перо в склянке с густыми чернилами, ожидая, когда же ко мне придет вдохновение!
Яростно опускает перо в чернила.
Я жду тебя, о божественное вдохновение! Я ловлю твой приход, и готов измарать кипу листов бумаги в предвкушении тайных, невероятных открытий! Я знаю, что должен создать нечто новое, такое, чего люди не видели еще никогда. Написать супер-роман, который прославит меня не меньше, чем Пушкина, или Толстого. О приди же ко мне, мой супер-роман, плод моих бессонных ночей и награда за мои непрестанные поиски. О придите ко мне, бессмертные Музы, и принесите на блюдечке этот супер-роман, который поставит меня рядом с известными именами! Рядом с Гомером, Пушкиным и Шекспиром!
Вздымает руки вверх, призывно глядя на луну.
Появляются В л а д и м и р и О л ь г а, одетые Музами. Они в таких же длинных, ниспадающих до земли, балахонах; на головах у них лавровые венки, а за спиной белые крылышки.
В л а д и м и р (строго). Ты звал нас, несчастный?!
В а с и л и с а И в а н о в н а (радостно). О, Музы, великие Музы! Вы вняли моим страстным призывам!
О л ь г а(строго). Кто это ничтожество?
В л а д и м и р(небрежно). Так, местный писака, мечтает написать супер-роман.
О л ь г а. Он что, совсем спятил?
В л а д и м и р. Похоже на то. Мечтает стать вровень с Гомером.
О л ь г а. Он что, хочет ослепнуть? Он разве не знает, что великий Гомер был ослеплен, чтобы видеть то, чего не видно другим?
В л а д и м и р. Куда там, он на это не пойдет ни за что. Он и рыбку выудить хочет, и ноги боится в пруду замочить.
О л ь г а(презрительно). Я так и знала! Он недостоин божественной милости. Он недостоин помощи Муз!
В а с и л и с а И в а н о в н а(падая на колени). О Музы, сжальтесь, не бросайте меня!
В л а д и м и р. Да замолчи ты, несчастный писака! Кропай себе потихоньку бездарные сочинения, и не вызывай к себе тех, чьей помощи недостоин! Запомни – ты никогда не напишешь свой супер-роман! Музам на тебя наплевать!
О л ь г а(беря за руку В л а д и м и р а). Пошли, подруга, не будем терять время на это ничтожество!
В л а д и м и р. Пошли, подруга!
Удаляются, взявшись за руки.
Все аплодируют, кроме С п е р а н с к о г о.
С п е р а н с к и й (вскакивая). Нет, это подлость! Это фарс, это недостойно пера гуманиста! Как низко, как невероятно низко, и с каким подлым подтекстом!
М а р и я П е т р о в н а. Сперанский, опомнись, о чем ты говоришь? Пьеса хорошая, и мне очень понравилась. Такое ощущение, что написано о хорошем знакомом. О ком-то, с кем видишься каждый день.
С п е р а н с к и й. Маша, и ты туда же! Вам хочется надо мной посмеяться! Вы все сговорились, и вместо хорошей пьесы, вместо сцен, действительно отражающих поиск художника, подсунули мне эту гадость! Да, я ищу! Ищу постоянно, дожив уже до седых волос! Но разве в этом моя вина? Разве я виноват в том, что современная литература находится в тупике? Зачем же так жестоко и несправедливо?!
Уходит, опрокинув стул.
В а с и л и с а И в а н о в н а, до этого стоявшая на сцене, спускается вниз.
Из-за эстрады выходят В л а д и м и р и 0 л ь г а.
О л ь г а. Мама, что с папой? Он, кажется, сильно расстроился!
В л а д и м и р(сконфуженно). Извините, Мария Петровна, мы только хотели слегка подшутить.
М а р и я П е т р о в н а. Ничего, ничего, он просто очень впечатлительный последнее время.
В а с и л и с а И в а н о в н а(стягивая с себя балахон). Никогда больше не буду актрисой! Неблагодарная профессия, и обозвать могут ни за что, ни про что!
Р и х т е р(смеется). Это потому, что вы играли мужчину. Надо было играть женщину!
В а с и л и с а И в а н о в н а. Нет, все равно, больше в актрисы меня не заманите. Андронопуло, пойдем, братец, домой!(Оглядывается по сторонам.) И Саша опять куда-то пропал. Придется все-таки везти его в область к профессору!
Уходит вместе с А н д р о н о п у л о.
О л ь г а(переглядываясь с В л а д и м и р о м). Мы тоже, мама, пойдем.
Уходят.
Р и х т е р.Пойду и я, успокою Сперанского. А сцена, ей-ей, была хороша!
Уходит.
М а р и я П е т р о в н а и К о р е ц к и й остаются одни.
К о р е ц к и й.Твой муж – форменный псих! Я об этом всегда говорил.
М а р и я П е т р о в н а. Ты же знаешь, над ним тяготит эта проблема.
К о р е ц к и й.Над нами всеми тяготит эта проблема.
М а р и я П е т р о в н а. Ему тяжелей, чем другим. Он чувствует глубже и тоньше.
К о р е ц к и й.Не только у него есть душа.
М а р и я П е т р о в н а. Ольга с Владимиром могли быть поделикатней. Он узнал себя в аллегории.
К о р е ц к и й. Ничего, пусть посмотрится в зеркало!
М а р и я П е т р о в н а. Зеркало уж больно злое се годня.
К о р е ц к и й(притягивает ее к себе). Маша, оставь его, умоляю, оставь! Ты же видишь, он не желает смотреть правде в глаза!
М а р и я П е т р о в н а(слабо обороняясь). Я прожила с ним семнадцать лет!
К о р е ц к и й.Он губит и себя, и всех вас!
М а р и я П е т р о в н а. Ему сорок два, и он все еще большой ребенок.
К о р е ц к и й(целуя ее). Маша, прошу тебя, сделай выбор! (Тянет ее за руку.)
