и на нём всадник, которому имя
смерть, и ад следовал за ним…
Мирным людям, живущим в городах и деревнях, трудно понять жизнь степей, где человек неотделим от коня и сабли, где лошадей украшают попонами из человеческой кожи, а к сёдлам подвешивают черепа убитых врагов. В степи надо успеть убить первым – иначе первым убьют тебя; там кипит вечная война между родами и племенами, и жизнь человека подобна мимолётному облачку в голубом небе. В степи нужно каждый день тренироваться в умении убивать: монголы с трёх лет приучали детей к луку, постепенно увеличивая его размеры. Их лук был не такой, как у скифов и гуннов, это была сложная машина убийства, склеенная из кости и дерева разных пород; стрела из этого лука за сто метров пробивала любой доспех, и день появления этих луков предвещал гибель многим народам и государствам. Монгольский лук, «саадак», был Фундаментальным Открытием, породившим Волну, сокрушившую цивилизацию средних веков – и Чингисхан дал этой Волне своё имя.
В те времена, когда Чингис ещё не был ханом, его звали Темучжин; он был сыном вождя монголов Есугей-багатура. При Есугее монголы были одним из многих степных племён, и, кроме монголов, в степи кочевали татары, меркиты, кереиты, найманы – все эти племена говорили на одном языке, и иногда их без разбора называли татарами или монголами. Как часто бывало в степи, Есугей силой отнял будущую мать Темучжина, Оэлун, у её жениха и силой сделал её своей женой. Предание говорит, что когда Темучжин родился, он держал в ладони сгусток крови – знак своей кровавой судьбы. Через несколько лет Есугей был отравлен врагами монголов – татарами; монголы избрали себе новых вождей и, откочевав, оставили Оэлун одну с маленькими детьми. Темучжин и его братья бедствовали, голодали, рыли в степи коренья – но даже в беде не могли ужиться между собой, и юный Темучжин застрелил из лука своего сводного брата Бектера. Потом ему пришлось спасаться от монголов, которые вернулись, чтобы его убить; он чудом уцелел, спрятавшись в речной заводи, – так, скрываясь от погонь и кочуя по степи с маленьким аилом, он дожил до совершеннолетия.
Когда-то давно Есугей нашёл маленькому Темучжину невесту, девочку Борте, и договорился с её родителями. Темучжин женился на Борте, но не смог защитить свою жену – на его стойбище напали меркиты, и Борте стала добычей победителей, которые сделали с ней всё, что хотели. Темучжин бежал к одному из степных вождей, Тоорил-хану, когда-то бывшему другом Есугея; Тоорил враждовал с меркитами и договорился с новым вождём монголов, Чжамухой, напасть на них – так что Темучжин отвоевал свою Борте и, став побратимом Чжамухи, сумел через какое-то время привлечь к себе часть монголов.
Он стал ханом и стал мстить татарам, меркитам и всему окружающему миру. 'Высшее наслаждение для мужчины, – говорил он, – победить своих врагов, гнать их перед собой, отнять у них все, видеть лица их близких в слезах, сжимать в объятиях их дочерей и жен'. В общем, это были обычные степные войны, после которых пленных варили в котлах, или 'равняли к оси телеги', как Темучжин поступил с татарами, – и женщин, и малых детей, всех убивали, а беременным вспарывали животы. 'Небо звёздное, бывало поворачивалось, – вот какая распря шла всенародная, – говорит монгольское сказание. – На постель тут не ложилися, мать широкая земля содрогалася – вот какая распря шла всеязычная'. Темучжину удалось одолеть других ханов, и в 1206 году он был провозглашён 'Великим ханом' – Чингисханом. 'Когда он направил на путь истинный народы, обитавшие за войлочными стенами, – говорит сказание, – то в год Барса собрался курултай у истоков реки Онон. Здесь воздвигли девятибунчужное белое знамя и нарекли ханом Чингис-хана'. Чингисхан разделил все племена на десятки, сотни и тысячи и провозгласил законы, которые за малейшую провинность карали смертью. Враждовавшие ранее племена превратились в единую могучую Орду, готовую обрушиться на окружающий мир. Кочевники не могли жить без войны, нехватка пастбищ побуждала их добывать пропитание мечом, и тишина, внезапно воцарившаяся в степи, могла быть лишь тишиной перед взрывом.
