- Так, - сказал Гнедин. - Садитесь, Катя, за руль, а мы поднимемся наверх и там подтолкнём.
- Или сама выскочит, без нас-то небось полегче пойдёт... - согласился Мишаня.
- Нет. - Катя говорила тем жестяным голосом, который был у неё признаком стопроцентного и не подлежащего никаким компромиссам отказа. - Вы, Владимир Игнатьевич, должны быть в машине.
Гнедин невольно улыбнулся:
- Катенька, вы же дама... Как вы это себе представляете - я за рулём, а дама толкает?
Его джентльменство отскочило от неё как от стенки горох. К тому же и чувства юмора у этой особы не было вовсе, по крайней мере на службе.
- В машине, - сухо пояснила она, - у вас будет больше шансов прорваться, если этот лёд нам здесь нарочно устроили.
Гнедин переглянулся с Мишаней, а Катя добавила:
- Если вдруг что, сразу разворачивайтесь и не ждите нас, уезжайте быстро в объезд. И помощь по телефону...
Она не стала вдаваться в патетику - 'мы их задержим', - но всё было ясно и так. В некоторых случаях, как Гнедин успел убедиться, с ней было бессмысленно спорить.
- Железная леди, - вздохнул он, с содроганием вылезая из кондиционированного салона и перебираясь за руль. - Ну, с Богом!..
Он начал разгон, а Мишаня и Катя побежали рядом, держась за углы багажника. Избавившись от добавочного груза, 'Вольво' действительно шла вверх резвее и легче, но, попав на чёртову плешь, опять заелозила. Да ещё начала заваливаться носом в ту сторону, где была Катя. Мишаня заметил и сразу ринулся выручать, но какое-то время Кате пришлось сражаться с тяжеленной 'Вольво' одной. Выталкивать её, упираясь ногами в сплетение корней на обочине, а руками - в крыло... Ничего: девка она была очень крепкая, справилась, да ещё Мишаня помог - 'Вольво' наконец преодолела критическую точку и с победным рёвом выскочила на гребень подъёма.
Телохранители внимательно огляделись, но угрозы не обнаружили, и Мишаня подошёл к водительской дверце.
- Могу я повести, - предложил Гнедин. Небольшое приключение приятно освежило и встряхнуло его, заставив поверить в успех, в то, что проблемы будут разрешены и завтра выглянет солнце.
- Как хотите, - равнодушно согласилась Катя и села на своё место.
Уже на прямом как стрела Московском шоссе Владимир Игнатьевич внезапно заметил, что Катя сидит неестественно напряжённо, втискиваясь поясницей в глубокое кресло. И украдкой кусает губы, отворачиваясь к окну.
- Что с вами, Катенька? - спросил Гнедин участливо.
- Ничего, - ответствовала 'железная леди'. - Всё в порядке.
Она доехала с ними до места, сдала его с рук на руки и отбыла, прямая как палка, а вечером позвонил Плещеев:
- Владимир Игнатьевич?
Гнедин узнал его голос и внутренне содрогнулся, но успел справиться с собой и сразу спросил:
- Сергей Петрович, я вас сам побеспокоить хотел... если можно... Скажите, пожалуйста... я знаю, что вы... о Даше Новиковой... что-нибудь..?
Плещеев невесело вздохнул в трубку:
- Пока всё то же самое... к нашему великому сожалению. Если будет какая-то информация, я вам немедленно сообщу.
- Да... я тут всё про её родителей думаю... Как им сейчас, наверное... такие милые люди...
Плещеев вежливо помолчал. Потом сказал:
- Я должен перед вами, Владимир Игнатьевич, извиниться, но Екатерина Олеговна слегка приболела.
- Господи Боже мой, надеюсь, ничего серьёзного?..- На сей раз Гнедин был вправду обеспокоен.- Я, знаете ли, заметил, что ей было несколько нехорошо, но на исполнении обязанностей это никоим...
