восточнее Кунерсдорфа. Первая атака полка захлебнулась. Пехота залегла под сильным огнем противника. Танки, неся потери, тоже продвинуться не смогли. Командир полка подполковник М. А. Мочалов начал готовить новую атаку. 3-му стрелковому батальону было приказано переправиться через ручей и атаковать станцию Нойтреббин справа, обходя ее с северо-востока. Выполняя это распоряжение, бойцы батальона с трудом преодолели заболоченное русло ручья и заняли исходное положение с запозданием. Начало общей атаки полка затягивалось. Майор Тытарь видел с наблюдательного пункта, что 3-й батальон задерживается. Атака снова могла сорваться. Он побежал в батальон. Когда Тытарь перебрался через ручей, в небовзмыла красная сигнальная ракета.
- Вперед, товарищи, ура-а-а! - крикнул майор, нагнав группу бойцов. Вместе с ними он устремился к зданию станции, ведя огонь из автомата и воодушевляя бойцов своим примером.
Станция была взята. Противник потерял более 150 солдат и офицеров. В конце боя наш отважный офицер был смертельно ранен в грудь.
По всей армии разнеслась слава о парторге 1-й роты 63-го гвардейского стрелкового полка Людмиле Кравец. Опытный санинструктор, она во время атаки находилась в боевых порядках своего подразделения. Когда упал мертвым командир роты, старший сержант Кравец взяла командование на себя. Она возглавила атаку, поддержанную танками.
Бросившись вслед за девушкой, наши солдаты в рукопашном бою овладели частью населенного пункта Зитциш и продолжали наступать дальше. На командном пункте полка не сразу поверили, что успешным боем 1-й стрелковой роты руководит скромная девушка-санинструктор.
За этот подвиг старшему сержанту Людмиле Степановне Кравец было присвоено звание Героя Советского Союза.
8
18 апреля развернулись ожесточенные бои на правом фланге армии: 150-я стрелковая дивизия, взаимодействуя с 23-й танковой бригадой, вела борьбу за Кунерсдорф. Немцы стремились ликвидировать там наш плацдарм на канале Фридландерштром. Несколько раз они бросали в контратаку батальоны, поддержанные танками. Однако наши танки и артиллерия успешно отбивали гитлеровцев.
Кунерсдорф - крупный, заранее подготовленный к обороне опорный пункт. В кирпичных домах были установлены пулеметы и орудия. Высокие здания использовались врагом для размещения командных и наблюдательных пунктов. Значение Кунерсдорфа заключалось в том, что он на нашем правом фланге преграждал войскам выход из приодерской поймы. Вражеский гарнизон его состоял из двух полков 1-й авиаполевой и двух батальонов 25-й моторизованной дивизий. Эти силы только что прибыли из резерва. Их поддерживали семь минометных батарей и два артиллерийских дивизиона. Западнее Кунерсдорфа возвышалась гряда высот, покрытых лесом. Там размещались огневые точки, прикрывавшие подступы к этому опорному пункту.
Командир 150-й дивизии генерал В. М. Шатилов решил использовать для захвата Кунерсдорфа все свои части. Двумя полками охватить его с севера и юга, а третьим атаковать с востока. Бой готовился тщательно и прошел весьма успешно. Четкое взаимодействие между пехотой, артиллерией и танками позволило быстро сломить вражеское сопротивление. В 9 часов утра Кунерсдорф пал.
В это время 171-я стрелковая дивизия последовательно овладела опорными пунктами врага Мецдорф и Меглин и вырвалась вперед. Это позволило генералу С. Н. Переверткину ввести в бой из-за ее правого фланга второй эшелон корпуса 207-ю стрелковую дивизию полковника В. М. Асафова. Свежие, полнокровные полки 207-й дивизии начали быстро продвигаться вперед. А 150-я дивизия после штурма Кунерсдорфа была выведена во второй эшелон.
Гвардейцы 12-го корпуса прорвали в тот день оборону противника, проходившую по высотам юго-западнее Мецдорфа и Готтесгабе. Овладев несколькими населенными пунктами и продвинувшись на шесть-семь километров, они подошли к крупному опорному пункту Бацлов. На подступах к нему завязался упорный бой.
Попытки 23-й гвардейской дивизии овладеть шоссейной дорогой северо-западнее Бацлова, а 33-й дивизии с ходу лобовой атакой занять его успеха не имели. Была проведена мощная артподготовка. Но последовавшие за ней атаки тоже не принесли результатов.
Ожесточенный бой с противником продолжался на этом рубеже до конца дня. 23-й гвардейской дивизии удалось немного продвинуться вперед. Атаки 33-й дивизии ничего не дали. Вечером была введена в бой и 52-я гвардейская дивизия. Город удалось взять только к утру. Этому способствовало продвижение 23-й гвардейской дивизии, которая ночью заняла Рейхенов и одним полком вышла в тыл немецкому гарнизону в Бацлове.
