ряде мест был вынужден перенести первую траншею на менее выгодный рубеж. Разлив реки поставил в трудное положение гарнизон вражеского плацдарма на нашем берегу и заставил его оставить этот плацдарм.
За успешное осуществление своего замысла майор Князев был награжден орденом Красного Знамени.
Авиация противника, хотя и с опозданием, начала усиленно вести разведку в районе Старой Реки.
Когда плотина уже сыграла свою роль, ее прорвало напором воды после обильных дождей. На восстановительные работы были направлены армейские саперы и один стрелковый батальон. Темной ночью, когда работа шла полным ходом, противник обрушил на плотину шквал артиллерийского огня и разметал ее. Мы понесли значительные потери. Погиб и майор Князев.
Плотину решили больше не восстанавливать.
8
Период обороны - это, как правило, время различных комиссий, инспекций, проверок. Командующий и штаб армии должны были знать состояние всех соединений, уровень их боевой подготовки, степень оснащенности, способность к оборонительным и наступательным действиям. Одно дело - отчет на бумаге. А в реальной действительности все выглядит гораздо сложнее.
Для проверки дивизий штаб армии выделял группу офицеров из разных отделов, из штаба артиллерии, управления тыла, из других служб. В комиссию включались и политработники. Возглавлял ее, как правило, один из старших офицеров оперативного отдела. Срок работы 10 - 15 дней.
Каждый вечер комиссия сообщала командиру дивизии об обнаруженных недостатках в организации системы огня, о пробелах в оборудовании позиций, в организации наблюдения и связи, обеспеченности боеприпасами и продовольствием, боевой подготовке и т. д. Докладывалось также, что конкретно удалось устранить в ротах и батальонах. Это - очень существенная сторона дела. Члены комиссий старались оказать командирам и штабам частей всю возможную в данных условиях помощь. И не только советами, но и практическими мероприятиями.
Особо тщательно обследовалась и проверялась первая траншея и ее оборудование: пулеметные площадки, ниши, укрытия, ходы сообщения, блиндажи, маскировка, организация наблюдения, условия быта людей, питание, медицинское обеспечение.
Затем в назначенный день в дивизию прибывали командарм, член Военного совета, начальник политотдела, командующие родами войск, начальники служб.
В присутствии командира дивизии, командиров частей и старших офицеров штаба дивизии руководитель проверяющей группы докладывал факты и выводы о состоянии обороны и боевой готовности соединения. По ходу доклада командарм спрашивал командира дивизии, командующего артиллерией, начальника тыла, начальника медицинской службы о причинах того или иного промаха. При этом крепко доставалось начальникам служб, а иногда и командирам соединений.
Командарм назначал сроки устранения недостатков и повторной проверки. Тут же на месте он принимал конкретные решения: какую помощь кому оказать. Генерал Галицкий не любил откладывать дела в долгий ящик. Благодаря такому методу работы штаб армии детально знал состояние и боевую готовность каждого соединения, каждой части. Нам было известно, на что способен тот или иной командир или начальник, подчиненные им штабы.
Однако в этом полезном и важном деле имелись существенные издержки. Если бы только один орган занимался проверкой, все было бы хорошо. Но период затишья стремились использовать для инспектирования и различные инстанции других служб. Из полков поступали жалобы о нашествии всякого рода комиссий. На протяжении июня и июля в некоторых частях буквально не было дня без проверок. Порой случалось, что в полку работали две-три комиссии разом. Проверяли все от инженерных сооружений и организации огня до сдачи металлолома и борьбы с грызунами. Нужно ли это? Ведь само присутствие комиссии отрывало от основных обязанностей командиров разных степеней.
Особенно доставалось штабу, который непрерывно готовил карты, схемы, справки, сведения и прочие документы.
По-видимому, такое явление было повсеместным: в газете 'Красная звезда' появилась большая статья в защиту проверяемых, озаглавленная 'В полк прибыла комиссия'. Мы сделали из этой статьи соответствующие выводы.
В дивизиях 3-й ударной армии довольно часто бывал командующий Калининским фронтом генерал-полковник А. И. Еременко. Мне неоднократно приходилось встречать его, сопровождать на КП армии и в дивизии. Еременко приглашал меня в свою машину, по пути расспрашивал о жизни и боевой деятельности соединений. Он всегда требовал точного знания маршрута и расположения командных пунктов дивизий и бригад.
Если по дороге встречались воинские подразделения, находившиеся на марше или выполнявшие определенную работу, генерал Еременко останавливал машину, выходил, задавал бойцам и младшим командирам вопросы: откуда родом? давно ли на фронте? был ли в бою? есть ли ранения? награжден ли?