- Я тоже думаю, что всё обойдётся, - ответил Плещеев и вроде бы улыбнулся: - Вы знаете, кстати, какое у телохранителей самое профессиональное заболевание? Думаете, 'бандитская пуля'?.. А вот и нет. Варикозное расширение вен на ногах, потому что приходится много стоять. Ну а у Екатерины Олеговны, так уж случилось, от сильного напряжения камешек из почки пошёл. Мы вам, конечно, немедленно предоставим замену. Лично я настоятельно рекомендую Александра Ивановича Лоскуткова. Это Катин непосредственный командир, вы его в кабинете у меня...
Гнедин, конечно, мигом вспомнил Катиного непосредственного командира, потому что такое не забывается. Два метра, писаный красавец, чёрные волосы, яркие сапфировые глаза... Гнедин считал самого себя очень даже интересным мужчиной, но понимал, что в присутствии подобного экземпляра о благосклонном внимании каких-либо дам придётся забыть.
- Спасибо вам огромное, Сергей Петрович, но я лучше подожду, пока Екатерина Олеговна выздоровеет, - отказался он вежливо. - Я с ней, понимаете, очень славно сработался, да и мероприятий на ближайшее время особенных не предвидится... Вы привет ей передавайте, пускай поправляется...
Сергей Петрович пообещал.
Положив трубку, он некоторое время смотрел на телефон с таким выражением, словно мечтал шарахнуть его в стену и распылить на молекулы. Поначалу он хотел 'устроить' Кате приступ аппендицита, но выяснилось, что это она уже 'проходила'. Тогда-то сговорились на почечной колике, благо Катя когда-то перенесла и её и отлично знала симптомы. Теперь она лежала в урологическом отделении 'Костюшки'* и мрачно подставляла зад под шприцы с баралгином и но-шпой, а врачи и медсестры тщетно пытались выжить на улицу Лоскуткова, порывавшегося ночевать в коридоре. Плещеевское поручение, которое отрабатывала Катя, было сугубо конфиденциальным. Сугубо.
* Больница ь 26 на улице Костюшко в Санкт-Петербурге.
Эгидовский шеф расчищал дорогу киллеру Скунсу, и основное препятствие было благополучно устранено.
Сергей Петрович в тысяча второй раз осознал это и вновь почувствовал головокружение. Мосты были сожжены, корабли тоже и Рубикон - перейдён. Оставалось выпить шампанское и разбить об пол бокал...
Плещеев мельком посмотрел на часы и заторопился в прихожую.
- Ты куда? - испугалась Людмила. Глаза у неё были огромные. Она держала на руках кошку и прижимала её к себе, как ребёнка. Сергей подумал о том, что у неё, очень может быть, скоро не останется на этом свете совсем никого, кроме кошки, и сердце болезненно вздрогнуло. Он зашнуровал тёплые кроссовки и спокойно сказал:
- В 'Электролюкс', Спичинка. Машину стиральную покупать.
Людмила посмотрела на мужа и что-то неожиданно поняла.
- Я с тобой, - сказала она. - Ой, а там не закрылись? Времени-то...
Плещеев галантно, как на первом свидании, подал ей шубку. И торжественно заверил Людмилу, что 'Электролюкс' - это не какие-нибудь замшелые 'Хозтовары', а современное фирменное заведение, работающее до двадцати двух часов.
Как вас теперь называть?..
- Эй, Плечо, Джексону не наливай! - Журба вытащил из сложного гарнира дольку маринованного чеснока и с хрустом разжевал. - Ему только сок, он у нас в пилотах. Эх, погоняемся - мама, не горюй! Отвечаю!..
Время было обеденное. Андрей Журба, Женя Крылов и тихвинский звеньевой, которому дружбаны дали погремуху Плечо, зависали в кафетерии 'Сладкая ягода'. Полное благолепие - тепло, светло и денег за харч не берут. А то! С собственной 'крыши'?..
Женя Крылов ковырял вилкой салат и думал о гонке, которая ему предстояла. В 'Ягоде' можно было подхарчиться от пуза, и притом весьма даже вкусно, но сегодня, против обыкновения, тихвинцы ограничились закусками и бутылочкой лёгкого вина. Основной банкет предстоял вечером. Нынче они встречали друзей колесниковскую братву. Собирались перетереть кое-что, а заодно и развлечься.
- У поворота на Чудово надо быть в девятнадцать ноль-ноль, - Журба обращался к Жене и был строг,
