Вейнштейна в Амстердаме и Брюсселе, коллекций Фюрста в Гааге. Все это шло в 'музей Гитлера'.
Более дифференцированной была ситуация в Италии. Здесь были приобретены ценнейшие произведения раннего и позднего Ренессанса, принадлежность которых весьма завуалирована.
Закупки подготовил - по дипломатическим каналам - принц Филипп фон Гессен, однако кому точно принадлежат картины, остаюсь тайной.
Невыясненным остаюсь и то, какие итальянские инстанции оказывав нацистам поддержку при 'закупках'. Словом, эти итальянские сделки относятся к темнейшим аферам третьего рейха. В начале пятидесятых годов состоялось несколько конференций относительно этих произведений искусства. В рамках так называемой 'комиссии де Гаспери' министрами иностранных дел Италии и ФРГ было достигнуто соглашение, в соответствии с которым ФРГ стала владелицей вывезенных из Италии произведений искусства. До 1975 года они относились к 'фонду возмещения' при Главной дирекции финансов в Мюнхене (доктор Ванкмюллер). Повторяю, еще в конце 1975 года Национальная галерея и Учредительное общество прусского культурного наследия выставили некоторые из этих картин в Далемском музее в Берлине. Когда там кто-то из посетителей увидал 'Потолочные фрески' из палаццо Мосениго в Венеции Себастьяна Риччи, наследники бывшего владельца палаццо Мосениго в Венеции немедленно заявили протест и обратились за помощью к иностранным органам прессы в Лондоне и Париже. Однако их протест был безрезультатен, дело до сих пор не сдвинулось с мертвой точки.
Ваш Георг Штайн'.
(В Базеле нашел художницу Мари Юберзакс, дочь Григория Шкловского, соратника В. И. Ленина. Я провел у нее часа три; женщине за восемьдесят, однако она еще путешествует, много пишет. От нее, посмотрев бесценные реликвии, письма и записки Ильича, я уехал с письмом, по которому пять документов Ленина, находящихся ныне у Мари Юберзакс, безвозмездно передаются нашему государству.)
5
...В Бонне, разобрав корреспонденцию, я сразу же отложил в сторону два конверта. Остальные, а их накопилось около полусотни - в Бюро пишут самые разные люди, фирмы, организации, театры, выставочные залы, редакции, партии, я решил просмотреть позже. Первое было от Мишеля, отправлено из Кельна, 41, Квадратерштрассе, 5. Вскрыл конверт. Вырезка из газеты 'Экспресс' от 29 сентября 1979 года. 'Жокеи 'фрау доктор'. Любовь к животным дает госпоже Эрбиг победы. Во время конного аукциона в Баден-Бадене, который ежегодно проводит Фердинанд Ляйстен, старая дама, сидевшая в ложе с маленьким хином на руках, обратилась к своей собачке: 'Муши, ты хочешь, чтобы я купила тебе лошадку?' Видимо, Муши ответила 'да', потому что старая дама купила лошадь. Спустя два года после смерти ее мужа, хозяина фирмы 'Эрболаке', 'фрау доктор' купила восемь лошадей на аукционе. Последняя покупка составила 177 тысяч марок. Тренирует коней, принадлежащих 'фрау доктор', Гюнтер Розенбуш. 'Кони - мои любимые детишки', - говорит фрау Эрбиг. Эти любимые детишки приносят кельнской миллионерше богатые прибыли. Один только жеребец Каре дю Норд прикатил ей за последние три года 105 тысяч марок'.
Второе письмо, также безо всяких комментариев, от Шрайдера.
'Подтверждение. Я, Якоб Шрайдер, рожденный 4.3.1899 года в Бюбингене, подтверждаю, что несколько лет назад вместе с фрау Шмит (Кельн, Бааденбергерштрассе, 82) был приглашен семьей доктора Эрбига в Баден-Баден. Фрау Шмит является родственницей фрау Эрбиг и дружна с нею. В то время семья Эрбиг жила в Баден-Бадене, по Хершенбергштрассе, 29, по справедливости считаясь одной из самых богатых семей ФРГ.
Именно во время этого первого визита в Баден-Баден я и увидел таинственную комнату из камня. В те дни я еще не знал, что из Царского Села была похищена Янтарная комната. Спустя некоторое время я прочитал в газетах о Янтарной комнате и подумал, что я обнаружил место ее хранения.
Однако вскорости семья Эрбиг nepeexaw в Швейцарию, в Тессин, и комната была ими демонтирована и вывезена в Аскону. Фрау Шмит рассказала мне, что за одну лишь транспортировку ящиков с янтарем водителям грузовиков было уплачено 12 тысяч марок. На Тенерифе у меня есть друг господин Фред. Летом он приезжает на отдых в Аскону и часто посещает семью Эрбиг, поддерживая с ними самые добрые отношения. Однажды он спросил меня, видел ли я Янтарную комнату у Эрбигов, на том этаже, который они занимают в вилле. По его мнению, эта комната практически бесценна.
Все это пишу для того, чтобы повторить эти данные, при необходимости - в суде.
