королевская рать. Кто-то из придворных откровенно смеялся над прохожим, многие не ленились огреть горемыку плетью. Но убивать его не стремились. Не та это была для них дичь!
На площади же тем временем продолжала наблюдаться загадочная кутерьма. Взад и вперед сновали переполненные бойцами грузовички, колоннами шли танки и раскрашенные в камуфляж броневики. Смысла этой суеты Георгий не понимал и потому старался держать в поле зрения оба монитора.
Кажется, они так и не сообразили, что же все-таки произошло. С противником-невидимкой лилипуты, по всей видимости, сталкивались впервые. Возможно, этим и объяснялся столь обильный наплыв игрушечных войск. В панике объявили какую-нибудь особую тревогу и, выгнав технику из ангаров, поспешили ввести в городе чрезвычайное положение. Скорее всего о тайниках они ничего не знали, и это, разумеется, играло ему на руку. Иначе и не прошел бы трюк с исчезновением. По улочке, покинутой Георгием в столь роковую минуту, теперь раскатывали во все стороны курьеры-мотоцикли
сты, стремительно проносились крылатые тени самолетов. Кстати, было бы чрезвычайно интересно знать, чем вооружен такой истребитель! Что, если под крыльями у него не только пулеметы, но и самые настоящие ракеты? Да и почему, собственно, нет? Вполне возможно!..
Георгий нахмурился. Что способен натворить стреляющий танк, он уже имел удовольствие лицезреть. О возможной силе ракет мысли приходили самые печальные. Тем более, что этот тайник его несколько разочаровал. То есть, грех говорить, подвернулся он как нельзя вовремя, но мониторы мониторами, а как выбираться обратно, если нет сколь-нибудь эффективных средств защиты? Ни оружия, никакой иной загадочной аппаратуры, вроде того прошлого приборчика. Георгию предлагалась традиционная ванна, набитый консервированными продуктами буфет, а также электронные средств
а внешнего наблюдения. Еще в одном из настенных ящичков Георгий обнаружил пластиковые пакеты с зерном. Что-то вроде гороха и зерна помельче, напоминающего просо. Тут же лежали и гладкие трубки, назначение которых для него так и осталось неясным. То есть, с зерном все было более или менее понятно -- можно сварить кашу, но зачем ему металлические трубки? Мешать варево? Или выцеживать потом наподобие коктейля?
Хрустя галетами и попивая из стакана кисельную смесь, он по второму кругу обошел маленькое помещение. Смешно, конечно, предполагать, что в секретной комнатке припрятан еще один тайник, но Георгий тем не менее не поленился нажать на все сколь-нибудь заметные выступы и плиты. Заглянул под ванну, внимательнейшим образом изучил низенький потолок. Увы, ничто не внушало ни малейших подозрений -- никаких швов, никакой ложной штукатурки. В общем сиди и кукуй. Выдумывай ядерную бомбу или икс-лучи...
Георгий с любопытством взглянул на лампу накаливания. А может, использовать против лилипутов здешнее электричество? В самом деле! Подключиться к патрону и испытать на сопротивление какой-нибудь броневичок? Не могут же они быть неуязвимыми до такой степени! Только вот где взять провода? Да и подпустит ли броневичок на критическую дистанцию?
Он отставил кружку в сторону, снова покрутил в руках трубки. Похожий на бронзу металл, гладкая шлифованная поверхность. В детстве он из таких плевался. Мелкими яблоками или тем же горохом. Если попадало по голой коже, получалось пребольно, и проще простого было выхлестнуть глаз, за что и шпыняли их взрослые, сплошь и рядом разоружая, с гневом жалуясь потом родителям.
Георгий дунул в одну из трубок, задумчиво хмыкнул. Или это ему сейчас и предлагается? Из ружья нельзя, а из такой вот плевательницы можно? Ерунда, разумеется, но почему не попробовать?..
Вспоров пакеты, он выудил пригоршню зерен, с удивлением взвесил на ладони. Весомое однако зернышко! И что особенно удивительно -- 'просо' значительно тяжелее 'гороха'. То есть, если взвешивать на руках. Хорошо бы, конечно, иметь настоящие весы, но где их возьмешь?
-- А ну-ка, Билли, сыграем в бильярд! -- Георгий заинтересованно взял одну горошину и бросил на стол. Зернышко проса катнул навстречу. Шарики сшиблись, и зерно проса, отбросив с дороги горошину, продолжило путь. Вот вам и искомое доказательство теоремы! Два делим на два, а получаем четыре! Великан легче кошки, а кошка стремглав уносится прочь, едва завидев Георгия... Капитан, что произойдет, если мы столкнемся с айсбергом?.. Как что? Конечно же, айсберг поплывет дальше!..
