так, чтобы обычные коммерческие банки не могли вообще играть на финансовых рынках, а такое право имели только инвестиционные банки, фонды и компании. Это имеет смысл, ибо по идее активы финансовых компаний должны примерно соответствовать их источникам: в данном случае - сберегательным вкладам нужно поставить в соответствие адекватные вложения. Инвестиционный бизнес - это совсем другая опера, так что его совмещение с кредитным едва ли следует признать удачной идеей. А если государство будет еще и не слишком активно выпускать казначейские облигации, то с учетом жестких налогов на валютно- конверсионные операции коммерческим банкам почти ничего не останется, как искать способы вложения средств в реальный сектор. Но это полдела - откуда взять сами эти средства?
Ответ напрашивается - из тех самых сбережений образца 1991 года, которые благодаря гиперинфляции первой половины 1990-х канули в лету. Самое время их вернуть обратно - а размеры выплат можно оценить. Всего к середине 1991 года на счетах в Сбербанке около 40 млн. человек держали 320 млрд. рублей. Учтем скрытую инфляцию позднесоветского периода, которая сама по себе реально обесценила эти деньги раза в два-три - ведь на них мало что можно было купить, потому как частные доходы долго росли быстрее производства, так что соответствовавший всей сумме сбережений и доходов реальный уровень цен был в полтора раза выше официально действовавшего. Принимая во внимание этот фактор, несложно вывести, что индексироваться эти сбережения должны с коэффициентом примерно 10-15.
Итак, требуется вернуть около 3-5 трлн. рублей. Как ни странно, на это потребуется всего лишь 5-7 лет по простейшей схеме: в первый год 300-400 млрд., во второй - 400-500 и т. д. Скажем, в первый год каждому вкладчику возвращается не более 10000 рублей - в сумме этот как раз и даст примерно 300 млрд. Ну а если быть совсем уж точным, то нужно приводить суммы вкладов к величине, исходящей из стоимости не 1991, а где-то 1975 года, когда финансовая система была более-менее в порядке. Конечно, реальная программа может предусматривать кое-какие ограничения на допуск этих денег в потребительский сектор, хотя я не вполне уверен, что это необходимо - тут должны поработать специалисты. Снова возникает вопрос об источниках выполнения этой программы - и снова я призываю читателя потерпеть. Разумеется, деньги возьмутся из бюджета; а вот как в бюджете появятся лишние средства - об этом будет сказано позже. Но и это далеко не все в плане активизации инвестиционного процесса.
Не менее полезный, чем банковский кредит, источник инвестиций для предприятий - это фондовая биржа. Причем в отличие от ссуд, биржевые деньги для инвесторов условно-бесплатные - то есть не нужно платить процент за пользование ими. Механизм прост: компания выпускает акции, размещает их на фондовом рынке, акции покупают все желающие, а деньги получает фирма и тратит их на инвестиции. Возвращать эти деньги с процентами не нужно - получается фактически дармовой источник средств для капиталовложений. Разумеется, у этого метода есть простое ограничение: это количество денег, обращающихся на фондовом рынке.
Дело в том, что если для акционерного предприятия деньги за проданные им акции превратятся в инвестиции, то для человека, купившего эти акции, ценные бумаги выступают как форма сбережений. Иначе говоря, с точки зрения экономической теории это вложение имеет ту же природу, что покупка облигаций или размещение денег на вклад в банк. Разница лишь в том, что вложение это высокорисковое - акции могут естественным образом как расти, так и падать. Поэтому в нормальной ситуации доля сбережений, направляемых людьми на фондовый рынок, гораздо ниже, чем в безопасные вложения (соотношение тут обычно не выше одного к трем). В периоды роста эта доля увеличивается, в периоды спада - сокращается: фондовый рынок растет и падает обычно существенно активнее, чем экономика в целом.
