снилось нечто похожее. Феи, одним словом. Утром, улыбаясь, он вспоминал иногда эти сны в мельчайших подробностях. Однажды его точно обожгло. В сказке о Морег он не все понял. Но сон помог - и он неожиданно для себя продолжил сказку. Он уверял, что от этого она стала правдоподобней. Но он ничего не изменил в оригинале, лишь добавил подробности, которых не хватало. Не хватало... Когда он понял это, то сел за письменный стол... Точно так же он записал для себя историю, продолжавшую удивительные встречи туристов с феями в замке Данвеган.
Легенда
Ладно, это даже интересно - прочесть одну-другую сказку на сон грядущий.
Это произошло не так уж давно в районе летних пастбищ, где стояли хижины и дома горцев-фермеров. Доналд Мак-Грегор - так звали одного из них. Морег была его дочерью. В зарослях вереска белело жилище, дверь которого никогда не запиралась. Славная это была хижина, в ней хватало места для очага и двух крохотных комнат. Дом оживал, когда Мак-Грегор и его дочь приводили к озеру своих овец. Внизу, под горой, поднимались густые травы, среди белых теплых камней журчал ручей, впадавший в озеро. Ручей делал петлю, и соседи советовали перенести летник выше: достаточно было бы прорыть второе русло для ручья - и хижина Мак-Грегора оказывалась расположенной как бы на острове. Это важное обстоятельство.
В легендах и преданиях встречаются странности. Объяснить их непросто. Будто бы в озере обитало чудище - водяной конь. Никто не знал его настоящего облика: то он являлся в обличье ворона, то казался издали старухой с клюкой, то огненно-рыжей лисицей, то черным зверем в водах озера. И чудище ни в одном из своих обличий не могло будто бы преодолеть текучую воду, когда выходило на берег поохотиться.
Никто не знал и не знает до сих пор, каково оно, это чудище на самом деле. Говорят, одному из фермеров, предшественнику Мак-Грегора, не повезло. Он увидел водяного коня и умер от сердечного приступа. Он никому не успел даже рассказать о нем и дополнить таким образом предание. Мак-Грегор же улыбался, раскуривал свою трубку, слушал россказни о водяном коне, но так и не соизволил оградить свой летник струей текучей воды.
- Я поверю в существование чудища не раньше, чем встречусь с ним, сказал он однажды соседу.
По словам этого соседа, водяной конь огромен и страшен и много людей пропало без вести, став его жертвами.
- Если эти люди пропали без вести, значит, они слишком загостились у друзей. Возвращались домой под хмельком, споткнулись где-нибудь в темноте, ну и свалились в пропасть. - Так отвечал на это рассудительный Мак-Грегор.
Морег прислушивалась к разговорам, которые вел отец, и знала о водяном коне. Долгими летними днями сиживала она у порога хижины за прялкой и пела песни белому с черной отметиной ягненку, которого нашла в густой траве. Когда над водой оставался край солнца, девушка спускалась к озеру и собирала овец. С горы она бежала босиком, вприпрыжку. И каждый куст вереска был ей знаком, и каждый камень, и каждый извив быстрого ручья. Но лиловые тени иногда оживали, и она убеждала себя, что нет и не может быть никакого водяного коня и, значит, бояться нечего. Разве можно не верить отцу?
Но почему же тогда дрожь пробегала по телу, когда она видела совсем рядом темные воды озера? О чем-то шелестели листья прибрежных рябин, и она вслушивалась в их шелест, бледнела и, оглядываясь, пятилась назад, ближе к дому. Что за страх овладевал ею? А утром все оказывалось на своих привычных местах: вода была приветливой, тени исчезали, светлые гребешки волн лизали изумрудную траву, и Морег корила себя за выдумки. Постепенно Морег привыкла к тому, как непостижимо странно менялось все в ее мире с приходом сумерек.
В конце концов, это был ее дом, а разве само слово 'дом' совместимо со страхом? 'Нет, - думала Морег, - не совместимо, все-то придумали досужие люди, ничего такого нет и быть не может!'
* * *
Дочитав до этого места, я закрыл глаза. Свет в отеле яркий, я включил бра, но и при свете бра строчки начали сливаться, двоиться - быть может, я устал от впечатлений, от дороги. За несколько дней хотелось увидеть слишком много.
