если бы на нее сбросили, скажем, десятитонную плутониевую?
'Он, кажется, не очень сообразителен', подумал Вэбстер.
Во всяком случае, лучше в ней, чем около нее... Но дело не в этом: 'телескоп' может наводиться и управляться на расстоянии. А нейтриум-броня рассчитана на то, чтобы управление не расстроилось после атомного взрыва над колпаком.
Ага! Генерал хотел еще что-то спросить, но в это время включился и взвыл электромотор замка: двери в башне начали медленно раздвигаться.
Внутри башни сходство с астрономическим павильоном не исчезло. Генерал и Вэбстер стояли на краю огромного черного диска, из середины которого вверх, к куполу, наклонно уходил сужающийся в перспективе двадцатипятиметровый ствол. Ствол держался не только на этом диске-лафете: от стен и купола башни к нему сходились тонкие черные нити, они оплетали ствол, как спицы велосипедного колеса. Офицер, повозившись у вделанного в стену щитка, включил освещение; однако в башне по-прежнему было мрачно; ствол, диск, нити отливали каким-то странным черным светом. У основания ствола смутно различались сложные устройства.
Включите тумблер 'щель', Стиннер, бросил офицеру Вэбстер. Голос его звучал глухо и не отразился, как ожидалось, эхом от стен башни. Там, внизу, слева на щитке...
Снова приглушенно завыли электродвигатели, в куполе появилась щель. Она стала медленно расширяться, открывая полосу синего высокогорного неба.
Генерал осмотрелся вокруг, увидел металлическое сиденье возле угломерного устройства, тяжело опустился на него и обратился к стоящему поодаль офицеру:
Вы свободны... э-э...
Майор Стиннер, подсказал Вэбстер.
Да-да. Вы свободны, майор.
Стиннер удалился. Генерал закурил сигарету, помолчал некоторое время, потом поднял глаза на Вэбстера:
Я уже наслышан о том, что произошло во время тех испытаний 'телескопа'... Однако мне хотелось бы, чтобы вы, доктор, изложили мне самую суть этой, так сказать, неудачи. Кратко, пожалуйста...
Вэбстера разозлило, что этот выскочка-генерал не позаботился о том, чтобы они оба сидели и разговаривали как равные. Однако сесть было больше негде, и он, чтобы не стоять перед генералом в позе подчиненного, тоже закурил и стал расхаживать взад и вперед по диску. Его голос звучал сухо и высокомерно:
Суть несложна: порочен сам принцип такой стрельбы. Земля, видите ли, шарообразна, и траектория межконтинентального снаряда должна быть почти параллельна поверхности планеты. Точка попадания является в этом случае местом пересечения двух почти параллельных кривых, что, как известно из геометрии, есть событие довольно неопределенное... Он затянулся дымом, покосился на Хьюза, тот кивал головой. Стало быть, чтобы попасть в заданную точку Земли, нужно предельно точно задать снаряду направление и скорость. Эта скорость должна быть близка к критической семь и девять десятых километра в секунду. Перейдя ее, тело может вращаться вокруг планеты неопределенно долго...
Вэбстер, казалось, забыл, что перед ним генерал, он говорил громко и жестикулировал, будто перед студенческой аудиторией. Хьюз ритмично кивал, показывая розовую лысину, старательно зачесанную редкими серыми прядями с висков, и окидывал оценивающим взглядом расхаживающую перед ним долговязую фигуру. Он незаметно усмехнулся: все эти ученые топорщатся и стараются пустить пыль в глаза, пока их не возьмешь на крючок. 'Земля, видите ли, шарообразна...'
Задать нужную точность скорости и угла траектории дело весьма сложное, продолжал Вэбстер. В затворе этого 'телескопа' осуществляется цепная реакция, идущая почти со скоростью неуправляемого атомного взрыва. Ясно, что регулировать эту реакцию и развивающуюся в результате ее температуру в десятки тысяч градусов чрезвычайно трудно. Как я уже говорил, скорость снаряда может перейти предел в семь и девять десятых, и тогда... появляются 'спутники'. Мы были загипнотизированы потрясающими возможностями нейтриума и на некоторое время упустили из виду эти опасности. Когда же проект 'телескопа' был уже закончен и здесь приступили к сборке павильона, мы заметили, что при расчете 'азиатских траекторий' не все получается ладно... Я докладывал генералу Хорду, вашему предшественнику, сэр, об этих затруднениях, но он или ничего не понял, или излишне понадеялся на господа бога...