Таким образом, существует еще один, пусть ограниченный по масштабам, но потенциально все равно огромный источник инвестиций для реального сектора экономики. На это необходимо будет обратить самое пристальное внимание, потому как сейчас на фондовом рынке находится слишком малая доля частных сбережений. Ну и, как следствие, акционерные общества не очень-то стремятся использовать этот рынок как хороший источник инвестиций - слишком невелика его емкость. Быстрое развитие и окультуривание фондового рынка поэтому должно стать одной из важнейших задач властей - разумеется, при условии, что и остальные мероприятия вышеописанного комплекса будут проведены. Лишь в этом случае рынок акций действительно превратится в полезный инструмент финансовой системы государства, а не в прибежище для «горячих денег» крупных спекулянтов, как это было в 1996-1998 годах.
Шаги, необходимые для этого, вполне понятны. Изгнание потоков нерезидентских крупных спекулянтов сделает фондовый рынок гораздо менее «дерганым», чем это было при них. Следующей мерой должно стать заметное расширение круга так называемых «институциональных инвесторов» - инвестиционных банков, компаний и фондов, страховых компаний и пенсионных фондов. Пока же нормативы побуждают означенные учреждения по большей части хранить деньги в казначейских облигациях, что совершенно бесполезно для экономики. Еще раз хочу подчеркнуть этот момент: государственных облигаций должно быть немного, ибо их обилие всегда развращает финансовый рынок, давая ему мощный инструмент непрерывной халявы, а государству - постоянный источник головной боли и растущего долга (об этом мы уже говорили во второй части). Эмиссия облигаций должна стать исключительным делом (в особо сложных случаях), а никак не правилом. Зато эмиссия корпоративных облигаций, напротив, должна стать правилом - и это для корпораций еще один источник инвестиций, а для «институциональных инвесторов» - относительно безопасный инструмент, возмещающий отсутствие государственных облигаций Все вышесказанное должно превратить фондовый рынок в важный и полезный сегмент финансовой системы государства.
Любопытно, что предложенные выше мероприятия помимо основных своих целей способны повлиять на самые неожиданные сферы жизни. Например, выравнивание частных доходов через резкий рост МРОТ окажет воздействие на... программу телепередач. Нынешняя оставляет желать много лучшего, причем объяснения сему обычно сводятся к двум мотивам: «телевизионщики за копейку удавятся и мать родную продадут» и «рейтинг низкий». Правы обе точки зрения: рейтинг программ интересует рекламодателей больше всего - но не рейтинг вообще (то есть просто доля от всей зрительской аудитории), а «платежеспособный» рейтинг. То есть для рекламодателя важно не сколько вообще человек сидит у экрана, а сколько из них могут купить продукцию, которую он рекламирует.
Именно поэтому верно удивление здравомыслящего человека «да неужто решающий матч финала теннисного кубка Дэвиса имеет меньший рейтинг, чем очередное исторжение штатными телешутами своих дурацких острот?» - меньше, конечно, ведь аудитория спортивных передач (молодежь, по большей части из далеко не самых обеспеченных слоев) неплатежеспособна по сравнению с ценителями наших великих юмористов. Определенное выравнивание частных доходов устранит подобную дискриминацию (ведь рекламируются обычно вовсе не предметы роскоши, всегда доступные лишь немногим) - а это, надо надеяться, несколько облагородит программу телевидения.
Понятно, что этого совершенно недостаточно и что нужна целенаправленная политика борьбы с пропагандой титтитейнмента. Придется, скажем, вводить квоты на иностранные кинофильмы, допуская лишь качественные (и не реагировать при этом на дикие вопли, что-де культурные продукты суть такие же товары, как колбаса - пипл, мол, хавает, и лады); маркировать все вообще фильмы, распределяя их в зависимости от категории на допустимое время и место показа; резко ужесточать требования к прочим передачам и т. д. Придется запрещать всяческие вредоносные секты и не менее вредоносные мондиалистские организации типа РАПС - да много что придется делать в этой страшно запущенной сфере.
Наконец, необходимо срочно начать решать демографическую проблему, которая, помимо чисто человеческих смыслов, имеет и вполне конкретное экономическое измерение. Если текущая ситуация с рождаемостью сохранится еще лет 15-20, то рухнет вся социальная система России, ибо пенсионеров станет
