чье присутствие рядом с собой он не замечает, водит его по городу, заранее зная, где он может оказаться. Однако этот неведомый кто-то не очень высокий профессионал, поскольку не учитывает, что случайность и закономерность в подобных обстоятельствах неплохо просчитываются. Ко всему он либо наивно верит, что Ярощук беспредельно сластолюбив, что тут же прилипнет к бумаге, намазанной медом, либо обстоятельства вынуждают его торопиться, и он во чтобы то ни стало торопится организовать сближение с красивой женщиной.
- Тогда пошли, - она явно обрадовалась. - Я Валентина. А вы?
- Алексей, - темнить в этом случае, чтобы не вызвать её настороженности, если она знает кто он, было неразумно. - Алексей Вадимович.
- Можно, я буду называть вас Ал?
- Пожалуйста, при условии если мне будет разрешено называть вас Аля...
Они проехали две остановки на троллейбусе, прошли к кирпичному дому, которые в московском просторечии называются 'сталинскими', поднялись на лифте на шестой этаж.
Квартира, в которой они оказались, поражала размерами - просторная прихожая, три огромные комнаты, широкая светлая кухня, большой балкон.
В гостиной был накрыт стол. Заметив, с каким интересом на него посмотрел гость, Валентина изобразила смущение.
- Ой, не обращайте внимания, - она кокетливо улыбнулась и легким движением руки поправила и без того прекрасно лежавшую на голове прическу. - У нас вчера с подружкой был междусобойчик. Сейчас я уберу.
Она взяла со стола фужер и тонконогую рюмку и, элегантно покачивая бедрами, вышла на кухню. Быстро вернулась, сдвинула стеклянную створку серванта, вынула чистый фужер и рюмку, поставила на столик.
- Присаживайтесь, Алексей Вадимович. Прошу вас.
Коньяк, кисти винограда, живописно свисавшие с краев вазы. Лососинка, аккуратно разложенная на удлиненном рыбном люде, красная икорка в икорнице, прикрытой серебряной крышкой - все это выглядело чрезвычайно заманчиво и вряд ли осталось после какого-то 'междусобойчика'. Здесь явно ждали гостя, но хотели создать вид, что угощение приготовлено случайно.
- Спасибо, Аля, у меня вечером много дел. И вообще я на службе...
- Вы меня обижаете.
Сделав вид, что уступает просьбам, Ярощук сел за стол.
- Поухаживайте за мной, - кокетливо предложила Аля. - Вино должен разливать мужчина. Разве не так?
Ярощук налил коньяк в благородные хрустальные рюмки. Предложил тост:
- За вас!
Но Аля перебила его.
- Сперва за наше знакомство.
Они выпили.
- У вас прекрасная квартира, - сказал Ярощук, которому нужно было сориентироваться в обстановке. - Куда выходит балкон?
- На проспект, - ответила хозяйка. - Можно взглянуть, если хотите.
Она вышла на балкон и встала у парапета. Внизу в быстро густевшей синеве лежал город. Словно разрубая его на две части вдаль тянулась прямая линия проспекта, с обеих сторон обозначенная сверканьем огней.
Ярощук стоял позади её, и она ждала что он её обнимет. Не мог мужчина не воспользоваться таким моментом. Даже если он сомневается в своей обольщающей силе и не знает - выйдет у него что-то из это затеи или нет он должен, нет, коли следовать психологии самца, он просто обязан попытаться её облапить и проверить свои шансы на успех действием.
Время шло, а гость ничем себя не проявлял. Он так и стоял за её спиной, совершенно не выказывая никаких желаний.
- Здесь прохладно, - сказала она.
После таких слов самый тупой ухажер должен был сделать что-то, чтобы женщине стало теплее.
- Принести платок? - спросил он. - Можно?
Его предложение заставило её обернуться. Он стоял на пороге и его мощная фигура атлета закрывала почти весь свет, падавший на балкон из комнаты.
'Дура, - подумала она. - Вот дура!' Надо было вести себя более вызывающе. А ей показалось, что мужчина, так легко и охотно принявший приглашение зайти к ней на чашку чая, окажется человеком более зрелым и опытным, которому будет не так уж трудно понять, зачем и почему одинокая женщина зовет в гости незнакомца. Теперь приходилось быстро менять тактику.
- Зачем платок? - сказала она с улыбкой и озорной ноткой в голосе. Обнимите меня.
'Ну, вахлак, обними же, рискни', - собрав всю свою волю, она попыталась мысленно отдать ему тот же приказ. И сделала шаг навстречу.
Он неожиданно отступил, не оборачиваясь перешагнул порог и вернулся в комнату.
- Заходите, здесь теплее.
Она подошла к нему вплотную и положила обе руки на его плечи.
- Вы меня боитесь?
Ярощук осторожно отстранился.
- Аля, вы угадали. Простите, но я старый трусливый и не раз битый бабник. Как святой апостол Павел я не раз спускался из чужих окон на веревке, спасаясь от ревнивых мужей...
Она не приняла его тона.
- У меня нет мужа. Зря вы испугались.
Но Ярощук видел - она нервничает. Вот прошла, взяла с серванта пачку сигарет. Руки её подрагивали. Прикурила и хотел подойти к окну, но он преградил ей путь.
- А к окну не надо. Сядьте, пожалуйста. Я гарантирую вам безопасность, если сумею обеспечить свою. Кстати, у вас есть оружие?
Она посмотрела на него с нескрываемым презрением.
- Что хотите найти? Гексоген или тротил?
- Не надо шутить. Я спросил серьезно. Чтобы вы это поняли, вот...
Ярощук вынул из кармана удостоверение и положил перед ней на стол.
- Прочитайте внимательно, оно подлинное. И поймете, почему встречаться даже с вашим ревнивым поклонником мне совсем не с руки.
- У меня нет ни мужа, ни поклонника.
Она повторила это с упрямой настойчивостью.
- Значит, мне показалось, что за вами следят. Если это так, я признаюсь, что поддался приступу трусости, извинюсь и с позором исчезну с ваших глаз. А пока - сядьте. Мы подождем моих друзей.
Он вынул из кармана трубку мобильного телефона, отстукал номер, приложил к уху.
- Василий, - сказал он спокойно. - Бери двух ребят. Запомни адрес. Ленинский проспект. Да, Ленинский. Дом... корпус первый. Шестой этаж, квартира двадцать. Внизу могут быть двое. Один - обязательно. Не сочти за труд прихватить их с собой.
Она сидела выпрямив спину и заливавшая лицо бледность стала заметна даже через слой румян. Глаза с расширившимися зрачками застыли.
Ярощук захлопнул клапан и убрал трубку в карман.
- Ну, не надо так, Валентина Ивановна. Не переживайте. Насколько я понимаю, вы в этой игре только маленький красный червячок на крючке-проглотушке. Мне важно выяснить, кто же держит в руках удочку. Если за вами нет ничего серьезного, обещаю, что вреда вам не причиню.
Она опустила голову, уткнула лицо в ладони и плечи её задрожали от рыданий.
- Вы замерзли? - спросил он участливо. - Хотите, я вас обниму?
- Нет, - голос её, сдавленный слезами, прозвучал неприязненно и глухо.
- Как угодно, - сказал он, взял с дивана висевшую на спинке белую пуховую шаль и накинул ей на плечи.