Хьюз перестал кивать и нахмурился ему не понравилось такое упоминание о боге.
Вэбстер продолжал:
Хорд твердил, что сейчас следует как можно скорее противопоставить 'телескоп' русским баллистическим ракетам, показать им, что и у нас есть не менее мощное оружие, что время не терпит и он не допустит замедления работ из-за каких-то перестраховочных пересчетов...
Да-да... сочувственно пыхнул дымом генерал.
Словом, когда год назад мы произвели три первых пристрелочных выстрела в зону в Антарктиде, то туда не попал ни один из снарядов: первый плюхнулся в океан неизвестно где, а два других перешли критический предел скорости и превратились в спутников Земли. Через девять дней их сбили русские...
Однако эти 'черные звезды' произвели в мире громадный эффект! поднял палец Хьюз. Какая тогда была военная конъюнктура, о-о! Так что испытание нельзя считать неудавшимся, дорогой док... Ладно, скажите: что вы предполагаете предпринять дальше с этой пушкой?
Ничего. Вэбстер пожал плечами. К сожалению, нейтриум не поддается переплавке.
Гм... Генерал в задумчивости закурил новую сигарету. А вы не думали: нельзя ли стрелять из 'телескопа' навесной траекторией, как из миномета? Тогда, насколько я понимаю, угол встречи снаряда с поверхностью Земли будет довольно определенным. Правда?
Да, но... Вэбстер снисходительно прищурился, это мало что даст. Чтобы поразить объект на расстоянии, скажем, в двадцать тысяч километров, пущенный вверх снаряд должен описать эллиптическую траекторию протяженностью почти в миллион километров, а это вряд ли будет способствовать точности попадания. И вообще...
Хорошо, но скажите мне вот что, док: а как насчет обстрела внеземных объектов?
Что вы имеете в виду? не понял Вэбстер.
Ну... ну... скажем... генерал задумчиво почесал переносицу, крупные постоянные спутники и Луну. А?
Гм... Действительно, хотя это может показаться парадоксальным, но 'телескоп' в гораздо большей степени годится именно для обстрела этих объектов. Снаряды будут лететь по вертикальной траектории... размышлял вслух Вэбстер. Чтобы преодолеть земное притяжение, нужна скорость немногим более одиннадцати километров в секунду. Если скорость увеличить, то возможна стрельба прицельная, абсолютно точная... Да, что касается Луны, то очевидно, что ее можно обстреливать с высокой степенью точности, если выбрасывать снаряды с начальной скоростью больше двадцати двадцати пяти километров в секунду. Это при атомном взрыве легко осуществляется. Что же касается обстрела спутников, то здесь расчеты не столь легки. Вероятно, спутники, вращающиеся на больших высотах порядка радиуса Земли и более, можно будет поразить... Это надо посчитать... Вэбстер вытащил из кармана блокнот.
Хорошо, хорошо! Генерал махнул рукой. Я полагаюсь на ваши знания, не нужно рассчитывать. Потом... Значит, если бы, скажем, Москва находилась не в восьми тысячах миль от 'телескопа', а на Луне, то попасть в нее было бы гораздо легче, верно?
Да. Конечно, если бы она находилась на обращенной к Земле половине Луны, тонко улыбнулся Вэбстер. Он еще не понимал, к чему клонится этот разговор.
А хорошо бы всех русских, да и китайцев заодно, переселить на Луну, не слушая его, сострил генерал. Пусть там строят свой коммунизм, а?
Да. Но лучше без их ракет... в тон генералу добавил Вэбстер. Ведь запустить ракету с Луны на Землю гораздо легче, чем с Земли на Луну: там притяжение в шесть раз меньше...
Вэбстер ожидал, что генерал оценит его остроту и рассмеется так же, как смеялся и своей, но Хьюз воспринял его слова совершенно необычным образом. Он вскочил со своего сиденья и уставился на Вэбстера помутневшими голубыми глазками в набрякших морщинах век. Потом стал быстро ходить по диску, потирая руки и бормоча:
В шесть раз легче? Это не шутки!.. Это не шутки, не шутки!.. В шесть раз меньше горючего для ракет, в