Отчетливая, простая мысль: образ девушки правдив. Как это получилось у безымянного автора? Источник, конечно, не внушал доверия, но это ощущение растерянности, боязни, желание уйти поскорее от опасного, внушающего ужас места... Очень похоже на правду. Лежа с закрытыми глазами, я думал об этой истории с Морег так, как будто собирался разобраться в ней. Однако в чем тут, собственно, разбираться? Разве это не сказка?
И я вернулся в страну сказок.
* * *
Молодой человек появился как-то утром у порога хижины. Морег вздрогнула, увидев его тень, подняла голову, оставила прялку. Незнакомец смотрел на нее ласково и вежливо приветствовал девушку; попросил воды, и, пока он пил, Морег присматривалась к нему. Статный, красивый... А волосы! Густые, темные, тяжелые, блестящие. И влажные. От росы, что ли? На лугу ночевал - и промок. И одежда влажная. И Морег спросила:
- Как это ты ухитрился так вымокнуть. Ведь на небе ни облачка!
- Да вот шел я по берегу озера, - не долго думая, отвечал молодой человек, - поскользнулся и упал в воду. Ничего, скоро обсохну. День-то какой погожий!
Он присел рядом с Морег, стал рассказывать ей веселые-превеселые истории. Она слушала и удивлялась себе: что-то в ней происходило такое, что мешало ему верить, не хотела она больше слушать его, а что-то принуждало ее к этому. Она была настороже. Вот он пригладил рукой волосы. Зеленая нитка соскользнула с них и упала у ее ног. Такая трава росла на дне озера. Морег вздрогнула. Еще одна травинка упала с его волос. Ее отец иногда ловил рыбу сетью - и девушка знала, что это за трава, и знала, что встречается она только на самых глубоких местах и опутывает снасть так, что трудно совладать с ней.
Юноша спросил, почему она вздрогнула.
- Трава... - ответила Морег. - В твоих волосах... трава.
- Но я же сказал, что упал в воду!
- Да, конечно, - ответила Морег и попыталась улыбнуться. - Наверное, я такая пугливая, всего боюсь.
- Чего же ты боишься сейчас? - В глазах юноши промелькнула странная тень, словно прикрывшая на мгновение его мысли.
Тут вдруг Морег припомнила, что рассказывал один из фермеров. В глазах водяного коня всегда как бы отражались темные волны. Море ли то было, озеро ли - никто не знал. И она увидела в глазах юноши это отражение темной безрадостной воды. Цепенея от ужаса, она все же нашла в себе силы подняться и побежать прочь от дома, от незваного гостя.
Сердце ее колотилось так, что заглушило остальные звуки, но она знала, что он бежит за ней, и боялась оглянуться! Да, это была погоня. Она выбивалась из сил и слышала уже тяжелый топот за спиной.
...У легенды было два конца. Один - счастливый - в тексте. Морег якобы успела перепрыгнуть ручей, и водяной конь остался на другом берегу, потому что текучая вода была для него непреодолима. Но в той же книге, в примечании, я нашел совсем иную концовку, которая, быть может, не нравилась читателям. Согласно этой второй версии, Морег не успела перепрыгнуть через ручей. Она стала пленницей водяного коня. Подобно русалке жила она с тех пор на дне озера и должна была вернуться домой лишь через много лет с букетом белых цветов. Их десять, этих ослепительных цветков, по числу лет, проведенных в неволе. И один цветок, как я знал, появлялся неожиданно на озерных волнах, когда Морег собирала свой букет в подводном саду.
Важная подробность: для девушки это было лишь сном или мимолетным видением. Время почти не коснулось ее. Она должна выйти из озера и как ни в чем не бывало направиться к своему дому. Только этого дома уже не было. Мак-Грегор вскоре умер. Место было предано забвению. От летней его хижины осталось лишь несколько белых камней в зарослях папоротника.
Батурин показывал мне эти камни.
Я запомнил их расположение: три больших камня образовали вершины треугольника, четыре камня поменьше лежали внутри этого треугольника. И ничто больше на этом заброшенном месте не напоминало о жилище Мак-Грегора.
Действительно ли здесь был летник Мак-Грегора? Действительно ли у него была дочь? На эти вопросы Батурин отвечал утвердительно.
Зеленые человечки?..
Я, конечно, не специалист. Мне трудно судить, возможно ли это. И если возможно, то как это достигается. И все же я читал чуть ли не об
