пошло: от дома к дому, от улицы к улице. Рядом с белыми полотнищами, которые вывесили немцы, повсюду алели наши красные флажки. В боях за город они играли не только символическую роль. На разбитых незнакомых улицах, где легко было потерять ориентировку, флажки довольно точно показывали, какой район освобожден и где проходит линия соприкосновения с врагом.
Член Военного совета нашей армии генерал А. И. Литвинов не раз говорил, что красные флажки боевиков явились предшественниками учрежденных затем знамен, предназначенных для водружения над главными пунктами вражеской столицы. Военный совет армии учредил девять таких знамен - по числу стрелковых дивизий. Каждое знамя имело свой порядковый номер.
Например, знамя номер пять было вручено командиру 150-й стрелковой дивизии генерал-майору В. М. Шатилову. А он передал знамя командиру 756-го стрелкового полка полковнику Ф. М. Зинченко, когда тот первым в армии доложил: 'Вижу рейхстаг!'
28 апреля по специальному решению Военного совета армии всем бойцам батальонов, выделенных для штурма рейхстага, были розданы красные флажки. Этот акт имел большое вдохновляющее значение. Бойцы словно несли вперед частицу общего знамени, и в то же время каждый из них мог водрузить флажок свидетельство личного мужества - в самом центре фашистского логова.
Командиры частей получили указание: представить к званию Героя Советского Союза того воина, который первым ворвется в рейхстаг. Но независимо от этого принять участие в штурме последней гитлеровской твердыни стремились все солдаты и офицеры 79-го стрелкового корпуса и приданных ему средств усиления.
Овладеть кварталом правительственных зданий было приказано частям 150-й стрелковой дивизии генерала В. М. Шатилова и 171-й стрелковой дивизии полковника А. И. Негоды. 207-я дивизия составляла второй эшелон корпуса.
Прежде всего требовалось преодолеть реку Шпрее, имевшую отвесную гранитную набережную высотой три метра. Но как сделать это? Форсировать реку на подручных средствах трудно и долго. Оставалось только использовать полуразбитый, забаррикадированный мост Мольтке, по обеим сторонам которого стояли заграждения и противотанковые препятствия.
Разгорелся жестокий огневой бой. Воздух звенел от множества пуль, от осколков снарядов и мин. Несколько атак ничего не дали. Лишь небольшая группа смельчаков перебежала мост и укрылась на противоположном берегу.
В ночь на 29 апреля через мост Мольтке прорвались бойцы 1-го батальона 756-го полка 150-й стрелковой дивизии под командованием капитана С. А. Неустроева и 1-го батальона 380-го полка 171-й стрелковой дивизии под командованием старшего лейтенанта К. Я. Самсонова.
Рота капитана Е. К. Понкратова под сильным огнем противника разобрала баррикаду и одним броском оказалась на южном берегу Шпрее. Но тут автоматная очередь врага настигла Понкратова. Ефрем Кирсанович был тяжело ранен и в бессознательном состоянии отправлен в медсанбат. Роту возглавил старший сержант Илья Сьянов, командир 1-го взвода.
Гитлеровцы вели сильный огонь. Положение осложнялось еще и тем, что северный берег реки к этому времени пока не был полностью очищен от врага. Ночью фашисты предприняли попытку захватить и взорвать мост, но бойцы капитана Неустроева и старшего лейтенанта Самсонова отбили атаку. Им помогли орудия и танки, стрелявшие с противоположного берега.
Вслед за передовыми батальонами через Шпрее переправились подразделения 380-го полка 171-й стрелковой дивизии и 756-й полк 150-й стрелковой дивизии, а также орудия сопровождения, танки и огнеметы. Утром 29 апреля, после десятиминутного массированного огневого налета, эти части возобновили наступление. Завязались упорные бои за расширение плацдарма и за захват строений на подступах к рейхстагу.
О борьбе за рейхстаг написано уже много. Поэтому я не буду вдаваться в детали, а расскажу лишь об общем ходе событий и некоторых, наиболее запомнившихся эпизодах.
Особенно напряженной была для наших войск ночь на 30 апреля. Командиры изучали подходы к рейхстагу и огневую систему врага. Под прикрытием темноты на южный берег Шпрее переправились танки. К утру туда же было переправлено около 100 орудий различного калибра, вплоть до тяжелых гаубиц. Готовились к залпам по рейхстагу и реактивные установки. Батальоны и роты улучшали свои исходные позиции, вели разведку, запасались боеприпасами. Все понимали, что предстоявший бой будет упорным и трудным.
Рейхстаг и расположенная западнее его Кроль-опера были превращены в сильные узлы сопротивления. Между ними поддерживалось тесное огневое взаимодействие. В оконных проемах рейхстага, аккуратно заложенных кирпичами, находились бойницы и амбразуры для стрелков и пулеметчиков. Сооруженные возле рейхстага железобетонные точки прикрывали огнем северные и западные подступы к нему. В 200 метрах от здания были отрыты траншеи с пулеметными площадками и ходами сообщения, ведущими в сторону рейхстага. Западнее, через Кенигплац, проходил глубокий ров, который немцы 29 апреля залили водой, превратив его в труднопреодолимое препятствие.
