидит. И в саду ее не видно. Так все удачно складывается, что даже страшно. Ну и пускай. Он слегка приоткрывает дверь, только чтобы как-то протиснуться наружу. Даже жирный белый Джордж отсутствует, не точит на Джоша когти. Ну и ну, Джош, звезда, что ли, твоя переменилась? Самое бы время. По закону среднего арифметического. Если не везет, то потом обязательно начнет везти.
Он пробирается, прижимаясь плечами к стене, через заросли садового папоротника и фуксии, разгребая руками каскады свисающей из ящиков кошачьей мяты. Ну прямо Моисей в камышах. Вглядывается сквозь листья, прикидывает на глазок, удастся ли незамеченным пробежать до проволоки. Слишком много возможностей для засады, слишком много углов, за которыми могли спрятаться ребята, слишком много шагов надо пробежать по открытому месту. Да и когда выйдешь за проволоку, тебя могут прошить очередями с разных сторон. Нет, Джош, тут надо применить военную хитрость. Перехитрить их всех. Залечь и выждать.
33
- Джордж! Где ты?
Тетя Клара зовет кота, и голос у нее раздраженный.
Джош вздрогнул от неожиданности и еще плотнее припал к земле. Крестные отцы! Ведь она от него шагах в десяти, не дальше.
Решетчатая дверь отворяется, вереща, как пойманная курица, и на каменное крыльцо со стуком