Тех, кто имел ранения, но не получил наград, генерал-полковник Еременко собственноручно одаривал часами, которые всегда носил при себе в портфеле его адъютант капитан Дураков.
Однажды, знакомясь вместе с генералом Галицким с обороной 100-й стрелковой бригады, Андрей Иванович Еременко встретил в одном из дзотов двух пулеметчиков - отца и сына. Случай, конечно, редкий. Поговорив с пулеметчиками, Еременко скомандовал:
- Капитан, двое часов!
Но у адъютанта оказались при себе только одни часы. Произошло замешательство. Адъютант командующего нашей армии капитан Кочерга быстро снял часы со своей руки и передал их Еременко. Оба пулеметчика, к удовольствию всех присутствующих, получили памятные подарки. Они заслужили этого. И отец и сын были хорошие солдаты.
Процесс роста и обновления руководящего состава на фронте происходил значительно быстрее, нежели в мирное время. В марте Ивана Семеновича Юдинцева назначили заместителем командующего 3-й ударной армией. Он уехал на вспомогательный пункт управления, находившийся в шести километрах северо-западнее Великих Лук. На должность начальника штаба армии прибыл генерал-майор М. М. Бусаров, проработавший у нас чуть более двух месяцев.
Его сменил генерал-майор Ф. А. Зуев, взятый с должности командира 33-й стрелковой дивизии. Работу штаба армии Зуев знал хорошо, так как до назначения в дивизию сам был начальником оперативного отдела в 3-й ударной. Однако вникать в детали обстановки он не любил. Резкий и грубоватый, он не располагал к себе ни начальников, ни подчиненных. Это отрицательно сказывалось на деятельности штаба.
Излишне часто менялись и начальники оперативного отдела. За несколько месяцев - трое. При таких обстоятельствах даже я, сравнительно недавно переведенный в штаб армии, чувствовал себя старожилом.
По моему настоянию в оперативный отдел был назначен на должность старшего помощника кадровый офицер майор Б. В. Вишняков. Предварительно его представили начальнику штаба и командующему армией: вопрос решился только после их согласия.
Майор Вишняков пришел к нам с поста начальника оперативного отделения штаба 381-й стрелковой дивизии, которая участвовала в успешном отражении попыток противника прорваться в Великие Луки с северо- запада.
Человек справедливый, кристально честный и очень уравновешенный, майор Вишняков не выделялся ни строевой выправкой, ни внешней молодцеватостью, которые сразу бросаются в глаза и по которым иногда судят о людях. Ведь такие качества, как эрудиция, широта кругозора, ясный ум, далеко не всегда заметны с первого взгляда.
Мы поручили майору Вишнякову подготовку ежедневных итоговых боевых донесений и оперативных сводок. Он быстро освоился с этим делом.
Несмотря на частую смену начальников и некоторые другие недостатки, оперативный отдел 3-й ударной армии значительно окреп, накопил опыт работы. Особенно много дала нам операция под Великими Луками. Большинство наших офицеров впервые участвовали в таком крупном наступлении, и оно явилось хорошей школой, полезной наукой на будущее.
Успешный экзамен
1
Летом 1943 года Ставка Верховного Главнокомандования разработала план разгрома гитлеровских войск на центральном участке советско-германского фронта от Витебска до Гомеля. В соответствии с этим планом 3-я и 4-я ударные армии Калининского фронта должны были прорвать оборону противника на узком участке и стремительным ударом захватить Невель - важный узел железных и шоссейных дорог, находившийся на стыке вражеских групп армий 'Север' и 'Центр'.
Главный удар наносили войска 3-й ударной из района Жигары в общем направлении на Невель. 4-я ударная армия, которой командовал генерал-майор В. И. Швецов, наносила вспомогательный удар южнее Невеля. Наступавшие войска должна была поддерживать и прикрывать с воздуха авиация 3-й воздушной армии.
Придавая большое значение удержанию в своих руках Неделя, фашистское командование превратило город в мощный узел сопротивления. Используя лесисто-болотистую местность со множеством озер, противник построил сильную траншейную оборону на межозерных перешейках.
Днем 8 августа командующий Калининским фронтом вызвал к себе на командный пункт генералов Галицкого и Швецова и изложил им цели Невельской операции.
- Начнем ее примерно в первых числах октября, - сказал генерал Еременко, так что времени для подготовки достаточно. Но терять его нельзя. Поэтому предложения свои представьте завтра же.
Вечером того дня командарм вызвал к себе меня. Когда я прибыл, они вместе с начальником штаба армии генерал-майором Ф. А. Зуевым что-то чертили на чистой карте. Галицкий предложил мне