Гарнизон рейхстага насчитывал до 1000 отборных солдат и офицеров. В него входили курсанты морской школы, переброшенные по воздуху из Ростока, эсэсовские подразделения, зенитные и авиационные части. Кроме того, к югу от рейхстага оборонялось до 20 групп фольксштурма, по 30 - 35 человек в каждой. Перед рейхстагом гитлеровцы установили несколько зенитных орудий для стрельбы прямой наводкой. Пять артиллерийских батарей, расположенных на закрытых позициях, составляли основу огневой мощи немцев, защищавших этот район. Не хуже было подготовлено к обороне и здание Кроль-оперы.
Предстоявший штурм требовал от всех его участников мужества, выдержки и упорства. Вечером в подразделениях состоялись короткие партийные и комсомольские собрания.
На комсомольском собрании своего батальона старший лейтенант К. Я. Самсонов спросил:
- Кто хочет разведать путь к рейхстагу и поднять на нем знамя?
- Разрешите мне, - выступил вперед младший сержант М. Еремин.
- Пошлите и меня! - шагнул следом рядовой Г. Савенко.
Желающих оказалось много, но Самсонов остановил свой выбор на этих двух комсомольцах, уже отличившихся в боях. Им был вручен батальонный флаг. Еремин прижал полотнище к груди и произнес торжественно:
- Приказ Родины будет выполнен! Знамя мы водрузим на рейхстаге{7}!
В батальоне 576-го стрелкового полка водрузить красный флаг было поручено лучшему воину 1-й роты младшему сержанту П. Н. Пятницкому.
Командир корпуса генерал С. Н. Переверткин и начальник политотдела корпуса полковник И. С. Крылов отобрали из коммунистов и комсомольцев две группы добровольцев по 20 человек, которым доверялось поднять над рейхстагом корпусные флаги. Эти группы возглавили лучшие офицеры штаба майор М. М. Бондарь и капитан В. Н. Маков.
Наступило утро. От Шпрее поднимался туман, но сквозь него уже просматривалось огромное серое здание рейхстага. Взоры всех бойцов и офицеров тянулись к нему. Командиры рот и взводов еще раз напоминали, кто в каком направлении должен атаковать. Командиры батарей, находившиеся вместе с командирами рот, уточняли цели и объекты противника, которые требовалось подавить в первую очередь.
Наши части вышли на Королевскую площадь в 4 часа утра. Огонь противника косил все живое. После мощной артиллерийской подготовки атаки повторились. Но и на этот раз штурм не удался. Немцы опять встретили наши подразделения сильным пулеметным огнем. Вражеская артиллерия ставила на подступах к рейхстагу завесы заградительного огня.
Особенно трудно пришлось 380-му полку 171-й стрелковой дивизии, которым временно командовал начальник штаба майор В. Д. Шаталин. Полк понес большие потери. Воспользовавшись этим, гитлеровцы предприняли контратаку. Фашистов поддерживали несколько танков. Основной удар пришелся по 5-й стрелковой роте. Завязалась рукопашная. Командир роты старший лейтенант И. Я. Щиголь, несмотря на контузию, не покинул поля боя. Оставшись с бойцами, он уверенно руководил их действиями. Командир взвода младший лейтенант И. И. Афанасьев гранатами уничтожил 10 гитлеровцев и продолжал драться до тех пор, пока его не сразила вражеская пуля. Много фашистов уничтожили пулеметчики младший сержант Г. Е. Федоренко и рядовой Н. А. Бакун. Отразив контратаку, подразделения полка подошли во второй половине дня к глубокому рву, преграждавшему путь к рейхстагу.
Бойцы 756-го и 674-го полков 150-й дивизии, тоже достигшие рва, были встречены губительным огнем и залегли. Попытки отдельных солдат преодолеть ров успеха не имели.
Наступившая пауза была использована для подготовки решающего штурма. В поредевшие роты направлялось пополнение, подтягивались танки для стрельбы прямой наводкой, снова готовились открыть огонь артиллеристы.
Чтобы обеспечить правый фланг частей, штурмовавших рейхстаг, командир 79-го корпуса ввел в бой 207-ю стрелковую дивизию полковника В. М. Асафова. Ей было приказано овладеть зданием Кроль-оперы. Через некоторое время огонь противника из этого района ослабел. Воспользовавшись этим, подразделения 756-го и 674-го полков переправились через ров. До рейхстага оставалось не более 250 метров!
На командном пункте армии в этот день находились генерал М. Ф. Букштынович и я. Командарм и член Военного совета были в 79-м стрелковом корпусе. За ходом событий в районе рейхстага пристально следили не только мы, но и штаб 1-го Белорусского фронта. Там было известно, что на сегодня назначен решающий штурм.
Начальник штаба фронта генерал- полковник Малинин почти каждый час справлялся по ВЧ, как идут дела. Он предупредил генерала
