день. Кажется, камеру хранения поз же перевели на старое место. Незнакомка больше не появлялась. Думаю, она поплатилась все же за неопытность. С вещами в камере хранения пока не происходило ничего загадочного, голубой комнаты как не бывало. И это лишний раз говорило о серьезности случившегося.
Однажды на набережной я засмотрелся на зеленый камень в перстне. Молодая высокая грузинка стояла с подругой в нескольких шагах от меня. Камень на тонкой красивой ее руке живо напомнил о незнакомке.
Вот когда вспомнился странный сон! И светлый круг на стекле вертолета, и сломанная игла в оконном переплете... Камера хранения под эстакадой закрыта не случайно: ведь это вмешалась вторая женщина с зеленым гранатом. Наверное, это совсем обычная с виду женщина, а узнать ее можно по лучистому камню. О ней говорила со мной во сне незнакомка! ('Узнать предупредившего я могла бы по зеленому гранату. Такому, как у меня. Разве что крупнее и ярче'. - 'Значит, это женщина?' - 'Женщина. Только... как это сказать... выше рангом...' - 'И она здесь?.. Та, другая?' - 'Выходит, здесь'.)
...Я потянул Женю. Она освободила свою руку. Я подошел к девушке-грузинке. Мне запомнилось ее имя: Теа. Подруга ее вставила словцо:
- Все же Теа не продавщица ювелирного магазина, чтобы спрашивать у нее о драгоценностях.
- Ну что ты, Нина, - возразила ей Теа. - Если человек хочет узнать, что это за камень, я отвечу. Мой родной дядя Гиви подарил этот перстень мне в день рождения. - И Теа царственно подняла руку и показала мне его, и я убедился, что это не совсем то.
- Камень вам очень идет, - произнес я, памятуя, что Женя, вероятно, наблюдает сценку.
- Очень! - ответила подруга с акцентом (в грузинском языке нет ударений): - У Теа зеленые глаза, а у дяди Гиви хороший вкус.
- Спасибо, Теа. Спасибо, Нина, - скомкал я разговор, пытаясь быть учтивым.
Подруга Нина пожала плечами. Я вернулся к Жене, она холодно сказала:
- Интересуешься зелеными камушками?.. Это хризолит, а вовсе не гранат.
- Теперь я это знаю. Спасибо.
Чуть позже я вспомнил этот эпизод, но тогда меня уже не удивило, что Женя на расстоянии нескольких шагов смогла рассмотреть, что это не гранат, во всяком случае, не тот гранат, который я искал.
Мы пошли на пляж. Искупались. Знакомая электричка промелькнула в послеполуденный час над берегом. Аромат смол, пологие волны, красноватая галька, тишина... Мгновенное, щемящее чувство утраты. Или, быть может, предчувствие тревоги...
- Я сейчас уезжаю, - спокойно произнесла Женя.
- Как это - сейчас? А вещи, чемодан?
- Чемодан мне больше не понадобится.
- Шутить изволите!
- Нет. У меня всего несколько минут...
- Почему же ты меня не предупредила? - воскликнул я.
- Ну, знаешь... меня вовсе не надо провожать. Я сама.
- Сама!.. - повторил я и осекся.
Женя поспешно собиралась, а сумочка ее оказалась открытой, и я заметил внутри большой зеленый камень. Я замолчал как завороженный. Наши глаза встретились. Она тянула сумочку к себе. Но продолжала смотреть на меня. Перстень выскользнул на гальку. И подкатился к моему локтю. Еще не осознавая происшедшего, я поднял его. Отполированные грани сверкнули, и под ними грозно вспыхнул белый огонь.
- Гранат... - бормотал я смятенно, разглядывая камень, - такой я уже видел...
- Дай-ка, - тихо сказала она.
Я понял все; некстати выдавил из себя:
- Я никому не скажу, - и вернул ей камень.
- Можешь рассказать, если захочешь. Разве поверят? - Она улыбнулась.
- Значит, я тебя не буду провожать?
- Это невозможно.
- Непонятно, зачем тебе нужно было оставаться здесь так долго. Когда тебе вернули в камере хранения кофточку и ты обнаружила ошибку, все могло быть кончено. Ведь ты из-за этого сюда пожаловала?
- Но потом... был отпуск, каникулы, - проговорила она, а я подумал, что этот ответ ей вполне мог подсказать зеленый гранат.
- Я сама так решила. - Она поднялась. - И ни о чем не жалею.
Там, где были ее колени, в мелкой красноватой гальке остались две продолговатые ямки. Рука ее легла на мое плечо. Гранат полыхнул зеленым огнем и оказался на ее безымянном пальце.
- Странно, что я не носила его на руке все эти дни, правда? - она наклонилась, словно хотела что-то добавить, но передумала.
...Я смотрел ей вслед, пока глазам не стало больно от ослепительного солнца.