Стремясь не отстать от наступавших дивизий, мы с группой командарма ежедневно перемещали наблюдательный пункт армии. Боевые действия обычно не были видны непосредственно с НП, но близость к передовой позволяла генералу В. И. Кузнецову лучше чувствовать обстановку, иметь устойчивую связь с командирами корпусов и дивизий, а при необходимости сразу отправляться туда, где требовалось вмешательство командарма.
Основной командный пункт армии во главе с генералом М. Ф. Букштыновичем перемещался вслед за нами. 18 апреля к вечеру он перешел в Нойтреббин на оборудованный узел связи. Здесь в штаб поступила телеграмма, подписанная маршалом Жуковым. Учитывая успешное продвижение войск 3-й ударной армии, маршал поставил задачу 9-му гвардейскому танковому корпусу 2-й гвардейской танковой армии: войти в прорыв в полосе нашей армии и наступать в общем направлении на Херцхорн.
Это была хорошая новость. Ввод еще одного танкового корпуса мог способствовать дальнейшим успехам 3-й ударной. Однако использование танков очень затруднялось лесистой местностью. Мы не рассчитывали на их быстрое продвижение. По крайней мере до тех пор, пока пехота не преодолеет лесные массивы.
9
В руках немцев оставалась последняя перед Берлином оборонительная полоса. Чтобы удержать ее, фашисты в ночь на 19 апреля бросили против нашей армии 11-ю моторизованную дивизию СС и бригаду истребителей танков 'Гитлер- югенд'. Вражеские части были усилены 111-й бригадой штурмовых орудий, двумя дивизионами тяжелой артиллерии, одним минометным и двумя зенитными полками. Это были последние оперативные резервы врага на пути 3-й ударной к Берлину.
Теперь перед наступающими частями армии сплошной стеной встал Претцельский лес, прикрывавший подступы к Берлину с северо-востока. Войскам приходилось перестраиваться на ходу. На это способны были только закаленные соединения, в совершенстве овладевшие всеми формами ведения боевых действий. Здесь, под Берлином, сказался огромный опыт, накопленный ими за четыре года войны.
Большой массив соснового леса пересекал с севера на юг всю полосу наступления нашей и соседних армий. Глубина его с востока на запад достигала 15 километров. По восточным опушкам леса противник наспех отрыл траншеи и окопы, оборудовал пулеметные площадки и позиции противотанкистов. Подступы к лесу и просеки были заминированы. На танкоопасных направлениях, в дополнение к противотанковым рвам, были устроены завалы. Основные дороги, тянувшиеся через лес, прикрывались зенитными орудиями, установленными для стрельбы прямой наводкой, и многочисленными группами 'фаустников'.
Части 23-й и 52-й гвардейских дивизий первыми завязали бой за Претцель и Предиков, расположенные вблизи Претцельского леса. После десятиминутной артподготовки части 23-й гвардейской дивизии атаковали Претцель с востока и северо-востока, а 151-й и 155-й полки 52-й гвардейской дивизии, поддержанные танками и самоходными установками, атаковали этот пункт с юга. В 20 часов сопротивление немцев было сломлено и Претцель взят. Остатки гарнизона отошли на запад, бросив технику и вооружение. Одновременно противник оставил и опорный пункт Предиков. Наши гвардейцы, не задерживаясь, устремились в лес.
Еще успешнее развивались боевые действия на правом фланге армии. Части 79-го стрелкового корпуса к полудню овладели Франкенфельде. Передовой отряд корпуса (второй батальон 713-го стрелкового полка 171-й дивизии) с боем занял Штернебек. К концу дня части корпуса углубились в Претцельский лес до трех-четырех километров.
Боевые действия не прекращались и ночью. Больше того - именно ночные бои сыграли решающую роль в борьбе за Претцельский лесной массив. Бойцы и офицеры 3-й ударной, привыкшие сражаться в лесах, действовали уверенно и смело. Стоило, к примеру, какому-либо полку зацепиться вечером за восточную опушку, как активность подразделений сразу возрастала. Многие полки и батальоны за одну ночь прорывались через весь лесной массив и выходили утром на его западную окраину.
19 апреля в Предиков переместился наш основной командный пункт, возглавляемый генералом Букштьшовичем. Я доложил Михаилу Фомичу, какова обстановка перед фронтом армии. Затем мы обменялись впечатлениями о ходе наступления. Как обычно, Букштынович был неудовлетворен темпами продвижения.
- Нас могут обогнать соседи, - сказал он. - Надо добиваться, чтобы наша армия первой ворвалась в Берлин. Для нас это самая высокая честь. - Подумал и добавил негромко: - Стоило родиться, жить и умереть только ради того, чтобы сражаться за торжество нашего народа здесь, возле стен Берлина!
Эти слова навсегда врезалась в мою память.
Начальнику штаба были известны данные о положении войск 1-го Белорусского фронта. Он сообщил мне, что к вечеру 19 апреля оборона противника была прорвана на участке протяженностью 70 километров. За четверо суток войска фронта в среднем продвинулись на 30 километров. Наибольший успех достигнут на правом фланге главной ударной группировки. 47-я и 3-я
