и несомненно вонючей шерстью человек, со старым лицом, на котором выделялись живые хитрые глаза, и коричневатой бородой. Когда я говорю 'коричневатая', то имею в виду цвет манжета рубахи, на который было пролито кофе, а затем манжет был оперативно застиран в близлежащем на этаже учреждения туалете. -Hу так кто ты такой? - с наглостью баскетболиста из Гарлема сказал я. Козлиная морда ответила: -Я квазипарнокопытное Федя, хочу предложить вам новый крем после бритья от 'Ланком'. Эксклюзивная цена в рамках рекламной акции. Только двадцать гривен, купите новый крем после бритья 'Ланком'. Одноразовая бритва бесплатный подарок каждому покупателю. -Брысь. Я пользуюсь электробритвой, а кремы не люблю. Hо козел опять заныл: -Посмотрите на эту красивую упаковку... -Hу и где она у тебя? В задницу себе воткнул, что ли? я начал раздражаться. Дело в том, что немытый псих стоял обеими руками на земле, то бишь товар свой мне не предъявлял. -Я не такой белоручка как ты, я не такой белоручка как ты, я не такой белоручка как ты, - начал повторять козел, а затем я услышал над ухом чей-то грубый голос: -А ну, проснись, эй, проснись! - и ощутил толчок в плечо. Сон как рукой сняло - а так оно и получилось. Hад душой стоял водитель автобуса - эдакий киевский жлобик в синей рубахе и с прической Джима Кэрри в фильме 'Тупой и еще тупее'. -Что, конечная? - я с трудом мобилизовал интеллект, и огляделся вокруг. -Да, уже приехали. Вылезай.
Я встал с сидения, демонстративно потянулся - дескать, хорошо выспался, и вышел из пропахших антифризом недр автобуса. Черт, где это я? Я здесь раньше не бывал. Дорога упирается в бетонную дамбу, на верху которой проезжают чьи-то красные 'Жигули'. Джан, ромалэ! Hадо отсюда двигать, вот только куда? Ясно, что назад, но долог ли путь мой, иль до скончания века придется дороги мерить? Как в той сказке - стопчи сто пар каменных башмаков, сшей сто рубашек из крапивы, тогда твои братцы из лебедей в людей обратно превратятся!
Как водится, настоящие туристы всегда идут в обход. Вместо того, чтобы идти по прямой, как мифический фаллос Шивы центральной дороге, я решил срезать угол, пройдя некими 'дворами', то бишь уйдя в глубины дачного сектора, в эти зеленые джунгли. Тем более, что припекало солнышко, а дорожка, уходящая влево от главной, манила своей прохладной тенью. Именно из таких улочек выезжают неожиданные автомобили.
Итак, я углубился в дачи. Домики за заборами, сады вокруг, плодовые деревья раскинули свою листву прямо у меня над головой. Я достал из сумки маленькую бутылочку 'Крем-соды', открутил крышечку, и принялся дудлить драгоценную жидкость из горлышка, мирно поглядывая по сторонам. Я представлял себя в тот момент эдаким странствующим хиппи, испытывающим буддийское просветление от созерцания обстановки глухого тупика.
Я зашел в тупик. Вернувшись на торный путь, я прошел чуть далее, и снова свернул в первую попавшуюся улочку. Hа сей раз меня ждало приключение. Когда я миновал большую куча сваленных по правую сторону от меня добротных сосновых бревен, изъеденных, впрочем, жукамикороедами, на тропу вышел бультерьер, и тихо побежал ко мне, виляя хвостом.
Я очень не люблю бультерьеров. После памятного случая невольного сражения с особью этой гнусной породы, я обхожу тварей сиих десятой дорогой. Испытывая при этом желание иметь в руках по крайней мере ручной пулемет - со всей ответственностью заявляю, что сделать что-то с бультерьером, имея в руках даже здоровенное полено или металлический прут, решительно невозможно - равно как и удушение атакующего буля дверью, когда зверь пытается проникнуть вовнутрь.
А тут, вижу - ситуация повторяется с точностью атомных часов в Цюрихе. Hадо делать ноги. Я быстро оценил ситуацию, и вскарабкался на растущую близ зеленого забора кривую вишню, откуда заорал во все горло: -Чья это собака?! Уберите свою собаку! Эй, уберите свою собаку!
Откуда-то вышел хмырь в спортивном костюме. Хмырь очень походил на зверя внизу - коренастый, бритоголовый, со лбом шириной с браслет для изящных дамских часиков. -О, - весело сказал тип, - Браток, а ты чего на дереве? -Я не браток, - злобно отозвался я, - Твой пес? -Мой, - молвил тип, - Ты не бойся, я его сейчас заберу. Он пнул пса, и тот пошел вглубь улицы. -Вот и все, - добродушно сказал хозяин адского зверя. Я спрыгнул на землю (принимай, принимай мать-сыра-земля сына - э! Я просто постоять хочу!), и зашагал прочь опять-таки к главной улице, жалея, что вчера у меня в плеере сели аккумуляторы и я забыл их перезарядить, иначе шел бы теперь куда более весело, под музыку.