С уважением Якоб Шрайдер'.
Я завертелся волчком вокруг телефона, поначалу решил было звонить из международного автомата в Бад-Годесберге, а потом спросил себя, отчего я должен таиться, словно это я укрываю краденое, а не наши ценности держат здесь, снял трубку и набрал номер Фреда в Тенерифе.
- Да, - ответил он.
- Это Семенов.
- Я узнал вас.
Пауза.
- Как долго вы намерены быть на острове? - спросил я.
- Отчего вас интересует этот вопрос?
- Оттого, что вы обещали подтвердить данные Яко...
- Нет, - перебил он меня, явно не желая, чтобы были произнесены какие-либо имена или фамилии. - Я не стану делать никаких подтверждений.
- Но вы же обещали сделать это...
Пауза.
- Вы видели Янтарную комнату в доме фрау Эр...
- Да, у нее сказочная коллекция произведений искусства.
- Русского?
- В том числе.
- Вам что-то мешает подтвердить это формально?
- Мы обсудим этот вопрос в другой раз, и не по телефону, когда у меня появится для этого время.
Вот так. Кто-то нажал. Кто? Как? Когда?
6
Шрайдер отворил мне дверь. На диване сидел Мишель.
- Я все знаю, - сказал Шрайдер. - Я знаю все.
Мишель извинился:
- Я схожу за сигаретами, они в машине...
Когда внук вышел, Шрайдер сказал:
- Теперь я хочу получить миллион. Взамен я передам фотографию комнаты, выполненную в доме 'фрау доктор'; деньги я по-прежнему хотел бы получить после того, как комната будет вывезена в Россию.
- Фотография у вас на руках?
- Нет.
- Но она уже существует?
- Нет.
- Каким образом она у вас окажется?
- Это мое дело.
'Нет, и мое, - подумал я, - ибо дело пахнет взломом. Я в э т о не играю. Мы в э т о не играем, так точнее'.
...Вольфганг Эрбиг во время войны снабжал лаками и красками Люфтваффе рейхсмаршала Геринга.
Его заводы были потребителями огромного количества янтаря.
А что, если он сделал копию Янтарной комнаты?
Или же наша настоящая была отдана нацистами на хранение этому финансово-промышленному тузу, - такие в любом обществе закону неподвластны.
Допустима любая версия, но дальнейшей проверкой именно этой, связанной с Эрбигами, надлежит заниматься гражданину ФРГ.
Набрал телефон в Аскону.
- Фрау Эрбиг?
- Слушаю, - голос еще крепок, сух.
- Фрау Эрбиг, мне было бы крайне интересно обсудить с вами вопрос о Янтарной комнате...
После паузы:
- Откуда вы знаете об этом, во-первых? Кто говорит, во-вторых?
- Я занимаюсь произведениями культуры, их судьбою...
- Напишите мне письмо, оставьте свой адрес и телефон, я посоветуюсь с моими адвокатами, до свиданья. Отбой.
Глава,
в которой рассказывается о нацистском преступнике, виновном в трагедии Лидице, о шантаже и гибели профессора Роде
1
...О, как красиво здание концерна 'Кали Зальц' в Касселе!
Стекло и алюминий; и не простое стекло, а красно-синее; желтое солнце расшибается в нем на сотни фиолетовых солнц; прекрасный кондиционированный вестибюль; охранники в синих униформах; выправка явно офицерская; седые затылки стрижены под скобку, височки - высокие, как полагалось р а н ь ш е, когда они носили форму, без приставки 'уни'.
Один из стражей внимательно посмотрел мою журналистскую карточку, позвонил по внутреннему телефону:
- Ваш визитер здесь.
Через три минуты на лифте спустился седой, поджарый, в тугом накрахмаленном воротничке господин доктор фон дер Эее.
- Добрый день, господин доктор Йонсон ждет вас.
Мы поднялись на шестой этаж, расположились в удобном кабинете за длинным столом, на котором легко можно рассматривать карты, и начали собеседование.
- Мы готовы к разговору, господин Семенов, - сказал один из ответственных работников концерна, доктор Йонсон. - Удалось найти кое-какие документы; фон дер Эее введет вас в курс дела.
- Не могу порадовать вас какими-то особыми открытиями в связи с поиском господина Штайна... Как всегда, инженеры оказываются жертвами военных; с тридцать восьмого года по сорок пятый к шахте 'Виттекинд' нас не подпускали люди вермахта и те господа из гестапо, которые их обслуживали. С сорок пятого по пятьдесят первый год английские оккупанты закрыли нам какой бы то ни было доступ на шахты. Тем не менее, полагая, что развитие экономических и научных связей между вашей страной и нашим концерном вполне осуществимо в будущем, мы готовы познакомить вас со всей информацией, которую нам посчастливилось правдами и неправдами - собрать.
Доктор Йонсон улыбнулся:
- Все-таки правдами, господин фон дер Эее, правдами, концерн чужд неправды, не так ли?!
- О да! - решительно согласился фон дер Эее, и это его слишком уж решительное согласие явно