В 1211 году на Северный Китай обрушился первый удар Волны. 'Везде были видны следы страшного опустошения, – писал современник, – кости убитых составляли целые горы: почва была рыхлой от человеческого жира, гниение трупов вызывало болезни'. Северный Китай превратился в пустыню. В 1220 году монголы обрушились на Среднюю Азию, всё сопротивлявшееся подвергалось 'всеобщей резне' ('катл-и амм'). Это был обычай монголов, воевавших в земледельческой стране так же, как они воевали в Степи. 'Чингисхан отдал приказ, – писал Рашид-ад-дин, – чтобы убивали всякое живое существо из любого рода людей и любой породы скотины, диких животных и птиц, не брали ни одного пленного и никакой добычи'. По свидетельству источников, в окрестностях Герата было истреблено полтора миллиона жителей; в Нишапуре 'не осталось ни одной стоящей стены'.
Правитель Средней Азии хорезмшах Мухаммед, преследуемый монголами, бежал на запад, и, не выдержав душевных потрясений, вскоре умер. Большинство городов подверглось 'всеобщей резне'; когда жители Бухары в ужасе отказались от сопротивления, они были выведены за городские стены и поделены между варварами. Монголы связали мужчин и тут же, на глазах у них, изнасиловали женщин. Имам Рукн- ад-дин с сыном, не выдержав этого зрелища, бросились на варваров и были зарублены; затем было зарезано 30 тысяч мужчин, а город разрушен до основания, 'как будто его вчера и не было'. 'Мало кто спасся, вследствие чего та страна совершенно обезлюдела', – свидетельствует летописец. Монгольские всадники, как демоны смерти, носились по равнине, покрытой пепелищами и ковром из трупов; это выглядело, как исполнение пророчества о конце света: 'И я взглянул, и вот конь бледный, и на нём всадник, которому имя смерть, и ад следовал за ним…'
Среди этой пляски смерти Чингисхан внезапно задумался о своей собственной жизни: ему было уже под семьдесят. Он вызвал из Китая знаменитого монаха и мудреца Чан Чуня, о котором говорили, что он знает секрет бессмертия. Чан Чунь проехал многие тысячи километров по дорогам, заваленным гниющими трупами, и покорно склонился перед 'владыкой человечества'.
– Святой муж! – сказал Чингисхан. – Ты пришёл издалека, какое у тебя есть лекарство для вечной жизни, чтобы снабдить меня им?
– Есть средства хранить свою жизнь, – откровенно ответил седой монах. – Но нет лекарства бессмертия.
Чингисхан угрюмо кивнул и отпустил монаха. Он понял, что ему надо торопиться; он ещё не отомстил всем своим врагам. Прервав поход на запад, он двинулся на тангутов, обитавших в Западном Китае. Тангуты 'зарывались в землю и камни, чтобы укрыться от мечей и стрел, но спаслись лишь один-два человека из ста. Белые кости покрыли степь'. В августе 1227 года Чингисхан умер, наказав своим сыновьям и внукам продолжить завоевание мира. Монголы завоевали Северный Китай, Корею, русские земли и в 1256 году вновь вторглись в Иран. В январе 1258 года Орда подошла к столице мусульманского мира, Багдаду. Багдад был самым большим городом на земле, и кочевники с удивлением взирали на могучие крепостные стены и возвышающиеся над ними купола мечетей. 4 февраля монголы пошли на штурм, овладели стенами и несколько дней стояли на них, оглядывая сверху замерший от ужаса город. 10 февраля началась 'всеобщая резня'. Халиф Мустасим, пытаясь откупиться, открыл все тайники с драгоценностями, и богатства Востока были свалены в горы вокруг ханской ставки. Мустасиму не удалось спасти свою жизнь, вместе со всем своим родом он был затоптан копытами коней. Резня продолжалась пять дней, большая часть Багдада сгорела, и мало кто остался в живых. 'Горы трупов дыбились на улицах и базарах, дожди мочили их, а кони топтали копытами…' 'С тех пор как бог сотворил Адама, до настоящего времени мир не видел подобного испытания, – свидетельствует арабский летописец Ибн-ал-Асир. – Может быть, люди не увидят подобного до скончания мира, исключая разве Гога и Магога. Даже антихрист пощадит тех, кто ему подчинится, и погубит
