- До того, товарищ командующий, что супостат давно и прекрасно знает о том, кто располагается на озере Голубень. Из космоса нас уже не раз фотографировали и снимочки расшифровали. Разве не так?
Адмирал промолчал. То, о чем Лукин справедливо догадывался, он знал прекрасно, но не в его правилах было подтверждать догадки подчиненных, пусть самые разумные. Иначе каждый подполковник или капитан-лейтенант начнут ощущать себя слишком умными, что в принципе недопустимо в условиях единоначалия и подчиненности.
- Думаю, товарищ командующий, хорошо известно и то, чей позывной 'Барракуда'. Сегодня радиопеленгация позволяет точечно определять, откуда идет сигнал. Так что назови наше подразделение хоть 'Пескарем', хоть 'Креветкой', передачи будут идти с берега озера Голубень. Зато, если на месте дислокации всегда будет работать рация с позывным 'Барракуда', а отряд уйдет в рейд с позывным 'Трепанг', не сразу выяснят, кто есть кто. Это и будет маскировкой не по форме, а по существу.
- А что, Лукин, в твоем рассуждении чтото есть.
'Добро' на сохранение постоянного позывного командир отряда боевых пловцов тогда получил, и эта стабильность 'Барракуды' сбивала с толку многих, кого беспокоила возможность появления в их расположении диверсантов.
Когда Рогов назвал цель - военно-морскую базу Радужная, Лукин позволил себе высказать удивление:
- Мы их щупали две недели назад. Там были сплошные дыры.
Рогов снисходительно улыбнулся.
- По результатам твоего рейда я отдал приказ. Отвел неделю на устранение прорех.
Они думают, что так быстро я их во второй раз поверять не стану. Понял?
- Так точно.
- Выйдешь завтра в ночь. И никому никакой информации. О деле знаем только я и ты.
В море группа Лукина вышла с наступлением темноты на каботажном транспорте 'Сучан'.
Суденышко лениво шлепало заданным курсом, ничем не привлекая к себе внимания.
Диверсанты разложили на палубе оболочки двух надувных лодок 'стрижей'. Один из пловцов прикатил стальной баллон, похожий на артиллерийский снаряд крупного калибра, и начаЙ[ надувать секции воздухом. Силу надува он контролировал по манометру и проверял кулаком. Правильно надутая секция была упругой и под ударами глухо звенела.
Закончив с одной лодкой, боец занялся второй. А в первую, готовую к спуску, команда начала загружать поклажу.
Имущество диверсантов - боеприпасы, сигнальные средства, макеты магнитных мин, аппаратура связи, продукты - было уложено в прорезиненные торбы, которые каждому суждено тащить на себе.
Хотя диверсанты брали с собой запасы по минимуму, барахла набралось достаточно.
Даже при желании облегчить груз и оставить за бортом хотя бы пять килограммов, сделать это было невозможно. Предварительный отбор вещей осуществлялся с крайней жесткостью.
Полезность каждого предмета обсуждалась и выверялась. Сами предметы обязательно взвешивались.
Лукин, полностью доверявший своим подчиненным, все же сам проверил качество погрузки. Она оказалась выше похвал. Все было размещено по своим местам и хорошо принайтовлено. Сказались утомительные тренировки, в ходе которых Лукин заставлял взрослых суровых мужчин раз за разом разбирать и собирать укладки, складывать и крепить их в нужных местах. Каждая вещь лежала так, чтобы при необходимости ее можно было достать и использовать без трудностей.
По сигналу Лукина транспорт лег в дрейф.
С подветренного борта поворотная шлюпбалка вывалила первого 'стрижа' за борт. Заработала лебедка, опуская утлое суденышко на воду. Волной 'стрижа' припечатало к судну, и он, скрипя транцами, закачался на волнах.
По двум нейлоновым линям два десантника скользнули вниз.Обосновавшись на 'стриже', они принайтовились и приняли весь остальной груз.
Лукин подал команду, и экипаж первого спущенного на воду 'стрижа' - в боевом ордере он должен был быть вторым - опустился по канату на свои места.
