гигантского лука стрела, вспарывая небо, мчалась она ввысь.
Горелов очень скоро набрал заданную высоту и не успел еще перевести машину в горизонтальное положение, как с командного пункта штурман приказал:
-- 'Старт-143', цель выше. Курс прежний.
Движение рулей -- и большая стрелка описала на высотомере круг. Настали для молодого летчика секунды, когда наводящие команды посыпались одна за другой. В эту ночь перехваты учебных целей выполняли и другие летчики дивизии, и Горелов, связанный с командным пунктом радиоканалом, чутко ловил свои позывные. По этому каналу он получал указания, докладывал об их исполнении. Эфир кипел пестрыми, малопонятными для непосвященных фразами.
'Вам курс триста тридцать, высота пятнадцать' -- это командовали ему. 'Высота занята' -- это уже сообщал он. И снова ему: 'Цель на встречных, приготовиться к развороту влево'. Потом он: 'Разворот выполнен'. И опять ему: 'Цель справа, включите высокое'.
Двадцатый век освободил летчика-истребителя от необходимости напрягать зрение, чтобы в ночных условиях увидеть цель при сближении и маневрировать пере атакой. Всю эту сложную работу теперь выполняет всевидящий радиолокационный прицел, и в кабине реактивного истребителя летчик, преследующий противника, больше похож на инженера, склонившегося над прибором, чтобы произвести опыт, чем на бойца.
Чуть ссутулившись, следил Алексей за пульсирующими метками на матовом экране, маневрируя в воздухе, загонял их в пространство, которое именуется на прицеле 'лузой захвата'. А когда верхняя и нижняя метки совпали, радостно воскликнул: 'Захват произвел!' Потом нажал кнопку. Две метки на экране пропали, и вместо них появилась одна новая. Летчики ласково именовали ее в обиходе 'птичкой'. Теперь 'противник' находился в центре сетки прицела. Еще небольшой маневр, и Горелов торжествующе передал:
-- Цель атакована.
-- Молодец, возвращайтесь, -- сказала ему земля.
Он увидел, как резко отвалил вниз самолет-цель, исчерпавший полностью свою миссию в этом ночном полете. Горелов хотел переключить радиостанцию на второй канал, связывающий его не с командным пунктом, а со стартом, но вдруг впереди, повыше себя, заметил еще один синий бортовой огонек. Охваченный небывалым азартом от радости, что первая ночная атака увенчалась успехом, он запросил КП.
-- Снова вижу цель. На этот раз визуально. Разрешите повторить атаку?
С командного пункта не сразу дошел до него неуверенный голос:
-- Если видите, повторите.
Горелов увеличил обороты турбины и потянул ручку на себя. Снова истребитель полез вверх. Зеленый огонь, подрагивая, манил к себе. Кажется, он вот-вот импульсами забьется в прицеле, и тогда можно будет еще раз передать на землю: 'Закончил вторую атаку'. Но прошли две минуты, три, а метки на экране не появлялись. 'Что за чертовщина?' -- подумал Алеша. Все так же дразня Горелова, цель не приближалась и не удалялась. 'Подожди, я сейчас тебя все-таки возьму, -- упрямо подумал Алексей. -- Быть не может, чтобы не взял на таком сильном перехватчике'. Он еще круче задрал нос истребителя и неприятно похолодел от того, что машину, всю, от стабилизатора до капота, охватила мелкая дрожь Глянул на доску приборов -- стрелка давно уже перешагнула предельную высоту. В ту же минуту прозвучал строгий окрик земли:
-- 'Старт-143', немедленно снижайтесь!
А зеленый бортовой огонь неизвестного самолета все манил и манил. Казалось, набери еще с полтысячи метров, и тогда он никуда не уйдет.
-- Разрешите еще пятьсот метров набор? -- запросил Алеша.
-- Запрещаю, -- донеслось с командного пункта.
-- Вас понял, -- сообщил на землю Горелов и, опустив нос самолета, стал снижаться.
Через несколько минут он по всем правилам сел. Подбежал техник самолета и лаконично спросил, будут ли замечания.