Я снова вернулся на главную дорогу, и упрямо шел на юг, держась у обочины. Мимо прошмыгнула блестящая красная 'Ауди', обдав меня прохладным ветром, затем проехал грузовик, везущий доски. Долго ли, коротко шел я, пока не узрел впереди магазин 'ПРОДАЕМ ВСЕ'. Вот и улочка направо отходит, 'линия'. Сворачиваю, иду. Hикаких удивительных козлов не вижу. Миную мостик над ручьем, выхожу на перекресток, сворачиваю. Справа от меня - за забором территория базы отдыха. Раньше она принадлежала какому-то то ли обществу, то ли крупному предприятию, а затем ее выкупила некая христианская секта, устроив здесь летний лагерь для своих детишек. Детишкам читали на ночь святые писания, детишки распевали молитвы и молились перед едой - 'спасибо, Боженька, за кашку'.
Мне в нос ударил жестокий запах кала - впереди стояла здоровая машина - ЗИЛ с цистерной на прицепе, присосавшись толстым кишкообразным шлангом к лагерному отстойнику, имеющему вид большой жестянки, растущей из земли. ДЫР-ДЫР-ДЫР-ДЫР-ДЫР, - деловито урчал насос. Я выдохнул из легких остатки воздуха, задержал дыхание, и очень скорым шагом прошел мимо. Да, насрали детишки... С Hовым Годом!
Улица привела меня к озеру и детской площадке, по одну сторону которой - ближе к воде, располагались скамьикачели, а по другую - шли заборы дачных участков. Впереди маячила дамба - земляная насыпь с бетонными плитами по бокам и асфальтированной дорогой наверху. По дороге шли полураздетые пляжники, ехали велосипеды, и редко машины.
Я свернул на тропинку слева, прошел под забором с виноградной лозой и душистым хмелем, свернул опять, прошел еще немного, и чуть не вступил в мороженое в шоколаде, лежавшее посреди дороги на испачканной обертке. Обойдя его, я добрался до калитки, ведущей во двор Оли, и со скрипом отворив ее, вошел в тенистый дворик. -Эй! - крикнул я, - Hалоговая инспекция! Доставайте гроссбух! Будем гроссен бухАть!
Ответом мне послужило молчание, и щебетание прозаичных птиц в ветвях сада. Я подошел к двери деревянного домика, покрашенного в зеленый цвет, и нашел записку, воткнутую между дверью в ее косяком. Каллиграфический почерк Веры разобрать было нетрудно: 'Мы пошли на пляж, ждем тебя там'. - Все это прекрасно, - сказал я сам себе, - Hо беда в том, Верочка, что здесь два пляжа.
Между тем солнце уже палило вовсю, и я, стащив через голову свою красную футболку, положил ее в сумку и отправился на поиски в одних шортах и кроссовках. Правда, с кепкой на голове. Выбравшись на дамбу, и оглядев с высоты крыши двухэтажного дома окрестности, и остановился - в нерешительности. Чтобы добраться до одного пляжа, надо пойти влево, путь к иному же лежит по правую сторону. Если идти налево, то в конце концов можно добраться и до третьего пляжа, ну очень дикого, возле некой то ли остановки, то ли бывшей станции катеров - там бетонный навес на трех бетонных же, пахнущих старой мочой стенах, исчерченных тьмой граффити. А вот ежели направо идти, вы приходите к Московскому мосту. Hо это надо долго идти. Так, к сведению...
Hе знаю, насколько затянулись бы мои раздумья, если бы наличествовала еще и третья дорога, но я, следуя внутреннему импульсу, пошел направо - вероятно потому, что впереди шла девушка в очень минималистическом купальнике. Затем я сошел с дамбы, и пошел по песчаной дороге в направлении реки. Меня окружала степь да кусты ивняка. Вбитый в землю столб, очень похожий на пограничный из-за черно- белых, как у зебры, поперечных полос порадовал меня прибитым к его верхушке указателем в виде заостренной доски, надпись на коей гласила: 'ПЛЯЖ 50 М'.
Кто-то (признаюсь - это был я) в свое время написал черным маркером букву 'Б' на месте 'П', и нашел это чрезвычайно забавным. Теперь мой вклад в сокровищницу общечеловеческого юмора несколько размылся от проливных дождей и прочей непогоды, отчего его вид вызвал во мне щемящее чувство ностальгии.
Впереди засеребрилась река, я учуял запах жарящихся шашлыков - отвратительный для моей вегетарианской натуры. Там и тут, меж вербами, виднелись крыши автомобилей - под вечер компании уедут, оставив бутылки, кучи яичной скорлупы, фольгу и использованные кондомы.
Повеяло свежестью - из-за поворота возникла картина неширокого пляжа, чей песок цвета бинтов мумии омывался водами реки Десёнки, иначе называемой Чертороем. Сей приток Десны имеет русло, идущее параллельно Днепру, и под конец в него же и впадает. Я потопал к полоске мокрого песка подле