Георгий мучительно наморщил лоб. Вспомнилось вычитанное из тех трамвайных книг -- что-то о малом, пожирающем большое, какие-то завуалированные мысли о сотворении мира. Кажется, к гороху с просом они имели самое прямое отношение. Во всяком случае было там что-то весьма важное! Про то, чем можно погубить малое. То есть, кажется... Ну да! Малое -- еще более малым и более никак!..
Взволнованный, он забегал по комнатке, время от времени посматривая на мониторы. Суета лилипутских армий продолжалась. Город, наверняка, брали в клещи, постепенно сужая радиус поиска, по второму и третьему кругу облетая подконтрольные районы. Камера отчетливо демонстрировала, как на ту же площадь свозят отстреленных крыс, кошек и собак. Должно быть, маленький народец начинал нервничать, коли пулял во все живое. Пора было вылезать из подвала. С трубками и зерном, честное слово, стоило попробовать! Просто на всякий пожарный. А вдруг?..
Этот вечер он отвел себе для отдыха и тренировок. Лежа на узенькой кушетке, поочередно то горохом, то более убойным просом, варьируя разнокалиберные трубки, плевался в спичечный коробок, поставленный у стены. В том, что это и есть искомое оружие, Георгий уже не сомневался. Горошины легко прошивали коробок, ломая керамическую плитку, застревали в глубине стены. Рискнул он плюнуть и в бетонный свод, получив аналогичный результат. Оставив аккуратное отверстие, горошина ушла в бетон, как шило в хлебный батон. Шомполом от ружья он попытался измерить глубину про
битого тоннеля, но длины стального прута не хватило, что повергло Георгия в шоковое состояние. Было чего пугаться! Ведь поначалу он собирался опробовать мощь нового оружия на собственной ладони! Легко было представить, что натворило бы безобидное зернышко! Продолжая дырявить стены убежища, Георгий с возрастающей надеждой поглядывал на заполненные зерном пакеты. Лилипуты, суетящиеся на экранах, уже не казались такими грозными.
* * *
-- Рядовой Иванов! Для чего в армии нужен ствол?
-- Полагаю, что для калибра.
-- А с подлодки вас почему турнули?
-- Виноват! Привык спать с открытой форточкой...
Проверяя экипировку, Георгий еще раз охлопал себя по карманам, невесело хмыкнул. Да-с! Такой вот у нас армейский юмор -- насквозь из жизни. Только вот шутили все больше полушепотом и прикрывая рот -- по кухням да по курилкам. Но и смеялись, как не смеются на нынешнем КВН. Потому как запретное, может, и не смешнее, но уж, конечно, слаще...
Клавиша управления входной дверью темнела перед глазами, но он все никак не решался. Увы, в его случае ни окон, ни форточек не предусматривалось. Как и на подлодке. Дверь в убежище распахивалась лишь на две-три секунды, а там как успеешь. Да и с калибром наблюдалась все та же несуразь. Если верить пропечатанному в книгах, то просо получалось опаснее гороха, а горох -ружейной пули. Прихлопнуть какого-нибудь великана было проще пареной репы, а вот оцарапать невзрачного лилипутика -- более чем проблематично. Непривычную математику следовало усваивать заново,
пересиливая внутренний скепсис. Даже в самом волшебном мире человек не способен враз отказаться от прошлых истин. Ибо истины становятся догмами, а догмы сеют сотни привычек. Такова жизнь, таковы ее неписанные правила... Он порывисто вздохнул. Как ни крути, единственный способ выявить правду сегодняшнего дня -- это выйти наружу. Без опыта нет и выводов, без ошибок -побед и новаций...
Он поднял руку, коснулся теплого пластика, и, подчиняясь клавише, стальная дверь с жужжанием отошла в сторону. Георгий, пригнувшись, выскочил под открытое небо, торопливо огляделся. Все та же пышущая жаром улица и те же клетчатые здания вокруг. Шахматы -- ЕГО, не чьи-нибудь, -- продолжались.
..Первую цепь он положил единой струей. Горох с пугающим треском крошил тротуар, рикошетировал вверх, валил наповал бравых недомерков. Сам же Георгий напоминал в эту минуту разошедшегося не на шутку музыканта. Раздутые щеки, выпученные глаза, в руках тонкая трубка-дудочка. Не поленился -- напихал 'боезапаса' в рот, сколько сумел. Горох -- за правой щекой, просо -- за левой. А лилипутов оказалось тут не так уж и много: оцепление в три-четыре десятка стрелков и два притулившихся у бровки танка. Никто его, разумеется, не надеялся здесь увидеть. В ожидании приказов п
ехота сидела на земле, лениво курила, вела абстрактные беседы -- словом, расслабились солдатики, за