-- Полный порядок, -- бодро ответил Горелов.
-- Вас тут посыльный искал, -- сообщил техник. -- Передал, как только зарулите -- немедленно к командиру.
-- К какому командиру? -- уточнил Алеша. -- К командиру эскадрильи?
-- Нет. К майору Климову велено.
Пожав плечами и предчувствуя что-то недоброе, Горелов зашагал по летному полю к разрисованной в шахматную клетку деревянной двухэтажной будочке, где размещался СКП. Пока он дошел, последние самолеты вернулись с учебного задания и, оглушительно ревя турбинами, заруливали на стоянки. Электрическое Т и стартовые огни на взлетной полосе были выключены. Сразу на аэродром навалилась темень. Из приоткрытой двери выбивалась жиденькая полоса желтоватого света. Алексей распахнул дверь и скрылся в ее проеме. По узкой винтовой лестнице поднялся на второй этаж. В остекленной комнате, откуда был виден весь, до квадратного метра, аэродром, майор Климов, замполит Жохов и еще несколько офицеров собирались домой.
-- Товарищ майор, -- входя в комнату, отрапортовал Алексей, -лейтенант Горелов по вашему вызову явился.
Климов, сгоняя усталость, провел сверху вниз обеими ладонями по лицу. Тонкие его губы сжались.
-- Доложите о выполнении перехвата.
-- На высоте семнадцать тысяч восемьсот получил первую команду с КП, стал сближаться с 'противником' и атаковал его в двадцать три сорок одну.
-- А дальше?
-- Дальше 'противник' ушел маневром вниз, и я на время потерял его из виду. Потом увидел над собой левый его бортовой огонек и попросил у КП разрешения атаковать вторично.
-- И атаковали?
-- Нет, -- смущенно признался Алеша.
-- Почему же?
-- 'Противник' был впереди, выше меня. Я набрал максимальную скорость, поднял самолет еще выше и почувствовал тряску. В это время с КП приказали возвращаться.
-- Как вы думаете, -- кусая губы, поинтересовался майор Климов и покосился на замполита Жохова, который, отвернувшись, делал руками какие-то знаки присутствующим. -- Почему же самолет одинакового с вашим типа сумел подняться выше, а вы нет?
-- Я до сих пор ломаю над этим голову, -- совсем не по-уставному развел Алексей руками. -- Кажется, так близко до него оставалось, а у меня двигатель уже не тянул.
Едва он закончил нескладную свою речь, как все присутствующие оглушительно расхохотались.
-- Ну и потешил! -- вытирал слезы Жохов.
Потом, как по команде, замполит и командир полка с двух сторон приблизились к Горелову, обняли его, растерянного и недоумевающего, за плечи.
-- Милый ты мой, -- совсем уже по-домашнему заговорил Климов. -- До этого самолета, который ты столь победоносно пытался атаковать, было, если верить нашей астрономии, по меньшей мере, всего- навсего несколько миллионов километров, а система этого самолета, опять-таки в нашей астрономии, именуется Венерой. Вот за кем ты гонялся, дорогой мой!..
-- Быть того не может! -- воскликнул Алеша потрясенно.
Командир полка ободряюще похлопал его по спине:
-- Ладно, ладно, иди отдыхать, космонавт. Задание выполнил хорошо. И за дерзость хвалю. А мастерство, оно сразу не приходит ни к кому.
= x x x
В дружной семье летчиков, жадных до всяких подначек и острот, за Алешей после этого ночного происшествия прочно укрепилось прозвище Космонавт. В эскадрильской стенной газете появился разрисованный красками шарж. Ночное небо, осыпанное большими и малыми звездами, внизу летит космический корабль 'Восток-1' с выглядывающим в иллюминатор Юрием Гагариным, немного выше его -- 'Восток-2' с застывшим в удивлении Германом Титовым, а еще выше, устремляясь к Венере, несется на своем реактивном истребителе Горелов с лихим выкриком: 'Догони-ка попробуй'. Подпись под шаржем гласила: 'По небу полуночи ангел летал' и дальше