Столь же аккуратно и быстро оказался на волне и другой 'стриж' флагман боевого порядка. Последним на него спустился командир.
Заработали двигатели, и лодки отвалили от транспорта.
'Сучан' тут же пришел в движение и, резко сменив курс, стал уходить мористее. Кильватерная волна качнула 'стрижи'. Они остались одни среди темени и волн. Ходовыми огнями лодки себя не обозначали, хотя находились на судоходном фарватере.
Лукин определился по сторонам света, взял пеленг на маяк, располагавшийся на мысе Рогатый у входа в бухту военно-морской базы Радужная.
Двигатели, выведенные на полный газ, взревели, и 'стрижи' в строю левого пеленга рванулись к цели.
Они шли быстрее, чем рассчитывал Лукин.
Ветер дул бакштаг с правого борта, придавая лодкам дополнительную скорость, но в то же время сносил их мористее. Это мало беспокоило Лукина. Хуже, когда начинается отставание от графика.
Два раза на пути к цели 'стрижам' приходилось сбрасывать ход до самого малого. В первый раз, когда слева по борту, обозначенный ходовыми огнями, величаво проследовал океанский сухогруз.
Лодки, потерявшие ход, словно осели. Накатывавшиеся волны, а также полная тьма надежно укрывали их от обнаружения. Сейчас, если за акваторией ведет наблюдение радар, его внимание на какое-то время на себя отвлечет сухогруз. Крупная отметка цели на экране перекроет все остальное, что находится на ее фоне.
Во второй раз 'стрижи' легли в дрейф, когда мимо прошел сторожевик охраны водного района. Он двигался вдоль береговой полосы, обшаривая ее прожектором. Видимо, командир корабля считал, что любые диверсанты в бурную погоду и темной ночью предпочтут идти под прикрытием береговой кромки.
Только один раз луч прожектора мазнул по открытому морю, и всем, кто сидел в лодках, показалось, что свет задержался на месте. Но опасность пронесло. В этот момент 'стрижи'
покатились с гребня волны в глубокий провал и исчезли из поля зрения прожектористов.
Сторожевик, помахивая лучом, продолжал двигаться на восток, пока не исчез из виду.
Группа шла к цели в режиме радиомолчания, настроив рации на прием. Позывной командирского 'стрижа' - 'Абгалдырь', второго - 'Бурундук'. Несмотря на то что первое слово на слух неискушенного в морских делах человека звучит как абракадабра, а второе воспринимается названием лесного зверька, оба позывных на самом деле обозначали сугубо морские вещи. Абгалдырь - крюк на коротком отрезке троса. Им растаскивают якорные и такелажные цепи при работе с ними. Бурундук - снасть бегучего такелажа.
Уже на подходе к месту предполагаемой высадки заработала рация. С командного пункта отряда сообщали:
- 'Абгалдырь', ваш заказ на горючее подтверждаем. Дизельное топливо три тонны.
Керосин - одна тонна. Загрузка по прибытии.
По коду, принятому на период операции, под керосином значился крейсер. Одна тонна - он в гавани один. Дизельное топливо - эсминцы. Три тонны - на базе у пирсов их три.
Сообщение продублировали три раза, зная, что подтверждения о получении радиограммы не последует.
У песчаной косы лодки сбросили ход до самого малого. За кормой еле слышно булькали подводные выхлопы двигателей. Теперь стали слышны глухие удары волн. Они били в округлые скулы лодок, и дутая внутренность отзывалась тяжелыми вздохами.
- Головы! - гаркнул Лукин, приказывая людям пригнуться.
Над ними, слепя глаза, полоснул и тут же унесся в сторону луч прожектора. Лукин стиснул зубы. Он понимал - охранение бдело, и если их обнаружат - это не случайность, а результат старания и упорства подразделений ОВРА. Но понимание возможной беды нисколько не смягчило бы терзаний самолюбия.
Словно угадывая мысли командира, мичман Веркин прошипел со злостью:
